Добровольского даже потряхивает от гнева. Вцепившись в воротник футболки Выграновского, он тащит его в свой кабинет, рыча ругательства сквозь зубы, толкает в комнату почти грубо, не обращая внимания на то, что тот недовольно шипит и морщится после попадания, видимо, на место ушиба, и подходит к шкафчику, достает все необходимое, пихает Эда в грудь, вынуждая опуститься в кресло, и стирает кровь с его лица. Павел заебался, по-другому даже не скажешь. Его буквально тошнит от всех проблем, и он решительно не понимает, как ему выкручиваться. Мало того, что Ляся резко захотела завести ребенка, забив на бизнес, так еще и изменения в Принце ударили по его кошельку — Антон больше не был тем парнишкой, за которого были готовы отвалить любую сумму. Он был по-прежнему востребован, но... не то. Но Паша не может выдавить из себя хотя бы слово, потому что видит колючий взгляд Арсения и понимает, что тот не позволит Антону вернуться к тому, кем он был раньше. И в глубине души Добровольский понимает, что Попов спас Принца — буквально вытащил с того света, куда тот так стремился, но в то же время он не может не думать о своем агентстве, которое рискует лишиться самой ценной модели. Ему более чем хватает всех этих проблем, чтобы к ним прибавились какие-то терки между парнями. — Весело тебе? — не сдерживается он, перехватив ленивую ухмылку Эда, и проводит ватой по рассеченной губе. — Не дергайся, придурок. — Ты-то куда лезешь, Воль? — тянет тот, сощурившись, и цокает языком. — Это наши проблемы. Ты сиди себе в кабинете и бумажки перекладывай. — Может, ты мне еще расписание дня пропишешь? — интересуется Добровольский и убирает все по местам, вздыхает, разглядывая заплывший глаз Скруджи, качает головой и тяжело опускается в свое кресло. — Ты слишком много себе позволяешь, Эдик, — Выграновский морщится и закидывает голову назад. — Сдался тебе Арсений. Мало игрушек? — тот продолжает молчать, буравя взглядом потолок. — Я устал закрывать глаза на твои интрижки. Мало того, что ты из клуба сделал себе притон, так еще и за другие места взялся. Когда ты успокоишься? — Когда-нибудь, — отмахивается Эд, прикрыв глаза. — Тебя это не должно ебать. — Да что ты говоришь, — не сдержавшись, он с силой ударяет кулаком по столу, и Выграновский вздрагивает от неожиданности, вперив в него мутный взор. — Как меня, блять, может не ебать то, что три моих подопечных ведут себя, как подростки с бушующими гормонами?! То есть, по-твоему, я должен закрывать глаза на ваши стычки, улыбаться и гладить по головке? Вынужден тебя разочаровать. — Нахуя ты это говоришь? — обрывает его Скруджи. — Ты все равно никого не уволишь, — он медленно поднимается и неторопливо обходит стол, приближаясь к нему. — Над Антоном ты трясешься так, что скорее в голову себе выстрелишь, чем позволишь конкурентам его увести, он без Арса работать не будет, а я... — он склабится, обнажая линию белоснежных зубов, и, замерев между его разведенных ног, пробегается пальцами по его колену. Добровольский медленно моргает, сглатывает и отталкивает его руку, покраснев. — Не смей. — Правда? — тот склоняет голову набок, мазнув языком по губам. — А в прошлый раз ты сам поставил меня на колени. — Тогда я поссорился с Лясей, — голос дрожит, и никак не удается с ним справиться, сколько ни сглатывай и ни откашливайся, — и был на эмоциях, а у тебя, Эд, слишком блядский рот. — Сочту это за комплимент, — хмыкает Выграновский, поведя плечами, как кот. — Ты и сейчас на эмоциях, Воль. Могу помочь, если перестанешь лезть в мою жизнь, — он резко ставит ногу в тяжелом ботинке на стул между ног Добровольского, задевая носком его пах, и Паша вздрагивает всем телом, глотнув слишком глубоко. Он не двигается, пристально глядя ему в глаза, буравит взглядом, потом его плечи изможденно опускаются, и Павел откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза. — Отвали от них, Эд. Я серьезно. Кончай с этим, сил нет вас терпеть. — Да вот с «кончать» как раз проблем нет, — хмыкает тот, усмехнувшись, и отступает. — Проблема с тем, что мы с Принцем никак с игрушкой не разберемся. — Арсений не игрушка. — Это ты так считаешь. А так он сам знает, кто он и на что годится, — Выграновский облизывается, поморщившись, когда попадает кончиком языка по ране. — Он побывал в моей шкуре и вкусил жизнь, которая сейчас есть у меня. Поэтому он и мечется — лелеет надежду, что через меня сможет вернуться, и в то же время боится, что я его кину. — А так и будет, — устало выдыхает Паша, потирая виски. — Наиграешься, поломаешь и выбросишь. Он ведь тебе не нужен — тебе просто скучно. — А кому он нужен? — он выгибает бровь. — У него никого нет — ни семьи, ни друзей. Весь его мир тут. А Принц... Антону просто интересно: столько вызова, столько эмоций, столько возможностей. У него давно не было такого катализатора встряхнуться, а тут человек вьется вокруг и не отходит. Кому не понравится внимание? — Считаешь, что ему настолько наплевать? — Не сомневаюсь. Если Арсений перестанет им восхищаться или начнет перекрывать ему кислород, ущемляя свободу, Антон пошлет его. Он слишком гордый, чтобы перед кем-то пресмыкаться. — Тебе не кажется, что ты там лишний? — Не кажется, — улыбается, подмигивает и, поправив одежду, идет к двери. — Еще слова напутствия? Или, может, все-таки помочь? — Добровольский лишь машет рукой и отворачивается, повернувшись на стуле. Выграновский фыркает и выходит из кабинета.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
спаси, но не сохраняй
FanfictionЯ не знаю, зачем ты появился в моей жизни. Я не понимаю, зачем я тебе такой. Я не в состоянии разобраться в твоих мотивах и чувствах, потому что их слишком много. Я чертовски плох в эмоциях. Я слишком доверчив, но ты это уже знаешь. И я уверен - ты...