спаси, но не сохраняй

Часть 1

Арсений идет следом за миниатюрной девушкой, которую так и хочется посадить за пазуху и унести с собой этот маленький комочек света, и никак не может перестать улыбаться и вертеть вокруг головой. Ему все интересно. Он чувствует себя ребенком, который впервые оказался в Диснейленде, но ему плевать - он давно мечтал попасть в агентство Павла Добровольского, но сейчас с трудом верит в то, что в его сумке - контракт на год. Контракт на год с «VolyaShot». Контракт на год с «Белым принцем». Последний особенно интригует. Арсений, естественно, наслышан об этом парне. В модельном бизнесе об Антоне Шастуне не слышал разве что глухой, потому что все - даже начинающие фотографы и модельеры - мечтают заполучить его на свою площадку хотя бы на пару снимков. О нем говорят, как о каком-то идоле, в открытую преклоняясь и восхваляя, а Арсений... Арсений не понимает. Это всего лишь мальчишка. Какое-то время назад Арсений потратил не один день, собирая информацию об этом модельном диве. Судя по тем фактам, что были в общем доступе, какое-то время Антон учился в МГИКе в Москве, а потом щелчок - и он оказался в Питере под крылом Добровольского. Между этими двумя событиями - три вырезанных года жизни, о которых ничего не было известно. Арсений расспрашивал людей, которые имели с Антоном дело, пытаясь выяснить хотя бы что-то, но все только и говорили, что о его внешности и характере, и ничего - о прошлом. И это, мягко говоря, раздражало - неужели только ему интересно, как парень, родившийся в Воронеже, неожиданно стал всемирно известной моделью из Питера? Почти полтора года Арсений пытался пробиться поближе к «VolyaShot», ожидая своей очереди, но раз за разом терпел поражение - его или кто-то обходил, или на момент поисков нового фотографа для «Принца» Арсений был задействован в другом проекте, а он не мог бросить все ради этого мальчишки, как это делали другие фотографы. И вот он здесь, в самом сердце «VolyaShot». - ... а вообще у нас тут массовые оргии по субботам устраиваются, так что зови друзей, будет весело, - доносится до Арсения голос Оксаны, и он застывает. - Что, прости? - Ты меня совсем не слушаешь, да? - мягко улыбается она, и он краснеет. - Прости, я просто... - Я понимаю, - отмахивается Оксана и сдувает с лица прядь волос, прижимая к груди какие-то папки, - это нормальная реакция. Ты привыкнешь. Но вообще, - она оглядывается и задумчиво кусает нижнюю губу, - я тебе все показала, так что, если у тебя есть вопросы... - Расскажи мне про Антона, - мгновенно просит он, и Оксана усмехается. - Ну, конечно. Кто бы сомневался? - она кивает на стоящие у стены стулья, и они присаживаются на них. - Наш «Принц» непростой парнишка - думаю, ты уже это заметил. Мы перед ним на цыпочках ходим, лишь бы не сделать что не так. У него сложный характер, он требовательный и бескомпромиссный, и тебе нужно четко это понять: если он говорит, что не будет делать то или иное фото, то даже не пытайся переубедить его - он уйдет, а ты лишишься работы. - Почему вы все так носитесь с ним? - недоумевает Арсений, нахмурившись. - Он обычный парень с оригинальной внешностью и, насколько я понял, анорексией. Я читал, что лет пятнадцать назад Ади Баркан выступал с инициативой запрета на съёмки моделей, страдающих анорексией, а в Израиле и вовсе был утвержден законопроект по этому поводу. Неужели из-за него никто кипиш не поднимает? - Ну... - Оксана задумчиво трясет ногой, глядя в сторону, - он как бы болеет, но... Я не очень хороша во всех этих медицинских фактах, если честно. Но, говоря простым языком, он не при смерти или что-то вроде того. Он регулярно посещает врачей, он следит за своим здоровьем, на площадке всегда дежурит врач. У него специальная диета и расписание. - Это дико, - морщится Попов, облизнув губы. - Я, конечно, понимаю, что его внешность необычна, и на это клюют, но... Я видел его некоторые фотографии, и мне было жутко от того, что он так над собой издевается. - Его никто к этому не принуждает, - поясняет она, - он сам хочет быть таким. Ему... ему нравится его худоба. Но без фанатизма, понимаешь? Он не думает о смерти, не пытается сбрасывать килограммы, не делает то, чем занимаются люди с запущенной степенью анорексии. Он болен, но контролирует это. - Но лечиться не хочет. - Нет. Потому что в таком случае он лишится работы. - Но он ведь может быть просто моделью, - не унимается Арсений, - он вполне симпатичный парень, его можно снимать и без этих выпирающих костей, обтянутых кожей. Я так понял, что он косит еще и под альбиноса... - Да, пудры и косметики на него уходит разве что не столько же, сколько на обычных моделей. А иногда и больше, в зависимости от образа. - Ну вот. Почему ему этого недостаточно? - Почему ты у меня спрашиваешь? - усмехается Оксана, наклонив голову набок. - Я не настолько с ним близка. Точнее как... Я знаю его почти два года, но за все это время мы перекинулись едва ли десятью фразами. Антон вообще немногословен, не говоря уже об эмоциях - у него выражение лица вообще не меняется. - И тебе никогда не было интересно, чем это вызвано? - искренне недоумевает Арсений, вскинув брови. - Было. Первое время. А потом я поняла, что для меня важнее сохранить работу, чем лезть к нему с лишними вопросами. Что и тебе, кстати, советую. Честно, - она чуть касается его локтя, - лучше не лезь к нему, Арсений. Антон... себе на уме, понимаешь? С ним нужно быть аккуратным. Не дави, не напрягай и уж точно не пытайся вывести его на эмоции - все равно не получится, а места лишишься. Если бы ты только знал, сколько человек из-за него вылетело с работы. Настоящие профессионалы из-за него оказывались на мели. - Все равно не пойму этого. Он же обычный мальчишка! - В том-то и дело, - вздыхает Оксана, поднявшись на ноги, - что необычный.