Ночью мне не спится, что не удивительно, учитывая, что весь этот день я промаялась на кровати. Тихонько выбираюсь из постели и иду в кухню, чтобы включить настольную лампу и устроиться с блокнотом возле подоконника. У меня всегда лучше получалось писать по вечерам у окна, когда ничто не отвлекает, а на небе тускло светит луна, окруженная россыпью звёзд. Несколько минут я молча смотрю на пустые страницы, перебирая в голове рифмы, но как назло ничего подходящего на ум не приходит. Уже подумываю вернуться в постель, но вдруг вспоминаю об этом отвратительном дне, и строки сами по себе ложатся на бумагу.
Мы знаем друг друга, кажется, вечность, Но всё усложнилось, допусти я беспечность, Ты окружил поддержкой, заботой, Но это стало чревато свободой. Устала лежать, устала лениться, Нет, не пытаюсь тебе прислужиться. Я просто хочу не быть бесполезной, Боюсь, ты сочтёшь нелюбезной, но… Снова порядки, снова законы, Эй, да расслабься, к чему все загоны? Я ведь тебе не хрустальная ваза, Пусть разобьюсь, но только не сразу. Послушай, я воин, а не принцесса, Я та, с кем рыцарь извёлся от стресса, Я та, для которой в этом мире нет места, Оставь это, детка, я тебе не невеста! Я за себя заступиться умею, Всё переборю я, преодолею, Есть в этом мире одна лишь проблема. Она для меня — запретная тема… Но тебе я откроюсь, так уж и быть, Огоньку не найдётся? Хочу закурить… До рассвета осталась одна сигарета, В памяти — глаза шоколадного цвета… Воспоминания жгут, горчат хуже яда, А может, мне так и надо?
Вдохновение резко иссякает, и я с удивлением перечитываю написанное, вдруг ощутив неловкость. Даже и не знаю, откуда это в моей голове… бред какой-то. Собираюсь уже захлопнуть блокнот, как вдруг под потолком загорается лампочка. Я невольно зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, замечаю на себе уставший взгляд Дани.
— Ты чего не спишь? — спрашивает он слегка охрипшим голосом, доставая из кармана сигареты. Я отодвигаюсь, чтобы ему было удобнее подойти к подоконнику. Парень устраивается на краю и закуривает в открытую форточку.
— Что это у тебя? — вдруг задаёт вопрос, кивнув на раскрытый блокнот. В карих глазах загорается любопытство.
— Вдохновение нахлынуло?
— Типа того, — бормочу, прикусив нижнюю губу. Даня забавно прищуривается.
— Можно? — улыбается парень, протягивая руку к блокноту. Я инстинктивно прижимаю блокнот к груди.
— Если это новая песня, то тебе лучше показать её мне. Самому всегда сложно понять, какой трек зайдёт слушателю. Вдруг ты создала хит, но сочтёшь свои рифмы недостаточно крутыми и выбросишь в мусорку. Я так чуть с «Последним героем» не поступил, но Кирюха меня вовремя встряхнул… Но как знаешь. Я мешкаю. С одной стороны, мне хотелось бы показать ему стихи, ведь он понимает в этом больше меня. Но с другой стороны… последний куплет меня слегка напрягает. Впрочем, Даня из тех людей, для которых, кажется, не существует запретных тем в творчестве… и для меня не должно, если я хочу посвятить себя этому. Вздохнув, я протягиваю парню блокнот. — Ты куришь? — спрашивает он вдруг серьёзно, пробежавшись глазами по строчкам. Я хмурюсь.
— Я не собираюсь заниматься нравоучениями, просто спросил. — Пробовала… пару раз. Не понравилось, — признаюсь честно, покосившись на сигарету в его руке. Хотя скорее я бросила потому, что Даша бы этого не одобрила, если бы узнала. Не жалею.
— Но в песне это выглядит красиво, на мой взгляд.
— Красиво, — соглашается Даня, усмехнувшись. Он докуривает сигарету и возвращает мне блокнот.
— И песня красивая, — добавляет задумчиво, переводя на меня взгляд. Что ж, приятно слышать.
— Значит… я тебя конкретно достал с этим постельным режимом?
— Нет, просто… — умолкаю, пытаясь подобрать слова. Но все мои мысли деликатностью не отличаются.
— Я очень благодарна, правда. Я знаю, что если бы не твоя забота, то мне было бы гораздо хуже, но… я так не привыкла! Дай мне хоть что-нибудь делать, хорошо? Хотя бы что-то несложное, но нужное, и мне станет легче. Он хмыкает, покачав головой, но затем всё же соглашается. Мы договариваемся, что этим утром завтрак буду готовить я, и Даня решает вернуться в комнату. В девять ему нужно позвонить на работу.
— Ах, да, спасибо, что упомянула мои глаза в песне, — произносит он вдруг, и я тут же заливаюсь краской. Вот чёрт. — Мне было приятно.
— Кто сказал, что это о тебе? — фыркаю небрежно, с трудом возвращая себе контроль над голосом. Даня вопросительно приподнимает бровь. — Ты же не единственный парень с голубыми глазами… Да и с чего он взял, что это о парне? У Даши глаза тоже голубые.
— А вот сейчас обидно было, — отзывается Даня с наигранной обидой в голосе, и я ухмыляюсь. На самом деле я благодарна, что он не предложил обсудить это.
— Но ничего, когда мы будем работать над этой песней, сделаем так, чтобы было понятно, что это про меня. Подмигнув мне напоследок, он выходит из кухни, и я остаюсь со смешанными чувствами. Но решаю оставить мысли об этом до утра, потому что на меня вдруг наваливается ужасная усталость. Я просыпаюсь пораньше, чтобы приготовить на завтрак сырники и заварить кофе. Поэтому, когда в кухню заходит Даня, я тут же накрываю на стол и усаживаюсь напротив, подобрав ноги под себя.
— Я начинаю подумывать о том, чтобы оставить тебя здесь навсегда, — выдыхает вдруг парень, отправляя в рот кусочек сырника. Я недоверчиво хмыкаю.
— Почему нет? Ты не выносишь мозг, вкусно готовишь, ещё и пишешь песни! — С такими требованиями ты мог бы жить и с каким-нибудь парнем, — замечаю, отпивая немного из чашки с кофе. Слишком горячий.
— Ну нет уж, этим парням нужно только одно! — закатывает глаза Даня, и я не могу удержаться от улыбки. Он улыбается в ответ.
— Не получается у меня с пацанами жить. Я чуть не прибил Кирюху гитарой, когда он попросил приютить его на пару недель. Да, Кирилл рассказывал, что в творческом порыве Даня бывает неадекватен, поэтому его лучше не отвлекать. Говоря это, он хмуро потёр шрам над бровью.
— Думаю, я тоже успею тебе надоесть, — бормочу, потупив взгляд в чашку. Разговоры с ним всё ещё вызывают неловкость.
— К тому же… я уже начинаю скучать по своей прокуренной квартире… Ничего, если я съезжу туда сегодня? Хочу взять кое-какие вещи.
— Напиши мне список, я сам заеду, — обещает парень, и я хмурюсь. Эта квартира начинает быть похожа на клетку.
— Тебе всё-таки надо отлежаться, а я всё равно собирался встретиться с Кирюхой, чтобы забрать гонорар за концерт.
— А если я скажу, что мне нужно забрать нижнее бельё? — спрашиваю, вскидывая подбородок. Антон остаётся невозмутимым.
— То я скажу, что привезу тебе его. Я бы предложил своё, но, боюсь оно не подойдёт, — усмехается он, и я фыркаю. Всё это слишком странно для меня. — Если ты не носишь панталоны, как дамы из восемнадцатого века, то тебе будет нечем меня удивить. Ты же знаешь, я рос в окружении женщин и насмотрелся всякого… К сожалению. Мне остаётся согласиться, потому что на все мои аргументы Даня найдёт свои. По крайней мере, пока его нет, я смогу провести небольшую уборку. После завтрака Даня идёт собираться, а я пишу ему список того, что нужно привезти. Получается немного, всё-таки у меня в планах в скором времени вернуться в свою квартиру. Нелюбимую, но родную.
— Волосы нормально лежат? — интересуется парень, возвращаясь в кухню уже через десять минут. На голове у него как всегда царит хаос. — Снова посеял расчёску.
И я помогаю поправить ему причёску,медленно проводя по его волосам.
