Легенда о Шархелм-Эридейле

99. Проклятие все еще не действует

Было тепло. Тепло поселилось в груди, на коже и в мыслях. Медленно выбираясь из сна, Ким-вей чувствовал себя самым счастливым человеком на свете – вместе с ним просыпались воспоминания минувшей ночи и связанные с ней эмоции. Он чувствовал спиной чужую бархатную кожу, руки, сомкнутые вокруг своей талии и дыхание на шее. Ему казалось, что что-то такое ему однажды снилось – в любом случае, это была та картина, о которой думалось, что больше, чем сном, она быть просто не может. Казалось, что любое лишнее движение вмиг разрушит эту идиллию.

Ким-вей открыл глаза, сонно поморгав, и скользнул взглядом по окну, сквозь которое лился солнечный свет. Тонкие занавески никак не мешали солнцу проникать в комнату, и она уже полностью была залита светом. Возможно, из-за этого Мрак посильнее зарылся лицом куда-то ему в шею и продолжал трогательно сопеть. Каждый его выдох расходился теплом по коже и посылал табун мурашек вдоль позвоночника, каждое медленное сонное движение заставляло сердце вздрагивать, а кровь течь быстрее, сметая все остатки сна.

Они все ещё были обнаженными, и это ощущалось каждой клеточкой тела, заставляло голову кружиться от желанной близости и прикосновений кожи к коже. Мрак сжимал его в объятиях достаточно крепких, чтобы можно было насладиться этой скрытой силой, что таилась в его теле. Несмотря на то, что он спал, его объятия были почти неразрушимыми, будто даже во сне он не позволил бы никому отобрать у него желаемое. Ким-вей казалось, что в этих руках он будет защищен, даже если прямо в этот момент вокруг разразится война. То, как чужие руки его держали, было настолько правильно, будто были созданы именно для этого. Они дарили только рой долгожданного блаженства и никакой боли. 

Хотелось прикрыть глаза и остаться в таком положении если не навечно, то хотя бы продлить момент как можно дольше. Но Мрак все равно вскоре начал просыпаться – он не настолько привык к солнцу, чтобы спокойно продолжать спать, игнорируя солнечные лучи в лицо. Из-за этого он ожидаемо начал шевелиться, и его движения заставляли Ким-вей невольно сглатывать, когда соприкосновения кожи казались особенно интимными. Как и у любого мужчины, ранее утро Мрака сопровождалось невольной активностью в районе паха, что Ким-вей ощущал особенно отчетливо. Каждый раз, когда Мрак прижимался к нему бедрами, изо рта вырывался нетерпеливый выдох, а собственная проблема ниже живота взрывалась искрами. Он плавился в невольной ласке, ни в коем случае не желая ее прерывать, до тех пор, пока Мрак не проснулся окончательно.