Легенда о Шархелм-Эридейле

118. Тюрьма ветра

Альвилас Лютинг вел себя спокойно и миролюбиво, даже когда, тяжело вздыхая, приказал временно арестовать зачинщиков конфликта и посадить за решетку. Выглядел он при этом так, будто он ужасно утомился по одной только дороге туда.

Вместо того, чтобы сразу разбираться с происшествием, глава семьи решил сначала поговорить с Феанором, и неспешно повел его туда, где, по его мнению, это можно будет сделать в более спокойной обстановке.

Феанор был почти расслаблен – отец не был Лютьеном, чьими руками предпочитал обычно исполнять наказания, так что не стоило ожидать от него подвоха сейчас. Но... Он приказал кинуть Рубена и Велара в одну камеру. Почему в одну? Их же там целых пять. Эта мысль назойливо скреблась все то время, пока они шли. Шли они медленно, потому что Альвилас хромал и не торопился начинать диалог.

Через некоторое время, когда они уже почти дошли до королевского двора, Феанор не выдержал:

- Куда мы идём?

- В одно место. Ты его ещё не видел, но время пришло, - прокряхтел Альвилас, тяжело опираясь на свою трость при ходьбе. – Ты знаешь, что преступников мы обычно держим в подземных камерах поместья, после чего передаём на королевский суд. Но знаешь ли ты, что происходит с теми, кому присуждается высшая мера наказания?

- Их казнят?

- Не совсем. Идём, покажу кое-что.

К дворцу они не пошли, вместо этого свернув на тропу, огибающую замок. Феанор едва заметно прищурил глаза. Он никогда такой дорогой не ходил, даже не знал, что здесь есть тропа. Справедливости ради, он вообще редко посещал замок, не было необходимости. Как советник короля, отец был там почти постоянно, а для связи с подчинёнными Дома Лютинг у него был Лютьен, через которого он передавал все приказы. Но и Лютьен бывал в замке не часто.

- Казнь казни рознь, - бормотал Альвилас, прихрамывая чуть впереди. – Порой казнь кажется слишком лёгким наказанием для негодяев. Быстрая смерть для них как благо. Для таких у нас есть это место. Лицезрей.

Феанор поднял взгляд, чтобы лицезреть, и его глаза расширились.

Впереди, огороженная от чужих глаз стенами замка с одной стороны и высокими деревьями с другой, зияла огромная, идеально круглая пропасть. По поверхности пропасти слабо сияла голубоватая магическая печать. Очень сложная.