Многие говорили, что у тебя пугающе пустой взгляд.
Преувеличение, ставшее явью. Однако, ты всегда знала, что это правда. И даже в те моменты, когда смотрела в отражение зеркала, пристально вглядываясь в свои глаза, убеждалась в этом в тысячу раз. Нормальный человек не смотрел бы до ужаса равнодушно, словно пустая оболочка без души, потерявшая смысл собственного существования, а его глаза не выглядели бы так неестественно и отвратительно бездушными.
Правда всегда колет, причиняет почти физическую боль. Но ты уже смирилась, потому что иного выбора тебе всё равно никогда не предоставлялось.
По этой же причине друзей у тебя практически не было. Кто бы стал в здравом уме находиться с той, кто совершенно не умеет находить общий язык с другими? Родители всю жизнь пытались помочь, другие лишь разводили руками в недоумении, ведь такие случаи встречаются крайне редко, если вообще не встречаются. А ты же смиренно приняла свою участь, и терпела до последнего даже тогда, когда сверстники глумились над твоей беспомощной фигурой, высмеивая твои глаза и каменное выражение лица, ставшее вечной маской на лице.
– Ты вообще умеешь улыбаться? – издевательски расхохотался Ванима Кейске, потешаясь над тобой на пару со своим братом-близнецом, последний угрюмо разглядывал тебя с высоты своего роста, – Безмолвной кукле без эмоций и чувств здесь не место. Почему бы тебе не свалить куда подальше, а?
Уголки губ незаметно дернулись, слово ты хотела ответить обидчикам, но вместо этого продолжала молчать, пустым взглядом уставившись куда-то в сторону. Порой, твоё собственное равнодушие пугало до чёртиков, потому что хотелось испытывать те же эмоции, что и другие, не быть изгоем в обществе только потому что отличаешься от нормальных. Так почему же ты даже не пытаешься что-то исправить в сложившейся ситуации?
Горло сдавило невидимыми тисками, почти перекрывая доступ к кислороду. Желание уйти увеличивалось с каждой секундой, но всё, на что ты была способна, это каменным изваянием стоять на месте, пока одноклассники издевались, а другие лишь косо глядели вслед, даже не удосужившись заступиться – конечно, к чему вообще лезть туда, куда не просят.
– Чего вы к ней пристали?
Присутствие постороннего лица вызвал диссонанс не столько у тебя, сколько у твоих обидчиков, которые среагировали быстрее, чем ты могла подумать. Губы одного близнеца широко растянуты, будто эта дьявольская улыбка никогда не сходит с его лица, в то время, как второй близнец с той же угрюмой гримасой уставился на новоприбывшего.
