Быть главной злодейкой не так уж и плохо!

Пролог

«...Мама, мамочка... Почему ты не говорила, что умирать так больно? Почему ты не рассказала, что кровь... что она такая алая и такая густая?.. Мамочка, почему ты не рассказала, что когда умираешь, так тяжелеют веки? Мне так холодно, мамочка...» Тело, что раньше было довольно симпатичной девушкой, лежало в неестественной позе. Правая рука была буквально выкручена в локтевом суставе так, что теперь её ладонь почти касалась своего же правого плеча. От лица девушки практически ничего не осталось: оно было свезено при ударе о дорогу. Переломанные пальцы левой руки дергались, словно пытаясь самостоятельно вернуться в правильное положение. Но, естественно, эти действия не могли увенчаться успехом. Под девушкой начала растекаться её же кровь, похожая на рубин под этим светом яркого летнего солнца. Такая блестящая, густая и сияющая. Она, поглощая и окрашивая светлые камни гравия в свой цвет, медленно растекалась вокруг тела. Недалеко от девушки тихо стояла разбитая машина, которая буквально как родная мать обхватывала крепкий ствол дерева. По этой картине можно было легко предположить, что произошло. Водитель, впечатанный мотором в свое сидение, умер практически мгновенно. Он явно не справился с управлением, а когда машину занесло на резком повороте, на всей скорости врезался в дерево. Одновременно с ударом девушку по инерции выкинуло из лобового, и, пролетев некоторое расстояние, она упала на покрытую гравием дорогу. Из глотки девушки раздался тихий хрип, не предвещающий ничего хорошего. Сломанные ребра проткнули лёгкие, и теперь их очень быстро заполняла кровь. Девушка не пыталась шевелиться. Она лежала на животе, уперевшись остатками носа в землю. В окружении её крови и обломков её зубов она беззвучно шевелила губами, пытаясь что-то сказать. Кровь из ран со лба и черепа покрывала её темные кудрявые волосы. В её воображении ей казалось, что она орет от боли, но в реальности она не могла открыть рот и издать хотя бы звук. Болевой шок, парализовавший её, наравне с тишиной и безлюдностью этого места не давали ни шанса на спасение.

«...Мамочка, моя мамочка... Я скоро буду рядом с тобой, и мы наконец увидимся. Я так устала, мамочка. Я устала бороться, мне так больно, как же мне больно... Мамочка, я т... та-а... так... уст... уста... ла...» Внезапно девушка издала более громкий хрип и чуть дернулась. Ещё пару мгновений спустя все кончилось, и единственное, что шумело, — это бензин, капающий из машины, и шелест ветра в могучих ветвях деревьев.

* * *

«Мне... Не больно?» Вопрос с подвохом, ибо я не могу даже с точностью сказать: «Что я такое?» Странно это все: всего мгновение назад я лежала в собственной крови, пытаясь вдохнуть ещё немного кислорода, а сейчас я уже не совсем понимаю... а дышу ли я? Я не вижу своего тела и, более того, ничего не вижу вокруг. «У меня есть тело?» Ответ должен был ошарашить, но почему-то не было паники, — и тела, кстати, тоже не было. «Что-то меняется...» И это определенно было так: сама реальность, где я существовала, покрылась усиливающейся рябью. «Что тут происходит?!» Ответом на этот вопрос была воронка, которая образовалась из ниоткуда и стала затягивать меня. Я не сопротивлялась, а просто поддалась порыву. Я знаю, что мне ничего не будет... «Откуда я это знаю?» Неизвестно. Но вскоре все изменилось, и впереди появился свет...