Отражения | СюэСяо - modern!au

Терапия. 2

Инь Цзянь неспешно проходит к дивану, на котором его уже поджидает доставленный сегодня утром пакет с одеждой. К сожалению, в обеденный перерыв с посылкой удалось ознакомиться лишь мельком, потому это все еще отчасти сюрприз. Шуршит упаковочная бумага, и вскоре можно как следует рассмотреть выбранный для свидания комплект одежды.
— Что ж, могло быть и хуже, — бормочет Инь Цзянь, на вытянутых руках держа перед собой обновку. Он не то чтобы недоволен, просто его привести в восторг чем-либо довольно сложно по умолчанию. Да и возмущаться уже как-то поздновато, так что стоит начать готовиться — времени осталось не так уж и много, в отличие от того, что нужно успеть сделать.
Закончив с переоблачением, Инь Цзянь поворачивается к зеркалу и окидывает свое отражение критичным взором, расправляя складки на одежде. Возможно, сей наряд на ком-то другом выглядел бы попросту нелепо, но в данном случае никакого другого слова, кроме как «потрясающе», и придумать нельзя. Что ж, если курьер знал, что именно он принес, то его затуманенный мечтательный взор во время недолгой беседы более чем оправдан.
Повернувшись вокруг себя и убедившись, что все сидит как следует, Инь Цзянь делает шаг ближе к зеркалу. Для проверки хмурится и с неудовольствием замечает проступающую полоску между бровями. Так, похоже через пару недель пора заглянуть в крыло косметологии и получить от Не Хуайсана одиннадцать чудодейственных инъекций, которые заставят забыть об этом безобразии еще на несколько месяцев. Комплексов у Инь Цзяня по поводу собственной внешности нету, ему просто хочется продлить ее нынешнее состояние как можно дольше.
Пригладив растрепавшиеся волосы, он подхватывает оставленный на подлокотнике дивана халат и набрасывает сверху — ведь еще предстоит вернуться к пациенту и достать все иглы, и будет очень некомпетентно заниматься этим как есть. Уж слишком Юй Минъе впечатлительная личность — его будет просто не заткнуть без применения хлороформа. Слишком много чуши он успел выдать, а рабочий день его стараниями еще даже не закончен! Уже пятнадцать минут, как остальные врачи в клинике покинули кабинеты и отправились по своим делам.
— Не загнулись от тоски? — ехидно интересуется Инь Цзянь, возвращаясь в кабинет, и с удовлетворением отмечает, что его подопечный сегодня на удивление послушен: во всяком случае, лежит на положенном ему месте в той же позе, что его оставили.
— До этого момента оставалось буквально пара минут! — все же недовольно отзывается тот. — Вы бы мне хоть музыку какую поставили...
— В следующий раз вас ждет аудиотренинг «О пользе пунктуальности», если вы так настаиваете, — хмыкает Инь Цзянь, пересекая кабинет, чтобы закрыть входную дверь изнутри. Прием еще не окончен, потому ему не нужны тут излишне исполнительные уборщицы или охранники с обходом. Хотя помощница наверняка предупредила персонал, чтобы сюда не совались — все ради спокойствия дорогих в прямом смысле слова клиентов!
— Вы не можете быть со мной так жестоки, — с театральным надрывом вздыхает Юй Минъе. Само собой, ему страсть как интересно оценить, ради чего его доктор оставил без присмотра, потому уже порывается приподняться, чтобы хоть краем глаза взглянуть — и совершенно ни к чему давать ему такие вольности.
— Даже не пытайтесь двигать головой, пока я не разрешу. Вы же не хотите, чтобы вам что-нибудь защемило? — непререкаемым тоном велит Инь Цзянь, подходя к кушетке. Это больше «страшилка» для пациентов, которые не могут удержать себя на месте, но действует безотказно: после такого обычно даже шелохнуться не смеют!
Свежие перчатки быстро оказываются на руках, и пора завершать процедуру — осталось вытащить всего пару десятков игл и обработать места проколов. Инь Цзянь действует в том же порядке, что и начинал: от ног поднимаясь выше, выверенными движениями — быстрыми, но аккуратными. На редкость умиротворяющий процесс, если бы не...
— Господин Юй, вы так окосеете, и тогда вам придется ходить еще и к офтальмологу. Пока я не закончу — любуйтесь потолком, — назидательно говорит Инь Цзянь, упираясь пальцем Юй Минъе в лоб, чтобы прекратил свои тщетные попытки расширить угол обзора.
— А скоро? У меня все затекло уже... — И снова жалобы — а ведь не ребенок давно!
— Осталось пять штук.
Юй Минъе крайне воодушевлен перспективой скорого освобождения, потому что его лицо озаряется широкой улыбкой.
— Знаете, я много думал над вашим вопросом, — вдруг доверительным тоном заявляет Инь Цзянь, протирая обеззараживающим раствором едва заметный след на его плече
— И что же решили? — любопытствует тот, а сам недоуменно вскидывает брови: похоже, не помнит, о чем вообще спрашивал.
— Мне действительно совершенно незачем куда-то идти с человеком, который даже не может запомнить, какого размера у меня пальцы, хотя очень часто имеет с ними дело, — растягивая каждое слово, делится Инь Цзянь, и голос его полон осуждения. — Так что...
— Так что..? — еле слышно повторяет за ним Юй Минъе с долей недоверия к этой драматической паузе. Он явно чувствует какой-то подвох, и совсем не зря.
Инь Цзянь аккуратно вытягивает последнюю иглу, кладя ее к остальным. И, разумеется, завершающий штрих пропитанным антисептиком ватным диском, чтобы иметь полное право избавиться от перчаток и закончить этот проклятый рабочий день.
— Так что мое свидание начнется прямо здесь и сейчас, — на выдохе произносит он, скидывая с плеч форменный халат на столик прямо поверх использованных инструментов.
Хоть дозволения двигаться Юй Минъе так и не получил, он приподнимается на локтях над кушеткой, ошалело таращась на Инь Цзяня с открытым от удивления ртом — на редкость глупый вид, надо сказать. Который становится совсем уж идиотским, когда с легкого докторского пинка по ножке кушетки выпадает ступенька, от которой так удобно оттолкнуться, чтобы плавным движением перекинуть вторую ногу через чужие бедра.
Инь Цзянь снисходительно кривит губы, давая себя разглядеть. Короткое платье из блестящего светло-розового материала с застежкой-молнией спереди обтягивает так сильно, что почти не дает простора фантазии. Хотя, наверное, глухой высокий ворот под горло должен намекать на какую-то загадку, но с задачей не справляется, а отсутствие рукавов только усугубляет ситуацию. И это единственная часть, которая откровенно не нравится Инь Цзяню: он бы предпочел закрыть хотя бы часть рук, которые выглядят слишком тонкими, будто у чертовой Барби.
Он слегка расстегивает снизу молнию, чтобы с комфортом опуститься чуть выше колен Юй Минъе, глубоко впечатленного происходящим. Несчастный до сих пор не может вымолвить ни слова и, похоже, всерьез боится даже вздрогнуть лишний раз. Только завороженно пялится перед собой — его взгляд наконец добрался до ажурных резинок белых полупрозрачных чулок с подвязками, в комплект к белью, пока еще скрытому от посторонних глаз. Само собой, это не проклятые стринги или что-то в этом роде — это такая же дрянь, как каблуки, потому на ногах Инь Цзяня исключительно удобные слиперы в цвет.
— Ого, — наконец обретает дар речи Юй Минъе, осипшим голосом вынося своей вердикт. Он с большим трудом отрывается от представшего зрелища и настороженно всматривается в бесстрастное лицо своего внезапно сменившего курс лечения доктора, словно надеется, что найдет там все ответы.
— И куда подевалось все красноречие? — морщится Инь Цзянь. Обычно словесный фонтан Юй Минъе не заткнуть, и он должен был выдать что-то пощедрее жалкого восклицания!
— Это... Это очень... — предпринимает попытку исправиться тот, но терпит сокрушительное поражение. Глядит жалобно, будто просит додумать весь спектр его эмоций от увиденного самостоятельно, и все портит своим: — Странно.
— В самом деле? — щурится Инь Цзянь, прикидывая, можно ли это расценить как оскорбление.
У Юй Минъе все в порядке с инстинктом самосохранения — он мигом чует угрозу, исходящую от доктора (никогда нельзя знать наверняка, не припрятан ли у того где-нибудь скальпель!), и начинает торопливо говорить, оправдываясь:
— Я имею в виду: в жизни бы не подумал, что мужчина в платье может выглядеть так... Так... Просто дух захватывает!
Все еще не пример поэтичности, — а еще элитный университет закончил! — но приемлемо. Однако лучше бы без этого нервного смешка в конце — заставляет задуматься об искренности восхищения.
— Так и быть, сочту за комплимент, — неохотно цедит Инь Цзянь.
Он вытягивает вперед руку, жестко обхватывая пальцами чужой подбородок, и склоняется вниз, почти вплотную, с удовлетворением чувствуя прерывистое дыхание на своей коже. Юй Минъе ощутимо напрягается, но не сопротивляется, с его губ срывается отчасти изумленный вздох, когда он чувствует влажное прикосновение языка от переносицы вниз до кончика носа. Будто сам не в курсе о том, что эта часть его лица выглядит иногда весьма притягательно, честное слово!
С поцелуем вопросов не возникает — его встречают с готовностью, пускай это даже всего лишь быстрое жалящее касание к губам, в котором нет ничего поощрительного. Юй Минъе тянется за продолжением и получает его, и в его действиях уже ощущается уверенность человека, который не собирается упускать предоставленный судьбой шанс. А не такой уж и глупый мальчишка — понимает, от чего отказываться ни в коем случае нельзя.
— Решил спустить все мои труды в трубу? — раздраженно бросает Инь Цзянь, отстраняясь.
Ему определенно нравится ладонь на его бедре, нетерпеливо сминающая резинку чулок, но крайне недоволен, что Юй Минъе безалаберно опирается на кушетку травмированной рукой, дав волю второй. Да, так удобнее, но это не повод забывать о чужой работе! Верно расценив хмурый взор, тот податливо меняет положение, и в ответ на это можно позволить себе одобрительный кивок.
Юй Минъе тут же растягивает губы в горделивой улыбке первоклассника, который принес высшие баллы в табеле, и торжественно обещает:
— Я буду за собой следить, такого больше не повторится. Просто сложно трезво мыслить, когда перед тобой... такое. Выглядит просто сногсшибательно! — В подтверждение своих слов проводит ладонью вдоль талии Инь Цзяня, которая кажется не по-мужски узкой из-за плотно облегающего платья.
— Да, тут ты с размером не ошибся, в отличие от кольца. Я даже удивлен.