Отражения | СюэСяо - modern!au

Правила съема: метод А-Цин. 2

Статья, упоминаемая в тексте, реально существующая. После главы можно ознакомиться со скрином.

---

— Мог бы надеть что-нибудь... поинтереснее, — недовольно бурчит А-Цин, оглядывая Сяо Синчэня с головы до ног.
— В каком смысле? — он непонимающе вскидывает брови. Выбранная одежда его более чем устраивает: свободные светлые джинсы, футболка с загадочной абстракцией, очень удобные кроссовки... Очень подходит для похода в город в летний день!
— Что-нибудь не такое монашеское. Наприседал себе задницу на своей йоге и теперь зачем-то прячешь! Надо, наоборот, показывать, — веско заявляет подруга.
— Я поддерживаю форму для себя, а не для кого-то еще, — возражает Синчэнь, раздумывая над тем, сделать ли замечание и выслушать очередные нападки на свою якобы старость или же промолчать.
— Ты же в курсе, что эта отмазка работает только для девушек? Это мы красимся и наряжаемся для себя, а вы, парни — в пролете, — фыркает А-Цин.
Даже как-то не находится, что сказать на это чудное высказывание, но за свою честь постоять все-таки следует.
— Я должен нравиться таким, какой я есть — без всяких «поинтереснее», иначе в чем смысл отношений? — пафосным тоном, которым он привык зачитывать доклады по телеологии, вопрошает он, на что в ответ получает лишь громогласный смех.
— М-да! — отсмеявшись, цокает языком А-Цин. — Тебе с такими установками без посторонней помощи точно ни с кем не замутить... О, автобус!
Устроившись возле окна на сидении, она одаривает севшего рядом Синчэня важным взором и деловито начинает:
— Сперва расскажу тебе главное базовое правило при знакомстве с потенциальным объектом страсти: забудь о своей честности! Притворяйся и старайся казаться лучше, чем ты есть, а вот когда уже все схвачено, можно начать показывать свои недостатки. Правда, в твоем случае, о некоторых лучше молчать до последнего...
— Это о каких же? — любопытствует Синчэнь. Хорошее настроение и воодушевленность перспективами обзавестись второй половинкой угасают на глазах.
— Например, о том, что ты живешь с бабушкой и не спешишь от нее съезжать, — хихикает А-Цин и ойкает, когда ей зажимают рот ладонью.
— Тише ты! — шикает на нее Синчэнь, воровато оглядываясь по сторонам — не услышал ли кто из пассажиров, и есть ли среди них местные.
О том, что госпожа Баошань приходится ему кровной родственницей — знают единицы, и то, по большому секрету. Даже в университете Синчэня, где бабушка занимает почетную должность декана исторического факультета, никто посторонний не в курсе о родстве. А все почему? А потому что «Я слишком хорошо выгляжу, чтобы позволить себе таких взрослых внуков, дорогой!», и спорить с этим попросту небезопасно. Зато за аренду можно не платить и оставаться в доме хоть весь год.
— Ладно-ладно, успокойся! — отплевываясь, идет на попятную А-Цин. — Просто согласись, что это не самая привлекательная черта в парне...
Сяо Синчэнь печально вздыхает. Он об этом никогда не думал, а теперь становится как-то неловко. Действительно: одно дело — снимать комнату у домовладелицы, будучи самостоятельным, как Цзычень, а совсем другое — сидеть на шее у пожилой женщины. Совсем не партия мечты... И правда, в этом лучше не сознаваться до поры до времени.
— Может, лучше расскажешь, что мне придется делать?
— «Придется» — звучит так, будто я тебя заставляю! — негодующе качает головой А-Цин, словно это не так и собеседник сам попросил оказать ему услуги профессиональной свахи. — Для начала нужно познакомиться с объектом — в центре обязательно встретишь кого-нибудь симпатичного!
Это звучит разумно и весьма многообещающе. И радует, что всегда можно сказать, что ни одна из встреченных во время прогулки девушек не пришлась по вкусу и соскочить, как бы малодушно это ни звучало.
— Хорошо, — кивает Синчэнь. — А дальше?
— Вот тут-то мы и подошли к основной части! — потирает руки А-Цин и расстегивает свой рюкзак, со всех сторон облепленный значками и брелоками. Оттуда она выуживает изрядно потрепанный журнал (их кто-то еще читает?) и начинает листать глянцевые страницы. — Вот, вникай!
Синчэнь послушно берет в руки торжественно врученное ему издание и с сомнением глядит на изображение томной девицы в белье. Воу, слишком откровенно, если честно! Откуда это взялось у А-Цин... Взгляд машинально скользит по строчкам под фото и брови сами собой стремятся уйти за пределы лба, настолько поражает прочитанное.
— Ты уверена, что не ошиблась и показываешь мне правильную статью? — нервно усмехаясь, Синчэнь поправляет сползшие на кончик носа очки и еще раз смотрит на текст.
— Конечно, уверена! А что тебе не нравится? — хмурится А-Цин.
— «Во время обычного светского разговора, в том числе на деловые темы, вы можете употреблять возбуждающие фразы», — понизив голос, цитирует Синчэнь. — «Глубоко понимаю», «Такой большой поступок», «На пике вершины», «Грубо взять инициативу»...
— Ну и? Эротический подтекст очень интригует и... будоражит. Заставляет думать в романтическом ключе, — невозмутимо и вместе с тем поучительно перебивает наставница в любовных делах. Кажется, ее совершенно ничто не смущает — ни тема разговора, ни то, что она гораздо младше своего ученика.
— Ты вообще можешь представить, как я говорю что-то подобное? Это же...
У Синчэня не находится подходящих слов, — по крайней мере, цензурных, но он ни за что не станет ругаться вслух, — поэтому он просто едва слышно стонет.
— По-моему, про «раздвигать горизонты» и «плавное проникновение в сознание» — прямо по твоей части! — заглядывая ему через плечо, замечает А-Цин.
— Я употребляю такие фразы в совершенно другом смысле! Например, на философских дебатах...
— А мог бы с пользой употреблять! А то тебя иногда как понесет, хоть вешайся...
Синчэнь оскорбленно сопит несколько секунд и с негодованием продолжает, не желая более затрагивать тему важности своего образования:
— Прекрасно, а что насчет «влажных салфеток» и «округлых клумб»? Кого это может... взбудоражить?
— Все зависит от фантазии.
— Очень сомневаюсь... Ты что-то говорила про стопроцентную гарантию, но я в жизни не поверю, что на ком-то это могло сработать! Разве что на больных на голову, а я в них не заинтересован.
А-Цин после этих слов мгновенно теряет свою непробиваемость, в ее светлых глазах — предмету зависти всех одноклассниц, по ее словам, — плещется вселенская обида.
— Мои родители так сошлись, к твоему сведению! — выплевывает она, выдирая у Синчэня из рук журнал и захлопывая его. На обложке видна дата пятнадцатилетней давности возле лиц утративших популярность звезд.
— Правда? — недоверчиво и с долей стыда тянет Синчэнь. — Прости...
Родственники А-Цин — явление лично для него весьма мифическое, хотя бы потому что он никого из них ни разу не видел. Насколько ему известно, семейство Цао владеет общим бизнесом по оказанию ритуальных услуг — не самым успешным, так как товар складируется во дворе дома. Гробов там немеряно, если честно, и некоторые уже скоро гнить начнут... Но раз дочь не голодает, не донашивает грязное тряпье и регулярно ходит в школу, значит, родители все-таки существуют. И, похоже, обладают весьма специфическими вкусами... Страшно представить, на какую тему у них шла беседа с двойным дном — неужели деловая?!
— Прощу, если ты будешь держать свое бесценное мнение при себе и четко следовать моим указаниям, — непререкаемо цедит А-Цин, вздергивая подбородок.
— У меня нет выбора, да?.. — спрашивает Синчэнь с обреченным вздохом. Эта школьница манипулирует им самым нахальным образом, а он даже не может дать отпор! Наверное, он слишком мягкий... Как чертово мягкое и легкое нечто, про что он не успел дочитать в статье, но наверняка являлось очень бездарным эвфемизмом.
— Угадал, Чэнь-Чэнь. А еще нам пора выходить.