Погибель на закате

Глава 17. Тень в сигаретном дыму

Гастонский горный хребет, Марбэлия
20-ое апреля, 521 год эры смешения

В Марбэлии была не такая уж и плохая кухня, хотя в Картринии все твердили, что она пресная и сдержанная - в первой стране, в чести было качество, во второй же острые ощущения и оригинальность. Именно такой вывод сделала Элодия, когда всю эту неделю в одиночестве спускалась к началу завтрака в зону ресторана. Конечно же, была возможность, заказывать еду в номер, но ей было не очень комфортно от мысли, что какой-то официант будет заходить к ним с сестрой и разглядывать то, как они обживаются. Уберегите звезды, еще и попытается что-нибудь разнюхать, чего Ринда наверняка терпеть не станет.

Канаверо предпочитала завтракать как можно раньше, хоть и не была жаворонком от слова совсем. Однако в семь часов утра в ресторане на нижнем этаже не было ни души и прежней Элодии это место показалось бы пустынным, ведь она с юношества привыкла к шумным столпотворениям, но сейчас ее это радовало. В обители павлинов и их зорких, цепляющихся за любую непривычную восприятию роскоши, деталь, за незамысловатую, экстравагантную в своей яркости, одежду и нерасчесанные спросонья кудри... Она задыхалась. Раннее утро было единственным возможным выходом, чтобы избежать всего вышеперечисленного в свой адрес.

В действительности, Элодия никогда не сталкивалась со столь ядовитыми языками и настоль стойким неприятием любого, что выбивалось из привычного окружения здешних местных и отдыхающих. Удивительно, как такое вообще могло иметь место быть в цивилизованном, современном обществе, даже если в этом отеле были, в основном, лишь его слитки. Однако факт того, что она каждый раз неосознанно опускала взгляд в пол при виде такого, не хило поколебал ее уверенность в себе и основы, на которых строилась ее яркая личность. Однако Элодия до последнего готова была стоять за собственные убеждения: будь то ее стиль в одежде, спрашивается: кто они такие, чтобы вообще к нему цепляться, или манера держаться.

Безусловно, в силу примечательной внешности она еще подростком сталкивалась с косыми взглядами - виной тому были гены ее матери, которая происходила из древнего санвилийского рода, именно от нее Элодия переняла яркий медный оттенок густой шевеллюры и насыщенно-аметистовый цвет глаз. В том же возрасте, что и дочь сейчас, та сбежала от обязанностей наследницы семьи и тайно обручилась с ее отцом - Аморетом, младшим братом рода Кальдерра. Они были словно созданы друг для друга, миролюбивые и желающие жить спокойной, тихой жизнью, вдали от крови и ответственности. И все было бы чудесно, если бы с последствиями их выборов не приходилось сталкиваться потомку их союза - в клане до сих пор ходили про нее слухи. Некоторые не стеснялись открыто обвинять в измене, и от того на нее возлягло бремя неблаговидности своих родителей. Кроме Ринды, Северина и, пожалуй, их отца с матерью, не было практически никого, кто готов был поручиться за непутевую девушку.