везде,где мы вдвоем|сынчоны

37 часть

Парень накручивал круги по комнате от переизбытка чувств, от чего даже телефон в руках держать было сложно. Чайник кипит и Чонин, зажав мобильник между ухом и плечом, наливает кипяток в кружку.

– И последний вопрос. У него...кто-то есть? Встречается ли он с кем-то? – он губу закусывает, когда слышит тихий смешок из трубки и шипит, когда отпив чай, обжигает язык.

– Да, с твоими фотографиями. Один раз он на полном серьёзе пошёл в кафе вместе с распечатанным изображением тебя, точно псих.

– Хён, ну я серьёзно! – недовольно бурчит, наливаясь румянцем. Наверное, во всём виноват горячий чай. Он бросает короткий взгляд на окно, где за высотки садилось солнце, разливая розово-оранжевые краски по всему небу. Он звонок на громкую ставит и фотографирует, чтобы после нарисовать, когда время появится, и безобидно усмехается, когда слышит из трубки:

– Да кому он кроме тебя нужен, не мне же.

***

За прошедшие пять лет, как он тут был, клуб изменился очень, начиная интерьером и заканчивая атмосферой царившей здесь, из-за чего Чонин даже сначала подумал, что зашёл не туда, однако проскользнувшая знакомая фигура, направлявшаяся в сторону сцены, заставила остаться. Он неловко присаживается на барный стул с краю и, подперев щеку ладонью, переводит взгляд на парня, что время от времени перебрасывался фразами с музыкантами, паралельно настраивая микрофон.

– Сегодня вас больше, чем обычно, – улыбается смущённо, хмыкая, после быстро окидывая взглядом столпившихся вокруг людей, на что в ответ слышит восклики. Он бормочет тихое спасибо, в ожидании, когда шум утихнет, чтобы продолжить. – Эта песня особенная для меня, потому что я сам её написал, посвятив одному человеку, – он на секунду останавливается, увлажняя губы. – Я жду его уже 4 года и я надеюсь, что когда-нибудь он тоже её услышит, ведь я всё ещё его жду. А пока что вы будете первыми, кто её услышит, – он кивает парням, чтобы те начинали играть, обхватывая рукой микрофон, а Чонин губы поджимает, только сейчас понимая, почему Минхо так уговаривал его сегодня прийти сюда – хен хотел, чтобы он услышал.

И он слушал. Слушал, неотрывно разглядывая парня. Он изменился: волосы теперь короче и перекрашены в темный, уже без той светлой челки, размах плеч стал чуть пошире, а черты лица более резкими и взрослыми, хотя он по-прежнему был милым в глазах младшего, особенно, когда так улыбался.