У меня было много проблем в компании. Поступали жалобы на увольнения, демонстрации также начали проходить в штаб-квартире в Нью-Йорке, и последнее, что я мог сейчас сделать, это сказать, что уезжаю. Я не рассказывал Ноа, что происходит, потому что не хотел, чтобы она волновалась, но боялся, что мое возвращение в Лос-Анджелес состоится позже, чем нам хотелось бы.
Быть вдали от нее стоило мне очень дорого. Я сводил Стива с ума, когда по нескольку раз на дню звонил ему и спрашивал, поела ли Ноа, во сколько проснулась, как выглядела… Я был одержим тем, что с ней происходит. Боялся, что пресса узнает, что она беременна, и каждую чертову ночь просыпался от одного и того же кошмара, в котором Ноа теряет ребенка и умирает при родах.
Мне нужно было увидеть ее, прикоснуться к ней, почувствовать сына и убедиться, что все в порядке. Я знал, что Ноа не сразу попросит меня вернуться, знал, что нужно дать ей время, и теперь, когда она все же попросила, у меня были встречи, которые я не мог отменить, встречи каждый проклятый день.
Ноа была уже на шестом месяце, она не присылала мне фотографии, но Стив сказал, что это уже заметно. Она сказала мне, что нервничает, и я знал, что она боится реакции людей и наших родителей. Даже если мне сказали бы, что вот-вот разразится Третья мировая, мне было бы все равно. Я наконец был счастлив спустя столько времени. Я любил эту девушку больше всего на свете и всем сердцем любил этого ребенка.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
наша вина (оригинальная книга)
Acakотношения Николаса и Ноа переживают свои худшие времена, и кажется, что ничего не может быть как раньше. Им придётся пройти через многое, чтобы наконец решить, действительно ли они созданы друг для друга или, наоборот, им не суждено быть вместе. Но...
