Последняя звезда Тенгерры

Глава 13

Мысли не давали мне уснуть, желудок начал требовать еды, нервы, кажется, уже не существовали, все чувства обострились, но я уже ничего не чувствовала, кроме боли в животе и дикого холода, изо рта выходили клубы пара. Промерзшие насквозь стены казались теплыми для моих рук.

Через несколько часов, не сумев нормально заснуть, я вырубилась. Временами я приходила в сознание, но через пару минут снова отключалась.

В какой-то момент во сне мне показалось, что я слышу голоса. Мне они слышались безумно резкими, агрессивными, и какими-то ненастоящими. Может быть, это галлюцинации... Я попыталась открыть глаза, чтобы проверить это, но у меня ничего не получилось. Ресницы склеились, не давая посмотреть, что происходит вокруг. Я что-то попыталась сказать, но получилось невнятное мычание, которое даже я не смогла разобрать. Наступила тишина. Я снова постаралась сказать что-нибудь, позвать кого-то, но из моего рта вырывалось только неразборчивое бормотание. Я поняла, что это всего лишь галлюцинации и снова провалилась в пустоту.

***

– Как она?

– У нее сильное переохлаждение. Там был сильный минус, как в морозилке, она в тонкой футболке, да еще провела в темницах часов тринадцать, не меньше.

– Почему ее не нашли раньше?! – Кричал голос.

– Ну а кто же знал, что она заберется в подобное место, – оправдывался другой голос.

– Не вы ли обязаны следить за этим помещением?

– За тюрьмой уже давно никто не следит. К тому же девчонка пошла туда ночью! Что же ей не спалось в своей комнате-то...

– А стены? Они что же, вам уже даже информацию поставлять отказываются?

– Галактион, это не то время, в котором ты вырос. Сейчас все другое. Такого не происходило уже век, как ты знаешь. И не нужно требовать от меня невозможного.

– Да вы бы вообще не заметили ее исчезновения, раз уж на то пошло, и она бы стала такой же, как те, в камерах: тощей, бледной, и мертвой!

Я не хотела больше этого слушать. Я узнала голос Галактиона и мне не нравилось, когда он кричал. Мне хватило криков еще в тюрьме. Моих собственных.

Я разлепила глаза и попробовала встать, но меня что-то держало. Я была замотана в множество одеял, как в кокон и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, прилепленными к телу. Кое-как выбравшись из пут, я, немного покачиваясь, словно при шторме в океане, пошла туда, откуда доносились голоса. Встав в дверном проеме, я оперлась о косяк и стала ждать, пока меня заметят. Горло болело. Наконец незнакомый мужчина повернул голову и, увидев меня, облегченно вздохнул, улыбнувшись.