В коконе моего разума

Глава 9. Черная вдова

Ева не помнила, в какой момент в ее груди зародился крик, но он разорвал ее на части. Горло обожгло, и Ева взвизгнула так, что грифы отлетели от нее на несколько метров, и девушка тут же бросилась к Августу и Лиз, но они уже не дышали. Горячие тела на палящем солнце остались холодными изнутри.

- Как? - снова вскрикнула Ева, и слезы потекли по ее щекам. - Как это могло произойти?

Она трясла свою мать, цеплялась за окровавленную одежду, но глаза Лиз все еще смотрели в одну точку.

- Ева...- Джейкоб был ошарашен. Его тоже трясло, он в ужасе оглядывался по сторонам, пытаясь найти стрелявшего, но вокруг не было ни души. Джейку едва ли удавалось выдавить из себя хоть пару слов. - Здесь опасно, нам нужно уходить.

- Не подходи ко мне! - Ева вздрогнула и злобно покосилась на Человека в черном, - не трогай меня! Проваливай!

- Ева...

Девушка его не слышала. Она зашлась в громких рыданиях, зажав в ладонях лицо матери. Ева сидела на коленях, покачиваясь из стороны в сторону, и вскоре с ее губ начали слетать ритуальные слова Кокона.

- Ханк... собре зор... такхэла ханк.

Отдаю тебе душу, следуй к сердцу Кокона.

Джейкоб обессилено опустился неподалеку от Евы и пытался понять, что же им делать дальше. Он посмотрел вперед и заметил фигуру, приближающуюся к ним. Длинные темные волосы, плавная походка и темный контур, эта женщина, как и всегда, была окружена ореолом тьмы.

- Ева, нам нужно бежать! - Джейкоб подскочил к девушке и попытался поднять ее на ноги, но Ева начала вырываться.

- Не трогай меня! Нет!

- Ева, нам нужно уходить отсюда!

- Уходи сам! Это моя битва, Джейк, ты свое дело уже сделал!

Ева вырвалась и побежала навстречу Илайне. Девушка остановилась посреди дороги, сгорбленная и разъяренная, ее длинные белые пальцы сжались в кулаки.

Джейкоб чувствовал, как холодеет все внутри. Он нащупал пистолет у себя за поясом, но ему не стало легче. И все же Джейк старался держаться рядом с Евой.

Девушка наблюдала за призраком, что двигался по направлению к ним. Вскоре из-за спины одной темноволосой женщины вышла вторая, и обе оказались перед Евой: совершенно одинаковые, с одинаковой ухмылкой и глазами, в которых таилась темнота.