Low | lh

4.5 he knows everything

Нельзя было сказать, что наступление утра для Люка было приятной вещью. Скорее, он хотел, чтобы весь мир погрузился во мрак, ведь солнечный свет так сильно раздражал его глаза, которые адски болели из-за последствий вчерашнего вечера, который блондин смутно помнил. Про голову он вообще молчал, ибо та раскалывалась так, словно была зажата между зубами щелкунчика.

— Просыпайся, пьяный идиот, — пропел вошедший в гостиную басист нарочито громко, чтобы подействовать другу на нервы.

Хеммингс застонал, кладя подушку себе на голову и зажимая ее двумя руками, в надежде уберечь себя от громких речей, которые вел непонятно откуда взявшийся с утра пораньше Калум.

— Не фиг тут давить на жалость! Поднимайся, я и так был вчера весьма любезен, когда дотащил твою в стельку пьяную задницу до своего дома!

Худ отобрал единственную вещь, которая спасала Люка, а затем похлопал парня по спине.

— Иди нахуй, Кэл, — прохрипел блондин, корчась от боли. — Что ты пристал ко мне? Может, по доброте душевной дашь лучше аспирин?

Басист закатил глаза:

— Ага, разбежался! Сам напивался, сам и делай себе аспирин! Я уже и так сделал слишком много, когда забрал тебя с вечеринки и привел домой.

Люк посмотрел на парня, нахмурившись.

— Что я там делал?

— Не помнишь? — Худ усмехнулся, скидывая ноги парня с дивана, чтобы самому на него сесть. Блондин покачал головой. — Ну, ты сказал, что ты такой мудак, который что-то там испортит, и тебе нужно напиться. Я понятие не имел, что на тебя вдруг нашло, но останавливать тебя никто не стал, потому что было весьма забавно наблюдать за тем, как ты слетаешь с катушек.

— Спасибо за заботу, — хмыкнул Хеммингс, хватаясь за голову, чтобы вспомнить хоть что-нибудь из вчерашнего дня, но все было слишком туманно и расплывчато. — Как мне плохо!

Калум засмеялся, глядя на друга.

— Похмелье — та еще сука!

— Могу я воспользоваться душем? — спросил блондин.

— Дорогу ты знаешь, — кивнул брюнет.

Поблагодарив Худа, пошатываясь, Люк поднялся с дивана и поплелся на второй этаж, еле волоча ногами по паркету.

Пока страдающий от жуткой головной боли Хеммингс возился в ванной, Калум решил посмотреть телевизор. Но все было бы прекрасно, если бы телефон Люка, лежащий на кофейном столике, не начал подавать признаки жизни, то и дело вибрируя от очередного присланного сообщения.

— Да кто ему может писать в такую рань? — проворчал брюнет, потянувшись к айфону. — Кто это тут у нас? — парень посмотрел на дисплей телефона, и когда увидел от кого были все сообщения, не хило выругался. — Ну, ни хрена себе!