У Ромео был пистолет

32. У меня не было плохих намерений.

Вновь солнечный свет, болезненно бьющий сквозь тонкие веки. Ривер морщится от боли, нахлынувшей с его пробуждением, при этом чувствует легкую тяжесть на своём теле.

Видеть Данику, что обхватила его двумя руками и мирно слушает биение его сердца было странно. Почти всем телом она чуть придавила его, темные волосы в хаотичном порядке разбросаны по его грудной клетке, глаза девушки закрыты, а чёрные длинные ресницы едва касаются кончиков высоких скул. Хочется провести по её телу рукой, перебирать её шелковистые волосы, целовать фарфоровую кожу. Но Аккерман не знает, как себя вести.

События двухчасовой давности кажутся ему вчерашним днем. Её истерика, слезы, оскорбления, ненавистный Леон. Были бы силы, Ривер прямо сейчас отправился бы его убивать, но он всё еще опустошен, а ведь утром он был безмятежен и счастлив. Как легко можно всё разрушить. Какое всё вокруг хрупкое.

Но если Даника сейчас здесь и с ним, то это значит, что она уже не злится? Быть может, она узнала кто выставил фото и записал видео? В любом случае она не виновата в том, что сорвалась на него. Да, сказала много лишнего, с другой стороны её можно было понять. А вот Леону не поздоровиться после того, что он сделал. Аккерман точно для себя решил, что жизнь Колфилда должна стать адом. Пусть даже если он не тронет Данику. Леону просто суждено пострадать от рук Ривера.

Он пытается встать, но попытка сделать это незаметно проваливается. Даника открывает глаза. Пару мгновений они смотрят друг на друга в кромешной тишине, не решаясь заговорить. Но чувствуя жуткую вину перед Аккерманом, Даника нарушает молчание.

— Как ты себя чувствуешь? — хрипло спрашивает она, стараясь разорвать контакт глазами.

— Не знаю... Сколько времени уже прошло? — Ривер неуверенно поправляет челку.

— Часа два.

— Я...

— Ривер, слушай... Прости пожалуйста за то, что наговорила тебе, я так не считаю! Не знаю, что нашло на меня, это просто... Леон поступил неправильно! Даже если это ты выставил...

— Что? Нет, Даника, я ничего не выставлял, — резко оборвал Ривер.

Она вопросительно взглянула на него.

— Я знаю, что ты думаешь, но еще раз повторяю — я к этому не причастен. Оно мне не нужно, — заявил Аккерман.