У Ромео был пистолет

9. Для него в аду уготовлено особое место.

Песня главы: The Pierces – Three Wishes

Сладкий привкус свежей черешни смешивался с тяжестью крепкого рома. Кристина ненавидела его. Но только он помогал ей опьянеть до состояния полнейшего забвения. Слезы скатываются по щекам со скоростью дождевых капель на стекле автомобиля, что находится в движении. Кристина считает, что её жизнь никогда не станет прежней.

Её изящные ноги скрещены каким-то очень странным образом, а спина изогнута в неестественном положении. Голова запрокинута, от чего девушка давится собственными рыданиями.

Даника сидит перед ней абсолютно ровно, со стойкостью балерины. Её изумрудные глаза устремлены на морально загнивающую Кристину, но лицо не выражает никаких эмоций. Тонкие пальцы путаются в блюдце с темными ягодами, выбирая самую жесткую на ощупь черешню. Ей хочется что-то сказать, но слишком страшно. Кристина на редкость импульсивна и взволнована.

— Лучше бы я никогда не появлялась на этот чёртов свет! Лучше бы я никогда не знала тебя! Даника, мне так плохо. Я хочу умереть! — с новой силой начинала кричать девушка. Она ожидает реакции лучшей подруги, но та не подаёт ни звука. — Почему? Почему ты не спрашиваешь что случилось? Неужели тебе абсолютно наплевать?! Я не могу этого произнести. Я никогда не смогу сказать сама! — Кристина истерично сползла с кресла на пол и слабо вцепилась в острые коленки Даники.

— Что случилось, Кристина? — стараясь сохранять полнейшее безразличие, спрашивает Даника. Но голос предательски дрожит. Ей слишком страшно услышать причину истерики её детской подруги. Если её брат опять совершил что-то ужасное, ей будет нелегко.

Кристина смотрит на неё, а затем продолжает болезненно всхлипывать.

— Леон сказал, что та ночь была ошибкой, — проговорила она.

Даника с успокоением выдыхает, делая очередной глоток рома, смешанного с ванильно-вишнёвой газировкой.

— Я предупреждала тебя, — ответила Даника.

— И что? Что с того? Это всё, что ты можешь мне сказать? — возмутилась Кристина.

— Мне жаль, но я правда не знаю, чем сейчас тебя успокоить. Это Леон. Для него в аду уготовлено особое место. Он не думает о своих поступках до того момента, пока они не ударят по его моральному и физическому благополучию, — сказала Даника, кусая черешню.