Одиночество вдвоем

Глава 10.

        ***

Ночное небо становилось багровым, облака покрывались алым цветом, оттенки менялись. Приближалось холодное, морозное утро.

И они не спали. Дилан всё время стонал, кашлял, давился рвотой, кричал на тех, кто приковал его, но под утро его пыл утихал. Он проваливался в тревожный сон, но мычать от боли не прекращал. Его выворачивало, словно он выпил кислоту. Жар в груди разъедал, а головная боль не покидала. В отличие от Эви и Ника, Дилан ненадолго, но уснул, а чувствовал себя гораздо хуже. 

Слабость, апатия, моральный упадок.

А Эви наоборот чувствовала прилив сил, но её пробил озноб. Простудилась. Девушка даже с охотой подносила ведро, помогала парню пить воду. Ей не впервой. Эви какое-то время заботилась о маме, поэтому опыт сиделки имеется. 

Ник же вел себя странно. Нет, он принимал участие в помощи, заставлял Эви лечь, поспать, ибо ей нужно восстанавливать силы. Парень знал, что это ей необходимо. Так же его беспокоило состояние друга, ведь ломка у того проходит не так, как в прошлый раз.

Но больше всего темнокожий волновался, что взрослые решат позавтракать дома, не заезжая в ресторан, чтобы сэкономить и время, и силы.

Парень спустился вниз, чтобы налить холодной воды, ведь Дилан опять начал хрипеть. Ник проигнорировал взгляд Хлои. Девушка сидела за столом, попивая чай и играя в телефон. Она проследила за ним, молчала, пока он наливал воду, но затем выдавила:

- У тебя есть чувство гордости, братец?

Тот громко ставит стакан на столешницу, оборачиваясь. Смотрит на сестру, которая продолжает нажимать пальцами на экран телефона.

- Эта Эви, она дочь мистера Дулгаза, - улыбнулась, не отрываясь от игры.

- И что? - Ник играет в дурака.

- Неужели ты настолько зависим от похвалы со стороны родителей? Когда для себя жить собираешься? - Девочка прикусывает губу, ведь проигрывает.

- Эви мне нравится, - Ник произносит без запинки. Хлоя лишь кивает головой, издеваясь:

- Ага, ага, а я - бабушка Бэтмена.

Темнокожий берет стакан, закатывая глаза от раздражения и усталости. Направляется в коридор, не желая больше слушать сестру, которая была чересчур болтливая для своего возраста. Нику не позволялось много говорить в его двенадцать лет.