Одиночество вдвоем

Глава 22.

От лица Дилана.

Мне уже стоит ненавидеть этот гребаный день, его добрую половину пришлось провести в компании людей, которые только и делали, что уже какой раз доказывали мне деградацию нашего общества, и в целом оно меня не волнует.

Четыре часа я провел в школе.

Четыре часа терпел смешки и взгляды.

Четыре часа — и от непривычки я чуть не рехнулся.

А главное, что Ник поддерживал все беседы, касающиеся меня и моей личной жизни, ведь, о Боже, меня видели с девушкой. Меня, парня, у которого ничего нет, почему бы и не поговорить об этом, нет? Безумно интересная информация, обсуждения которой, кажется, мне придется выносить каждый чертов день.

Но сейчас я уже не там.

Оставил машину на том же месте, спустившись вниз к высоким деревьям, которые обхожу, полностью погрузившись в раздумья. Правда, иду всё равно быстро, желая скорее вернуться обратно, и убедиться, что с Эви всё в порядке. Мне не удалось даже найти розетку, чтобы поставить телефон на зарядку, так что всё утро я провел в нервах и ругани с «товарищами» по команде. И сейчас мне нужно скорее вернуть себе лже-равновесие внутри, просто уверившись, что девушка всё это время просидела на месте, как я и просил, но чем ближе подбираюсь к автодому, тем сильнее сомнения сжимают глотку. Сомнения уже вперемешку с тревогой, которую я сохранял на протяжении всего пути обратно. Сколько раз мне хотелось развернуться и отказаться от затеи Эви?
Устало снимаю с плеч ремни рюкзака, шаркая ногами по сухим листьям, и поднимаюсь по ступенькам, дергаю ручку, открывая, чтобы заглянуть внутрь, но кроме темноты ничего не вижу.
И никого.
Опускаю рюкзак на пол, осматривая помещение, сильнее хмуря брови. Тишина.

— Эви? — подаю голос, принося боль пересохшему горлу, которое не удалось смочить даже глотком холодной воды после тренировки. Начинаю пятиться назад, разворачиваясь, чтобы не навернуться со ступенек, спускаюсь вниз, оглядываясь по сторонам. Подношу ладонь ко рту, кусая костяшки, верчусь, решая пройти в сторону берега.

Куда она, черт возьми, могла деться? Я ведь понятным языком попросил её, разве нет? Почему все сегодня так яро желают вывести меня из себя?

Грубо отодвигаю ветки деревьев в сторону, чтобы они не били мне по лицу, мешая пробираться к склону, внизу которого течет река, и лучше Эви быть там, иначе я… А что «я»? Что я такого могу сделать? У меня не хватит сил кричать на неё, ругаться просто-напросто не смогу, ибо «это ведь Эви» — девушка, на которую пытаюсь даже не смотреть лишний раз, чтобы в её голове мысли отрицательной не мелькнуло. Мы сблизились, и это поистине удивительно, так что мне не хочется отталкивать её от себя.
Хотя, Эви по-прежнему закрыта.
Она как запечатанная книга на полке магазина. С одной стороны думаешь, что вот, можно и потрогать, рассмотреть со всех сторон, как следует, а с другой знаешь, что нельзя открывать, распаковывать, рвать оболочку, чтобы узнать содержание.