Чего хочет Бог

Эпилог

Люди не знают, что такое смирение. Не знают, что такое терпение и терпимость. Не знают, что, оказывается, себя и мир вокруг нужно любить, а не уничтожать в угоду собственным желаниям. Что ими двигало никто никогда не знал, никто не мог высказать даже предположения об истинных мотивах этих странных, загадочных существах, но одно все знали точно – все люди были не самыми дружелюбными друг к другу, и это пугало больше всего.
Рассвет в то ужасное утро был отчего-то до дрожи в коленях спокойным: ни сильного декабрьского ветра, свистящего в волосах, ни белых стай облачков, бегущих за горизонт, ни криков, ни плача – одним словом, благодать. Люди бесцельно бродили по улицам внезапно постаревшего города с его разбитой дорогой, ветхими домами на обочинах, покорёженными фонарными столбами, съеденными огромным монстром ржавчины. В руках люди держали оружие и делали вид, что это в порядке вещей, а в их головах крутилась лишь одна мысль: «За Господа... за Господа мы воздали месть тем, кто опорочил имя Его», – и, возможно, считали себя абсолютно правыми.
Спустя пару часов после рассвета у подножия холма собрались те, кто остался: покрытые слегка запёкшейся кровью, с огнём кровожадности в глазах, с дрожащими от адреналина руками. Они обступили старенький пикап, из которого нехотя вышли двое немолодых мужчин. В их взгляде можно было прочесть гордость за себя, за свой маленький народ. И это чувство передалось всем другим, ведь в багажнике лежал тот, за кем они так яростно охотились всю ночь.
Второй пытался удрать, но выстрел из ружья быстро охладил его пыл. Третий был мертв ещё ночью, и от этого у всех, особенно у проповедника, становилось легче на душе.
Ничего святого у тех, кто себя считает святыми. Смешно.
Церковь рухнула ровно в полдень. Отломилась какая-то старая деревянная балка, с хрустом прогнулась, потянув за собой на дно всю остальную кашу из камней, стальных опор, стекла, свечей и лампад. Многие осколки упали в Чёрное озеро, что после той ночи наполовину пересохло, многие огромной лавиной скатились по холму, да так там и остались. Фундамент остался цел, и это всё, что было нужно тем, кто ночью проливал чужую кровь.
На закате они сделали то, что хотели. Три добротных деревянных креста, много ржавых гвоздей и венки из колючей проволоки... и три трупа, один из которых был и без того покалечен то ли Богом, то ли жизнью. Их руки медленно, натужно прибивал новый гробовщик, словно стараясь сделать трупам как можно больнее, чтобы они поплатились за имя того, кто их всех создал.
Бледные лица, покрытые запёкшейся кровью, смотрели на умирающее солнце и будто не понимали, за что Бог с ними так поступил. Огромный огненный шар, несущий жизнь и смерть, неторопливо падал за горизонт, за чёрный частокол леса, за которым скрывались лишь могильная тишина и спокойствие.
Стоило ему погаснуть, стоило последним лучам разбросать свои последние алые всполохи в небе, где уже медленно начинали сиять неяркие бриллианты звёзд, как проповедник в нарядной рясе подошёл к трупам и посмотрел на трёх мучеников. Казалось, в их глазах он заметил остатки последнего заката в их жизни и горько усмехнулся. Затем взял в руки канистру и старую зажигалку.
Три факела горели недолго. Обгоревшие части тел с тошнотворным звуком падали на холодный фундамент бывшей церкви, одежда пеплом разлеталась по ночному небу, кровь запекалась на крестах. Люди смотрели на это и думали, что всё идёт по плану. Они думали, что знали чего хочет Бог, потому и сжигали тех, кто им казался неверным Господу, которого сами же и придумали в своей голове.
Бог – лишь выдумка нашего мозга.
Бог – сущность, создавшая мир вокруг нас.
Бог – слово для обозначения того, чего мы боимся больше всего.
Но все знают, что бояться нужно не Бога.
Бояться нужно лишь себя самого и своих желаний, ведь именно от них зависит то, как Он будет относиться к нам и что сделает для нас в будущем.
А пока что всё летит в чёрную, бесконечную бездну, из которой людям уже, наверное, не выбраться никогда.
Вот только Бог этого и хочет.
Он хочет нашей смерти.