Татьяна Устинова " Всегда Говори Всегда"

* * *

После пресс-конференции Барышев молча взял ее за руку и увел к своей машине. Скомандовал водителю:

- Домой!

По дороге они с Ольгой ни слова друг другу не сказали. Да и так все было ясно, без слов - им обоим.

- Ну вот, здесь я живу, - Сергей достал ключи. На площадке было всего две квартиры. Из-за двери послышался хриплый лай, и Ольга отступила на шаг.

- У вас... собака?

- Да. Все время одна сидит, бедолага. Я думал, может, на работу ее брать, чтобы она от одиночества не чокнулась. А вдруг там укусит кого-нибудь...

- Значит, может укусить?

- Ну да, - Барышев пожал плечами. - Она бестолковая и очень меня любит.

Собака за дверью свирепо зарычала. Барышев распахнул дверь, и оттуда на площадку кубарем выкатилось что-то крошечное, лохматое, с развевающимися ушами, и стало бешено носиться по площалке.

Барышев поймал это косматое, потрепал по спинке:

- Ну ладно, ладно тебе! Тяпа! Угомонись уже! Хорошая, хорошая Тяпа!.. Я ее на улице подобрал два года назад. Умная, хорошая Тяпа!

Ольгу отпустило. Она боялась, что Тяпа окажется стаффордширским терьером.

...Потом Ольга сидела, вцепившись в подлокотник дивана, и пыталась вести светскую беседу - что-то там про работу, про пресс-конференцию, про даму из глянцевого журнала, задававшую Барышеву какие-то там вопросы насчет костюмов и автомобилей, которые он предпочитает... Барышев никакой дамы не помнил, он их вообще не очень запоминал, дам-то, даже тех, с которыми спал. У него работа, все время работа, ничего, кроме работы, только делом голова занята, не до амуров. Ольга улыбнулась:

- Я ваша сестра-близнец, Сергей Леонидович. Ни на что меня, кроме работы, не хватает.

Сестра! Вот еще, глупости!

Барышев изо всех сил старался изображать радушного хозяина. Он и кофе сварил, и вино открыл, и сыр какой-то вытащил из холодильника. А сам думать ни о чем не мог, кроме того, как бы ему... Как бы ее... Да к черту кофе этот, господи! Схватил, прижал, впился в губы - крепко, почти зло. Сестра! Придумает же!

...В середине ночи Тяпа, изгнанная из спальни, принялась так завывать и скулить за дверью, что пришлось ее впустить. Тяпа немедленно вскочила на постель и угнездилась рядом с Сергеем, зыркнув из-под косматой челки на Ольгу взглядом победительницы. Ольге стало смешно.

Она почесала Тяпу за ухом, вытянулась, положила голову Сергею на плечо:

- А я думала, девица на приеме...

- Что?

- Думала, ты с ней...

- Ты ошиблась. Я, как видишь, с тобой.

- Но у тебя же были какие-то женщины...

- Были какие-то, как не быть.

- А куда делась твоя жена?

- Ушла.

- А дети?

- Что дети?..

- Я просто не поняла тогда, в ресторане... Ты жалеешь, что их нет, или радуешься?

- Не знаю...

Бабушка Барышева всегда говорила: человек не может жить как мустанг. У человека должны быть семья, дом и полный набор мещанских ценностей - лампа над столом, чайный сервиз, розовощекие детишки. Да, еще елка на Новый год и кулич на Пасху. Наверное, это хорошо - кулич на Пасху. Но с каждым годом Барышев все яснее понимал: он-то как раз мустанг. Никакой лампы над столом не будет. И никакого кулича.

Ольга прижалась, зарылась носом ему в шею:

- Знаешь, я тебя боялась до смерти. Ты со мной так разговаривал, что я чуть в обморок не падала. Я тебе даже звонила однажды. Бросила трубку, как только ты сказал «алло».

- Знаю. Я тогда сидел на совете директоров. Ты позвонила, у меня совет идет, а я ни хрена не слышу, сижу и думаю, как бы мне тебя... что бы мне с тобой...

Он не знал, как это сказать. Мальчики из хороших семей не умеют этого говорить словами. Поэтому Барышев замолчал, притиснул Ольгу к себе и все ей очень наглядно продемонстрировал - и как бы ему ее, и что бы он с ней...