Ultima ratio

Глава 20. Вальпургиевы Рыцари

  На следующее утро Гермиона проснулась, окруженная бордовыми занавесками, и на удивление чувствовала себя хорошо отдохнувшей. Она всегда наслаждалась ночами без ужасных кошмаров. Хотя они вроде бы пощадили девушку. Когда в последний раз у нее был плохой сон? Гермиона перекатилась на бок и снова закрыла глаза, пытаясь еще немного насладиться уютным спокойствием. Каждую ночь переживать ужасы, произошедшие с ней, было невыносимо. По большому счету, ее даже не волновало, почему исчезли кошмары, ведь именно этого она и желала и не собиралась жаловаться. Нега Гермионы лопнула, как мыльный пузырь, когда до девушки донеслась болтовня в спальне. Голоса пока с трудом проникали в еще заспанный разум гриффиндорки, но с отступлением сна она все отчетливее слышала разговоры. И Гермиона почти застонала. Занавески полога были плотно задернуты, но это не мешало голосам соседок достигать ее ушей. Вчера Гермионе очень повезло проскользнуть в спальню, не встретив их. Но теперь она уже не сможет от них отвязаться. Девушка совершенно не хотела их видеть, особенно после того, что произошло вчера: эти сплетницы заметили ее вместе с Томом. Ей было страшно даже представить, какой вывод сделали гриффиндорки. Они уже и так наплели несколько «очаровательных» историй о ней и о ее предполагаемых отношениях с Томом.

«Они не такие уж «предполагаемые», как хотелось бы!» – снова закричал на нее в голове сердитый голос, стоило ей вспомнить, как вчера Том поцеловал ее спустя лишь несколько часов после того, как она решила никогда больше с ним не встречаться.

Почему же для нее так сложно держаться от него подальше? Гермиона испытывала ужасную вину за то, что позволяла ему находиться слишком близко. Она боялась представить лица своих друзей, если бы они сейчас увидели ее. Но они уже далеко. Родные покинули ее. Гермиона глубоко вздохнула и села на кровати. Она не могла проваляться в постели весь день, пытаясь разобраться со своими противоречивыми чувствами. Поэтому она потянулась к занавескам и раздернула их, тут же встретив взволнованные взгляды своих соседок. Гермиона разочарованно посмотрела на них и почувствовала приближающуюся головную боль.

– Наконец-то! – завизжала Роза. – Ты встала!

– Мы как раз собирались будить тебя, – добавила Люсия.

Девушка стояла возле своей ослепительно-розовой кровати и почти подпрыгивала от нетерпения. Гермионе захотелось снова задернуть шторы и откинуться на мягкий матрас, притворившись, что ничего не было. Но любопытство, волнами исходящее от соседок, намекало ей, что от них не отвертеться.

Роза присела на колени рядом с кроватью Гермионы и начала допрос:

– Ты должна все нам рассказать. – Она ткнула Гермиону в бок и важно продолжила: – Что ты вчера делала с Томом Риддлом?

Все девушки разом захихикали, даже Диана, сидящая рядом с Виолой на розовой постели Люсии. А Гермионе было совсем не до смеха. Как же она вляпалась в это?

– Я не верила, что Риддл действительно бегал за тобой, – как обычно надменно произнесла Виола. – Но теперь, когда я увидела это собственными глазами...

– Расскажи, расскажи! – казалось, что Люсия сейчас лопнет от волнения. – Что он делал? Вы зажимались?

– Я думаю, не только, – бессмысленно хихикнула Роза.

Гермиона уставилась на соседок. И как ей выпутываться из этого?

– Послушайте, я правда не хочу говорить об этом, – сухо ответила Гермиона.

И разозлилась на себя за то, что придумала такую неубедительную отговорку. Болтушки тоже поняли это.

– Нет, нет, – строго сказала Роза. – Ты должна все нам рассказать.

– Да, никаких секретов, – добавила Люсия. – Мы ведь подруги.

Гермиона нахмурилась. С каких это пор они вдруг стали подругами? То, что они спали в одной комнате, не означает, что они друзья.

– Он напоминает тебе твоего жениха, да? – ласково спросила Диана.

Гермиона взглянула на девушку и снова встретилась с ее удивительно зелеными глазами, так пугающе похожими на глаза Гарри. Но Гермиона не совсем поняла, о чем говорила Диана. И не сразу вспомнила слезливую историю, которую рассказывала до каникул, чтобы отомстить Тому за его дурацкий слух, будто он ей нравится.

«Какая ирония, не правда ли?» – издевался над ней подлый внутренний голос.

«Не совсем», – подумала Гермиона, вставая с кровати. Ей уже осточертела эта глупая болтовня, и продолжать разговор с соседками она не собиралась.

– Куда ты идешь? – заныла Роза.

– Уже поздно, – решительно сказала Гермиона. – Марк, Ричард и Амарус наверняка уже ждут меня в гостиной.

– Ну, Гермиона, – возразила Люсия, – ты не должна постоянно ошиваться с этими парнями. – Она улыбнулась Гермионе и, дразня, добавила: – Тому это может не понравиться.

– Да, – добавила Роза, – он будет ревновать.

Гермиона ничего не ответила и молча направилась в ванную. Ее терпение медленно подходило к концу.

– Божемой, божемой! – почти истерически закричала Люсия. – Вчера на завтраке мы видели тебя вместе с Риддлом и Марком. Они что, уже боролись за тебя?

Эти девушки просто не знают, когда нужно остановиться, не так ли? Может, ей стоит стереть им память и покончить с этим? Сейчас эта идея была очень заманчива. Иногда все-таки неплохо побыть темной ведьмой.

– Марку Лонгботтому ты тоже нравишься, – заскулила Роза. – На тебя запали сразу двое горячих парней. Ну где справедливость?

Гермиона пораженно уставилась на нее. Она нравится Лонгботтому? Это...

«Наверное, правда».

Учитывая его поведение в последнее время... Гермиона мысленно закатила глаза и захлопнула за собой дверь ванной.

Спустя некоторое время девушка спустилась в общую гостиную. К сожалению, ее соседки все еще крутились возле нее, пытаясь вытащить хоть какие-нибудь подробности. Очутившись в общей комнате, она весьма удивилась в самом деле увидеть трех гриффиндорцев, сидящих на диване и ждущих ее. Хотя время было уже довольно позднее, потому что Гермиона намеренно долго пробыла в ванной, надеясь, что подружки уйдут без нее, но ей не повезло. Но почему Лонгботтом, Уизли и Люпин все еще тут?

– Доброе утро, Миона, – Уизли улыбнулся. – Хорошо спала?

– Вполне, – ответила ему Гермиона и обратилась уже ко всем троим: – Почему вы до сих пор ждете меня? Уже поздно.

– Пфф, я ведь уже говорил тебе, – сказал Лонгботтом, – мы не позволим тебе ходить в одиночку. Это небезопасно.

За спиной Гермионы раздался женский голос:

– Правда? А почему это небезопасно? – с подозрением спросила девушка.

Гермиона обернулась и увидела своих соседок, стоящих у нее за спиной и слушающих их разговор.

– Тебя это вообще-то не касается, – ответил Розе Лонгботтом, – но Риддл преследует Гермиону, поэтому мы защищаем ее.

Его заявление вызвало лишь хихиканье девушек. Гермиона стояла посреди гостиной, желая оказаться где-нибудь в другом месте. Где не было бы этих дурех, сплетничающих о чужой жизни.

Через несколько мгновений Люсия немного успокоилась и дружески похлопала Гермиону по плечу.

– Два поклонника, а? А ты весьма популярна, – посмеиваясь, сказала она.

Гермиона ничего не ответила и обрадовалась, когда девушки направились в Большой Зал, оставив их в покое.

– Что это с ними такое? – Лонгботтом посмотрел вслед однокурсницам, растерянно проведя рукой по своим светлым волосам.

– Понятия не имею, – тихо ответила Гермиона и, поправив сумку на плече, пошла к выходу из гостиной.

– Подожди! – крикнул Лонгботтом и поспешил за ней.

Друзья шли за ней всю дорогу до Большого Зала. Гермиона знала, что они очень беспокоились о ней, но этот постоянный контроль просто сводил с ума. К сожалению, переубедить их было невозможно, ведь ребята очень ответственно подошли к своим обязанностям телохранителей. Хотя, она могла бы сказать им, что ее больше не нужно защищать от Тома, поскольку он уже не пытается ее убить.

«Ты на самом деле в этом уверена?» – противный голос снова отозвался эхом в ее голове.

Заходя в Большой Зал, Гермиона тихо вздохнула, отчего вновь ощутила на себе обеспокоенные взгляды своих друзей. Пока девушка направлялась к столу своего факультета, то заметила, что многие студенты наблюдали за ней. Некоторые делали это тайком, а другие откровенно пялились на нее.

«Это было быстро», – подумала она, поспешно идя к своему месту. Видимо, слух о ней и Томе уже распространился. Хотя для нее осталось загадкой, когда же ее дорогие соседки успели растрепать это всей школе. Пытаясь игнорировать любопытные взоры, девушка подошла к гриффиндорскому столу и села, тут же потянувшись за кофейником, чтобы налить себе чашку черного кофе. Все это время она почти физически чувствовала, как эти взгляды сверлили ее затылок.

«Вряд ли это будет так же плохо, как в прошлый раз, когда они думали, что я сумасшедшая сталкерша», – рассуждала она.

По крайней мере, сейчас Том не собирался подпитывать идиотский слух. Взгляд Гермионы устремился на слизеринца. Он выглядел как всегда превосходно и самонадеянно ей ухмыльнулся.

«Или он сделает это еще хуже», – разочарованно подумала Гермиона, потягивая кофе.

– Что с ними такое? – Услышала она растерянный голос Лонгботтома.

– Понятия не имею, – ответил Уизли.

Они сидели рядом с ней, а Люпин напротив нее. Очевидно, парни заметили откровенные взгляды, направленные на нее от других студентов, но растерянные лица ее друзей сказали ей, что этот слух достиг еще не всех.

– Вы правда не знаете? – фыркнул сердитый голос.

Гриффиндорка подняла глаза и почти застонала вслух, увидев девушку, которая заговорила. Гермиона не знала ее имени, но запомнила ее лицо и лица ее подруг, сидящих рядом и злобно пялящихся на нее. Именно они наткнулись на нее и Тома после дурацкой отработки с профессором МакГреем. Тогда Том устроил целый спектакль, отчего вся школа возненавидела Гермиону еще сильнее. А потом эти самые девушки пытались проклясть ее. Глаза гриффиндорки сузились, смотря на блондинку. Это она бросила в Гермиону заклятьем Редукто. Ей на миг стало интересно, почему они так упорно продолжают ее ненавидеть, но вскоре она поняла, что ей в общем-то все равно. Все это сплошная глупость.

– Знаем что? – спросил ее Люпин спокойным и собранным голосом.

Девушка с короткими каштановыми волосами бросила на Гермиону противный взгляд и усмехнулась Люпину.

– Ваша подружка – дешевая шалава.

– Следи за языком! – яростно зарычал на девушку Лонгботтом.

– А что? Это чистая правда, – выплюнула блондинка. Ее голубые глаза взглянули на Гермиону, и девушка оскорбительно бросила: – Ты же просто грязная шлюха!

Гермиона понятия не имела, как ответить на такое заявление. Просто идиотизм какой-то! Она совершенно не имела ничего против этих девушек, но они все равно проявляли к ней непонятную ненависть.

– Прекрати оскорблять ее! – прервал девушку другой голос.

Гермиона нахмурилась и слегка повернула голову, чтобы увидеть своего нового защитника. Когда ее взгляд пробежался по сидящим за столом студентам, она ни капли не удивилась, увидев, что все гриффиндорцы с любопытством следили за их пререканиями. Оказалось, что на ее сторону встала Люсия. Это было неожиданно. Гермиона даже не думала, что ее соседки когда-нибудь придут ей на помощь. Хотя следующим предложением Люсия окончательно разрушила о себе приятное впечатление.

– Ты просто завидуешь, – Люсия торжествующе посмотрела на блондинку. – Может, уже успокоишься? Риддлу нравится Гермиона. А не ты.

– Простите? – Теперь Лонгботтом негодующе уставился на Люсию. – Что там про Риддла?

Гермионе захотелось бросить в Люсию каким-нибудь проклятьем, а девушка лишь послала ей извиняющийся взгляд и сочувственно обратилась к Лонгботтому, словно старалась его поддержать:

– Мне очень жаль, Марк, но, кажется, Риддлу нравится Гермиона.

– Да, – вставила Роза, и, судя по блеску в глазах, она наслаждалась происходящим. – Риддл влюблен в нее, – подвела он итог и начала хихикать.

– Он не влюблен в нее! – сердито осадила ее блондинка.

– Да! Ты что, свихнулась? – Лонгботтом бросил на Розу яростный взор.

С Гермионы уже было достаточно. Их отношения с Томом и так запутаны, а тут еще им устроили открытое обсуждение. Она взглянула на стол Слизерина. Том с интересом наблюдал за перепалкой гриффиндорцев, и на его губах играла ухмылка. Гермиона лишь закатила глаза и, встав со своего места, пошла к выходу. Далеко ей уйти не удалось, так как Лонгботтом догнал ее и зашагал рядом с ней. Краем глаза девушка увидела Люпина и Уизли, следующих за ними.

– Да что с ними такое? Они совсем сдурели? – раздался разъяренный голос Лонгботтома. – Ведь ясно же, что происходит.

Ее взгляд метнулся к другу. Неужели все стало понятно? Она немного поддалась панике, увидев, как Лонгботтом уставился на нее в бешенстве.

– Это опять проделки Риддла! Мы это уже проходили. Он пытается уничтожить твою репутацию, – разбушевался он.

– Да, ты прав, Марк, – согласился Уизли. – Он же хотел сделать это до каникул.

– Хм, даже не знаю, – возразил Люпин. – Звучит не очень-то правдоподобно. Зачем ему снова так поступать? Это не сработало тогда, так для чего же опять пытаться?

Лонгботтом посмотрел на Люпина и покачал головой.

– Он злобный мерзавец. Вот зачем, – подытожил гриффиндорец. – И он идиот.

– Нет, он не идиот! – Гермиона возмутилась сильнее, чем было необходимо.

Ну что с ней не так? Почему она все время защищает Тома? Ее взгляд медленно вернулся к Лонгботтому. В его голубых глазах виднелось замешательство.

Девушка обрадовалась, когда Люпин спас ее от объяснений.

– Ты права. Он не дурак. – Парень нахмурился. – И именно поэтому он так опасен.

Лонгботтом перевел взгляд с нее на Люпина и медленно произнес:

– Это лишь доказывает то, что мы должны защищать Гермиону еще больше. Подлый ублюдок что-то задумал.

Гермиона мысленно застонала, услышав его слова. Неужели она навсегда распрощалась со своей свободой?

И она оказалась права. Опека ее друзей стала невыносимой, стоило им услышать новый слух о ней и Томе. После завтрака они все вместе отправились на урок по Уходу за Магическими Существами, который проходил на улице. Профессор Кеттлберн уже поправился и возобновил занятия, хотя после возвращения у него не доставало нескольких пальцев на правой руке. Гермиону сильно раздражало поведение ее друзей. Они все время находились рядом с ней, будто ожидая нападения в любую секунду. Неужели они думали, что во время урока с ней могло что-то случиться? Даже если бы Том до сих пор хотел навредить ей, то вряд ли стал бы это делать на глазах профессора и студентов. Поэтому Гермиона вздохнула с облегчением, когда профессор Кеттлберн закончил урок и они пошли обратно в замок.

Сейчас Гермиона сидела в кабинете Древних Рун и слушала профессора Нота. Но девушке не удавалось сосредоточиться на объяснениях профессора, поскольку она снова была в бешенстве. И в этом не было вины Люпина, который сидел рядом с ней. Все из-за шепота, доносившегося с задней парты. Там сидели рейвенкловки, и, к растущему недовольству Гермионы, у них была только одна тема для разговора.

– Так значит, они застукали их в кабинете? – прошептала девушка своим подругам.

– Да, – ответила другая. – И они целовались.

Гермиона крепче сжала учебник, почувствовав, как магия начала неистово бурлить в ней. Похоже, всего за полдня слухи обросли новыми бредовыми подробностями. Но следующее заявление по-настоящему разозлило ее.

– Нет, нет, – прошептал взволнованный голос. – Сьюзен из Хаффлпаффа сказала, что Риддла и ДеСерто нашли в чулане для метел. И... – рейвенкловка добавила драматическую паузу и довольно прошептала: – Они делали это.

После ее слов за спиной Гермионы раздались приглушенные смешки. Гриффиндорку переполнял гнев, угрожая вырваться наружу. Неужели эти девушки не видят, что она сидит прямо перед ними? Они даже не старались тихо болтать. Если им так нравится сплетничать о других, то ради приличия нужно убедиться, что объект обсуждения не услышит их. Правая рука Гермионы чесалась достать палочку и проклясть этих дур.

Профессор Нот наконец-то закончил урок, и Гермиона вздохнула с облегчением. Все это время она пыталась сдержать свою магию и не дать ей напасть на рейвенкловок. Девушка схватила свое перо, пергамент и учебник по древним рунам и сердито засунула их в сумку. Встав из-за стола, она рванула к выходу из кабинета.

– Послушай, Гермиона, – донесся успокаивающий голос Люпина. – Не обращай на них внимания. Они просто дуры.

Гермиона повернулась к другу, который все еще убирал свои вещи обратно в сумку. Гриффиндорка уже собиралась сказать ему, что он прав, но профессор Нот опередил ее, обратившись к юноше:

– Мистер Люпин, не могли бы вы задержаться?

– Конечно, профессор, – вежливо отозвался Амарус.

Его взгляд метнулся к Гермионе, и она увидела в его глазах беспокойство.

– Не волнуйся, – сказала она. – Я смогу о себе позаботиться.

– Хорошо, – произнес Люпин, но на его лице было написано сомнение.

Гермиона ободряюще улыбнулась ему и, развернувшись, покинула кабинет. Она прогуливалась по коридорам и старалась не придавать значения любопытным взглядам других студентов. В общую гостиную Гермиона решила не возвращаться. Сейчас она хотела побыть одна. Ей было тяжело признать, что новый слух задел ее сильнее, чем хотелось бы. И не только потому, что она снова стала мишенью хогвартских сплетниц. Нет, проблема заключалась в том, что на этот раз девушка не знала, правдива ли эта сплетня или нет. Что происходит между ней и Томом?

Гермиона решила воспользоваться неожиданной возможностью побыть в одиночестве. Друзья считали, что ей нужна защита двадцать четыре часа в сутки, и хоть они действительно пытались помочь ей, но такая забота ее уже достала. Сейчас она хотела остаться одна, чтобы все хорошенько обдумать. Особенно свои отношения с Томом. Она все еще была очень неуверенна в себе и в своих чувствах к нему. А то, что теперь вся школа их обсуждала, не облегчало ей жизнь. Разумеется, ей нравится Том. Это совершенно очевидно, и смысла отрицать больше нет. Действительно, он ей очень нравится. Но была еще и другая часть девушки, которая кричала ей перестать видеться с ним. Может быть, это была ее совесть. В любом случае, что бы это ни было, оно не переставало напоминать ей, кем Том был на самом деле. Он – Лорд Волдеморт, и, к сожалению, это неоспоримо. Как он вел себя с Лонгботтомом, лишний раз доказывало это. Но рядом с Томом Гермиона чувствовала себя намного лучше. И с этим тоже не поспоришь. Девушка уже давным-давно потеряла надежду вновь ощутить себя свободной. Свободной от печали и ужасных воспоминаний, которые так беспощадно преследовали ее. Скорее всего, она никогда не сможет забыть то, что с ней произошло во время войны, но в присутствии Тома все это немного притуплялось и уже не было настолько болезненным. Иногда даже уходило на задний план, позволяя Гермионе наслаждаться жизнью, насколько это было возможно. О таком она даже и не мечтала.

Гермиона завернула за угол и пошла по другому пустынному коридору. Ее шаги отдавались громким эхом от каменного пола. Она даже не знала, куда направлялась, позволив ногам самим ее вести. Ей просто хотелось немного одиночества. Сначала она думала пойти в Выручай-комнату, но потом вспомнила, что Том тоже о ней знал. Скорее всего, именно там он проводил собрания юных Пожирателей Смерти. И Гермиона совершенно точно не желала попасть на одно из них. Поэтому ей оставалось лишь бесцельно бродить по школе.

Девушке все еще нужно разобраться со своими проблемами и прийти к верному решению. Должна ли она держаться подальше от Тома или нет? Оставаться рядом с ним определенно опасно. И не только потому, что он Темный Лорд в процессе становления, но еще и потому, что он очень умен и любит раскрывать тайны. У Гермионы слишком много секретов, которые она не собиралась выдавать. А еще дело было в самом Томе. Гермиона не была уверена в его чувствах. Нравилась ли она ему? Или он находился рядом, чтобы вытащить из нее информацию, узнать ее тайны? А может, он просто играл с ней? В глубине души она знала, что нужно делать. Ее первое решение было самым правильным: Гермионе необходимо держаться подальше от Тома. Оставаться рядом было бы полнейшей глупостью. Она должна избегать его по многим причинам. Прямо сейчас девушка находилась в прошлом. Разговаривать с людьми и так уже рискованно.

Гриффиндорку вывел из размышлений льстивый голос, неожиданно раздавшийся в тишине коридора:

– ДеСерто, какая приятная встреча.

Она подняла голову и очень удивилась, увидев компанию слизеринцев, стоящих недалеко от нее. Как она могла не заметить их?

– Мы как раз тебя искали. Какое совпадение. Ты так не думаешь, Эйвери? – усмехаясь, сказал один из них.

Гермиона узнала парня, который злобно ей ухмылялся. Лестрейндж. Рядом с ним стоял Эйвери и тоже усмехался гриффиндорке, но в его глазах, медленно скользящих по ее фигуре, светился похотливый блеск. За Лестрейнджем и Эйвери стоял третий парень – Блэк. А рядом прислонился к стене Альба, у которого Гермиона когда-то украла палочку. У девушки зародилось дурное предчувствие. Вряд ли у них на уме была беседа по душам.

– Да, удивительное совпадение, – протянул Эйвери.

Гермиона осмотрелась, не выпуская слизеринцев из поля зрения, но коридор оказался полностью пуст. Они находились в заброшенной части замка. Гермиона чуть не выругалась вслух от своей безалаберности. Какого черта она забрела именно сюда? Девушка так глубоко задумалась, что позабыла о бдительности. Если бы такое случилось во время войны – она уже была бы мертва. Но слезами горю не поможешь.

«Сосредоточься!» – приказала она себе.

Гермиона вспомнила, что немного позади она заметила дверь. Скорее всего, та вела в какой-нибудь старый кабинет. Это могло бы пригодиться, но сначала нужно попробовать предотвратить стычку. Гермиона перевела взгляд на четырех парней.

– И зачем вы искали меня, позвольте узнать? – спросила она сильным и твердым голосом.

Эйвери приблизился к ней на шаг, и Гермиона мгновенно встала в дуэльную позицию.

– Мы хотели кое-что разъяснить тебе, малышка, – усмехнулся он. И Гермиона услышала в его словах угрозу.

– И что же это, скажи на милость? – нахально спросила она.

Девушка напрягла правую руку, приготовившись выхватить палочку. Схватки уже не миновать.

– Ты сама прекрасно знаешь, дрянь! – агрессивно выкрикнул Лестрейндж.

Глаза Гермионы сузились, остановившись на нем.

– Пожалуйста, просвети меня, – насмехаясь, сказала она.

– Ты посмела оскорбить нашего лидера, шлюха. Неужели ты думала, что за это тебе ничего не будет? – угрожающе зашипел слизеринец.

Гермиона немного растерялась и вскинула брови. Их лидер? Это Том. Но что за чушь несет Лестрейндж, говоря, что она оскорбила его? О чем он? Гермиона продолжала в замешательстве таращиться на слизеринца, пока до нее не дошло. Вчера утром Гермиона ругалась с Томом в присутствии его последователей. Но она не оскорбляла его, а вела себя как обычно.

«Ладно, я сильно разозлилась и немного перегнула палку...»

Вдруг в ее голове промелькнула мысль: а может, это Том натравил на нее своих шестерок, чтобы поставить ее на место? Стоило ей подумать об этом, как у нее внутри все оборвалось.

– Он знает, что вы здесь? – спокойно спросила Гермиона.

На лице Лестрейнджа промелькнула небольшая вспышка страха, и этого хватило для ответа: Том не знал о выходке своих прихвостней. От этого понимания девушка испытала странное облегчение.

– Значит, он не знает, – твердо заявила Гермиона. – Может быть, для начала вам нужно получить его разрешение, а уж потом угрожать мне. Хотя, какая вы для меня угроза... – Она сладко улыбнулась слизеринцам.

Лестрейндж зарычал и вытащил палочку. Остальные последовали его примеру. И Гермиона, согнув запястье, тоже вооружилась.

– Я покажу тебе твое место, грязная сука, – злобно рявкнул Лестрейндж.

Он взмахнул палочкой, и из ее кончика вылетел синий луч. Проклятье бросилось к Гермионе, но она даже не подняла палочку, чтобы отразить его. Девушка просто уклонилась, и оно пролетело мимо, врезавшись в пол позади нее.

– Чтобы победить меня, нужно что-то посильнее! – поддразнила она противника.

Не лучшая идея. После ее слов из палочки Лестрейнджа вылетело мощное проклятье, и его дружки тоже присоединились к борьбе.

– Я научу тебя больше никогда не раскрывать свой поганый рот в присутствии нашего лидера! – выплюнул Лестрейндж, размахивая палочкой.

Проклятье мчалось к ней, и на лице слизеринца Гермиона увидела самодовольную улыбку. Вокруг луча агрессивно потрескивала магия заклинания. Остальные парни тоже начали выпускать проклятья. И все они тоже были мощными.

«Так-так, и кто же научил их таким темным проклятьям?» – иронично подумала Гермиона.

Но сейчас не время для сарказма. Она подняла палочку и быстро взмахнула ей в сложном узоре.

«Абераре!»

Гермиона довольно наблюдала, как заклятья, мчавшиеся к ней, внезапно изменили курс и врезались в стену. Но, видимо, слизеринцы ни капли не удивились, послав на нее другой шквал проклятий. Гермиона бросилась к стене и присела. Лучи угрожающе пролетели над ее головой, излучая свою силу. Девушка прислонялась спиной к холодной каменной стене, но такая позиция была не самой гениальной: чтобы хоть как-то укрыться, Гермионе необходимо двигаться. Магический щит – не лучший вариант, поскольку, прикрываясь им, она не сможет атаковать. И тут Гермиона вспомнила дверь, которую проходила. Она находилась всего в нескольких метрах позади.

– Куда же делась твоя дерзость, а? – насмехался над ней Лестрейндж. – Ты в мгновение ока на коленях извинишься перед нашим предводителем!

«Ага, конечно!»

Гермиона усмехнулась и просто взмахнула палочкой, подумав:

«Тергус!»

Коридор моментально заполнился непроницаемым туманом. Гермиона использовала замешательство, созданное ее заклинанием, и бросилась по коридору в обратном направлении. Заклятье долго не продержится, поэтому она со всех ног побежала к деревянной двери, которую заметила раньше. Но девушка не успела. Созданный ею туман начал проясняться, и слизеринцы кинули новые проклятья. Гермиона распахнула дверь, укрывшись за ней, и через пару секунд в нее с силой врезался яркий луч. Дверь содрогалась с каждым новым ударом. Хоть она и выглядела довольно твердой, но теперь, под шквалом проклятий, ее укрытие больше не казалось надежным. Как только Гермиона начала продвигаться дальше в кабинет, в дверь угодило особенно мощное проклятье, пробив ее насквозь и оставив после себя дымящуюся дыру. Гермиона осмотрела себя и заметила глубокую рану на левом бедре. Видимо, перед тем, как столкнуться с полом, ослепляющий яркий луч все же задел ее. На ее коже виднелся огромный порез, начавший сильно кровоточить. По ее ноге стекала кровь и впитывалась в чулок. Но больно не было. Сейчас в теле Гермионы зашкаливал адреналин, притупляя боль. А вот потом она наверняка, проявится с неимоверной силой.

«Дурацкие слизеринцы! – сердито подумала Гермиона. – И дурацкая дверь, толщиной с бумагу!»

– Ну так что, шлюшка? Уже готова встать на колени? – торжествующе выкрикнул Лестрейндж. – Я даже не буду возражать, если ты встанешь на колени передо мной! – за его заявлением последовал грязный смех.

С Гермионы было достаточно! До сих пор она старалась не использовать опасные проклятья, ведь ее противники – обычные студенты. Но они сами напросились! Девушка жестче сжала свою палочку и встала с корточек. Хоть они и продырявили дверь, но она все еще сдерживала проклятья, которые бросали слизеринцы. Гермиона слышала в коридоре их шаги. Они приближались к ней.

«Ну вот и отлично!»

Гриффиндорка подняла палочку и яростно взмахнула ей в сторону двери.

«Сабверто!»

Палочка не прикоснулась к древесине, но дверь вдруг взорвалась и обломки дерева разлетелись во все стороны. Тем же самым движением Гермиона выполнила следующее заклинание. Летящие обломки замерли и зависли в воздухе, как неподвижное облако. Будто бы взорвавшаяся дверь застыла во времени. Теперь перед взором Гермионы предстал коридор и компания слизеринцев. Они рассредоточились для атаки, но их действия были не слаженны. Видимо, недоучки-последователи так и не научились работать сообща. Лестрейндж снова начал размахивать палочкой, но на этот раз Гермиона не стала ждать и смотреть, какое он бросит в нее проклятье. Она быстро взмахнула своей палочкой в знакомом узоре.

«Экзуро!»

Обломки двери загорелись. Гермиона направила свою магию к горящим щепкам, зависшим в воздухе, пока не почувствовала почти каждую из них. Девушка закрутила свою палочку вперед, и горящие обломки повиновались ей. Они все быстрее и быстрее полетели по воздуху к нападавшим. Лестрейндж и Эйвери возвели перед собой голубые щиты. Но Гермиона знала, что их старания бесполезны. Горящие снаряды защищала ее волшебная сила. Ни Эйвери, ни Лестрейндж, никто из них не сможет отразить их. При столкновении обломки без усилий разрушили щиты. Гермиона победно улыбнулась, увидев, как горящее оружие, подпитываемое ее магией, взорвалось при контакте. Один из обломков ударил Лестрейнджа в грудь, и того отбросило назад. Он упал на пол и проскользил несколько метров. Эйвери повезло не больше. Обломки поранили его ногу и плечо. Блэк и Альба не стали поднимать щиты, решив попросту увернуться от горящих щепок. Но тех было слишком много, и спрятаться от них было невозможно, поэтому парни тоже пострадали. Было весело наблюдать, как чистокровные качки валялись на полу, поверженные магией Гермионы.

Но гриффиндорка не стала задерживаться и упиваться своим успехом. Ее маленькое проклятье нанесло достаточно урона, но даже его нельзя назвать опасным. Поэтому слизеринцы уже снова поднимались на ноги. И она не хотела оказаться рядом, когда они опять начнут атаковать. Разъяренный взгляд на лице Лестрейнджа позабавил ее, но больше смотреть было не на что. Гермиона ухмыльнулась ему, что разозлило парня еще сильнее. А она просто повернулась и убежала от побежденных противников.

Гермиона пролетела четыре коридора, пока в левом бедре не проявились первые признаки боли, и девушке пришлось немного замедлиться. Порез до сих пор кровоточил, и из-за алой крови, стекающей по ноге, рана выглядела намного серьезней, чем на самом деле. Когда Гермиона завернула за очередной угол, то наконец поняла, где находится. Если она не ошибалась, то в следующем коридоре находился женский туалет. И она оказалась права. Гермиона открыла дверь и, войдя в пустую дамскую комнату, быстро взмахнула палочкой и заперла замок, чтобы ее никто не потревожил.

Девушка прислонилась к одной из раковин, выстроившихся вдоль стены, и посмотрела на свою ногу. Кровь не прекращала течь из пореза. Гермиона немного наклонилась, чтобы поближе рассмотреть его: он выглядел очень глубоким, но ровным. Ничего жизненно важного не задето. Поэтому Гермиона взмахнула палочкой над порезом, прошептав:

– Курацио.

Рана начала покрываться коркой и спустя пару мгновений стала выглядеть так, будто ей несколько дней, а не несколько минут. Гермиона снова помахала палочкой, и нога очистилась от крови. По крайней мере, если кто-то посмотрит на девушку, то не заметит ничего странного. После очередного взмаха палочки из воздуха возникла повязка и обвязалась вокруг бедра. Гермиона тихо ахнула, когда бинты туго затянулись. Было больно.

«Чертовы слизеринцы!» – выругалась про себя гриффиндорка и медленно похромала к выходу.

Осторожно выглянув в коридор, Гермиона с облегчением поняла, что противники не стали ее преследовать. Она шла по коридору, но при ходьбе ее нога болезненно пульсировала. Что теперь делать? Может, ей вернуться в башню факультета и прилечь?

«Ага, и твои дуры-соседки оставят тебя в покое и не будут приставать с надоедливыми расспросами». Гермиона вздохнула.

Может, тогда просто посидеть в общей гостиной? Нет, это тоже не вариант. Сейчас там наверняка ее друзья, а Гермиона совсем не желала снова оказаться окруженной их заботой. Это бы только возродило чувство вины перед ними. У девушки на плече висела школьная сумка, так почему бы не пойти в библиотеку и не засесть за домашнее задание? Возможно, хотя бы там к ней никто не будет приставать. По крайней мере, ее точно не станут атаковать подлые слизеринцы... Надо на это надеяться.

Через некоторое время Гермиона вошла в хогвартскую библиотеку.

– Здравствуйте, мисс ДеСерто, – улыбаясь, поприветствовала Гермиону мисс Питерс. – Уже вернулись?

Гермиона кивнула библиотекарше.

– Осторожнее, не зачахни среди старых книг, – слегка упрекнула ее мисс Питерс.

– Этого не произойдет, – улыбаясь, пообещала Гермиона.

«Лучше зачахнуть в библиотеке, чем подвергаться нападениям юных Пожирателей», – подумала гриффиндорка, идя меж стеллажей. К тому же, чтение книг всегда идет только на пользу.

Большинство столов уже было занято студентами, корпящими над домашней работой, но кое-где рядом с учениками проглядывали свободные места. Гермиона все равно проходила мимо, желая найти отдельный незанятый стол, поскольку заметила, что многие студенты снова уставились на нее. Особенно откровенно пялилась компания четверокурсниц из Рейвенкло, сидящих рядом с разделом книг по древним рунам. Гермиона решила, что сейчас ей нужно скрыться от их любопытных глаз. Она прошла почти через всю библиотеку, пока не нашла свободный стол. К счастью, он так далеко находился от книг из школьной программы, что студенты не станут заходить сюда и беспокоить ее.

Гермиона опустилась на стул и с облегчением выдохнула. Порез на ноге болел все сильнее. Девушка немного задрала подол юбки и взглянула на раненое бедро. Наколдованная белая повязка все еще плотно обтягивала ногу, но в том месте, где находился порез, расплывалось небольшое красное пятно.

«Ну и плевать, – подумала Гермиона, снова опустив юбку. – Бывало и хуже».

По крайней мере, это не проклятая рана. Может быть, гриффиндорка попозже ее подлечит. Гермиона пожала плечами, взяла свою сумку и, порывшись в ней, вытащила оттуда учебник по Травологии. На вчерашнем уроке профессор Сато попросила их написать два фута эссе о различных применениях Когтя Дьявола. Гермиона хотела побыстрее закончить это задание, поэтому открыла книгу и нашла нужную главу. Внезапно у девушки промелькнула мысль: почему она вообще возится с домашней работой? Ей все же не стоит так усердно заниматься, ведь она не собиралась надолго тут задерживаться. В Хогвартсе она лишь по одной-единственной причине – забрать у Дамблдора Старшую Палочку. Вдруг в ее разуме вспыхнул образ Тома. Гермиона встряхнула головой, пытаясь выкинуть его из головы.

«Старшая палочка, помнишь? Вот почему ты здесь!»

Девушка тяжело вздохнула и приступила к чтению главы. Видимо, Гермиона никогда не перестанет быть заучкой.

Сидя в библиотеке, Гермиона потеряла счет времени и уже успела написать целых три фута вместо двух, когда вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Она оторвалась от эссе и посмотрела на Тома, сидящего рядом с ней. Он беспечно развалился на стуле и слегка проводил пальцами по обложке одной из ее книг, разбросанных по всему столу.

– Что ты делаешь? – мелодично спросил он, а его серые глаза с любопытством разглядывали пергамент.

Гермиона фыркнула.

– А на что это похоже? – произнесла она, посмотрев на свое эссе. – Домашнее задание.

– Я очень долго тебя искал, – спокойно продолжил Том. Но вот в его дальнейших словах просочился требовательный оттенок: – Где ты была весь день?

Гермиона напряглась, когда его пальцы заскользили по ее руке. Его прикосновения снова вызвали в ней смешанные чувства. Чувства, которых не должно было быть. По крайней мере, не направленных на Тома. Но Гермиона не могла не обращать внимания на приятные мурашки, бегущие по коже за его пальцами.

– С какой стати я должна рассказывать тебе, чем сегодня занималась? – спросила Гермиона удивительно твердым голосом.

Ее тон даже отдаленно не отображал того, как она на самом деле себя чувствовала. Том мягко усмехнулся и, наклонившись к ней, соблазнительно промурлыкал на ухо:

– Потому что я не хочу, чтобы ты была от меня слишком далеко.

Слизеринец оставил легкий поцелуй на ее щеке. После того, как он снова выпрямился, Гермиона бросила неуверенный взгляд в его сторону. С самодовольной ухмылкой на губах он насмешливо разглядывал девушку. Но неожиданная мягкость, сияющая в его серых глазах, очень удивила Гермиону. Хотя приглядевшись, она насторожилась кое от чего еще: это был странный собственнический блеск. Теперь ей уже не закончить с домашним заданием, поэтому Гермиона просто скатала пергамент с эссе для профессора Сато.

– Так зачем же ты искал меня? – спросила она Тома, убирая свои вещи в сумку.

Парень откинулся на спинку стула и наблюдал за ее действиями.

– Просто так, – весело ответил Том, и Гермиона, даже не глядя, знала, что он ухмыляется.

Староста начинал ее раздражать. Почему он вечно крутится возле нее? Разве Гермиона не повторяла себе держаться от него подальше? Да, она должна держаться от него подальше! Но стоило ей подумать об этом, как она поняла, что не хочет, чтобы он уходил... и оставил ее одну. Ее уже покинули все близкие люди. Гермиона взглянула на Тома и на его надменную ухмылку. И снова не почувствовала от этого никого возмущения.

«Ты должна держаться от него подальше, Грейнджер!» – закричал на нее сердитый голос, когда девушка вновь ощутила пылающие в себе предательские чувства.

Она схватила сумку и встала. Том последовал ее примеру, так и не дав своей ухмылке сойти с лица. Гермиона попыталась проигнорировать его и собралась уходить, но как только она перенесла вес на левую ногу, ее бедро пронзила ослепляющая острая боль. Девушка начала задыхаться и схватила руку Тома, чтобы не упасть. Зажмурившись, она ждала, когда боль немного отступит. Как глупо. Она совсем забыла про рану, полученную благодаря подлым слизеринцам. Ей следует быть аккуратнее, пока порез не заживет, ведь он довольно глубокий. Юноша обернул руку вокруг ее талии, придерживая девушку, и она прислонилась спиной к его телу.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Том.

Он помог ей сесть обратно на стул. Гермиона открыла глаза и неуверенно улыбнулась брюнету. Он присел перед ней, пристально рассматривая ее тело в поисках источника боли. И его глаза очень быстро остановились на левой ноге Гермионы. Юбка лишь частично скрывала белую повязку, и глаза Тома опасно сузились, когда он увидел бинты. Без тени смущения он протянул руку к юбке и немного задрал ее, оголяя повязку. На месте пореза алело большое пятно.

– Как это произошло? – требовательно спросил Том, снова посмотрев на девушку. В его словах отчетливо слышался приказ, а от голоса веяло холодом.

Он уставился на нее своим пронзительным взглядом, и Гермиона подняла брови.

– Ничего серьезного, – тихо ответила она, выдернув из его руки подол юбки и опустив ее, снова пряча повязку. Девушка попыталась подняться со стула, но Том остановил ее, положив руку ей на плечо.

– Как ты поранилась? – опять надавил он, приказывая ей сказать правду.

Гермиона заглянула ему в глаза и поежилась от пылающего гнева, увиденного в них.

– Ну, скажем так: я неожиданно встретилась с твоими драгоценными последователями, – сухо сказала она.

Его глаза немного расширились от удивления.

– Что ты имеешь в виду?

Гермиона вздохнула и откинулась на спинку стула. Видимо, ей не отвертеться так легко.

– Кажется, твоим глупым дружкам я не очень-то по душе, – выдала она в качестве объяснения. – И им сильно не понравилось, как я говорила с тобой вчера утром. Поэтому они попытались отомстить мне за это.

В серых глазах Тома вспыхнул устрашающий малиновый цвет.

– Что они сделали? – натянуто спросил он.

Гермиона немного испугалась его яростного выражения на лице. Но тем не менее, она ответила ему:

– Они напали на меня в коридоре.

Вокруг Тома начала опасно потрескивать темная магия, а его глаза, все еще смотрящие на Гермиону, полностью окрасились красным цветом.

– Они напали на тебя? – переспросил он убийственно спокойным голосом.

От взгляда этих малиновых глаз по спине Гермионы пробежал холодок. Свирепый взгляд Тома приводил в ужас. Девушка глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, а потом встала со стула, на этот раз не позволив Тому остановить ее. Она взяла свою сумку и захромала к выходу, не обращая внимания на резкую боль в ноге. Слизеринец тоже поднялся и пошел за ней.

– Куда ты идешь? – спросил он все еще холодным голосом.

Гермиона взглянула на него, но видела лишь страшные красные глаза.

– В общую гостиную, – твердо ответила она, продолжая двигаться вперед.

Том схватил ее за руку, останавливая. Ее взгляд метнулся к его лицу. Он смотрел на нее, но Гермиона не могла распознать в его глазах никаких эмоций. Красный цвет сделал это невозможным.

– Я так не думаю, – зашипел он приказным тоном.

Ее брови взлетели вверх, и она продолжала таращиться на него широко распахнутыми глазами, будто его взгляд превратил ее в камень и девушка не могла пошевелиться. Том забрал ее сумку, покрепче схватил запястье и начал уходить, таща Гермиону за собой. И ее очень встревожили любопытные взгляды других студентов, когда они увидели, как он волочит ее через всю библиотеку.

Как верная собачка, следующая за своим хозяином, Гермиона шла по коридорам за Томом и совершенно не понимала, почему не сопротивляется. Его ладонь все еще крепко сжимала ее руку, но это была скорее поддержка, чтобы при ходьбе гриффиндорке не приходилось сильно опираться на левую ногу. Через некоторое время Гермиона вновь бросила взгляд на лицо Тома и с облегчением отметила, что его глаза вернулись к красивому оттенку серого.

– Куда мы идем? – спросила она.

Том глянул на нее и резко ответил:

– Туда, куда ты должна была сразу пойти. В Больничное крыло.

– Со мной все в порядке, – машинально возразила Гермиона.

Слизеринец остановился и, посмотрев на нее, нахмурился. Теперь, когда его глаза снова стали серыми, Гермиона смогла распознать в них эмоции. Разумеется, он все еще сердился, но его переполняло беспокойство.

Он молча разглядывал ее и после небольшой паузы бесстрастно заявил:

– По твоей ноге течет кровь.

Парень покрепче обхватил ее руку и продолжил идти в Больничное крыло. Следуя за ним, Гермиона посмотрела на себя. Он был прав: по ноге струилась кровь. Не так сильно, как раньше, но на коже отчетливо виднелись красные подтеки. Видимо, когда Гермиона оперлась на ногу, порез снова открылся.

Спустя какое-то время они остановились перед большой деревянной дверью. Гермиона на самом деле не хотела заходить туда, ведь по ее мнению, порез был пустячный и не оправдывал похода в Больничное крыло. Но теперь слишком поздно отнекиваться, потому что Том уже постучал в дверь. Мгновение спустя оттуда выглянула мадам Дюлан. Ее внимание сразу привлекла нога Гермионы.

– О нет! Что случилось, дорогуша? – взволнованно воскликнула она.

Медсестра тут же отошла в сторону, позволяя Тому довести свою спутницу до одной из коек. Гермиона села на мягкий матрас, а мадам Дюлан уже спешила к ним, с подлинным беспокойством рассматривая Гермиону.

– Моя дорогая, ты прям невезучая девушка, – сказала она, печально покачав головой. – Сначала плечо, теперь нога. Сожалею, но целителя Перри сейчас нет, – продолжила брюнетка, – но я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

Гермиона немного растерялась, не понимая о ком она говорит, а потом вспомнила старого целителя, которого видела тут в последний раз. Это было после ее дуэли с Томом.

Мадам Дюлан посмотрела на старосту, который выглядел нехарактерно расстроенным.

– Теперь, молодой человек, если вы нас извините, то мне нужно позаботиться о вашей девушке, – важно произнесла медсестра.

Гермиона чуть не поперхнулась, услышав это. Его девушка? Эта женщина очень торопится с выводами, не так ли? Лицо Гермионы тут же залилось румянцем, но все стало еще хуже, когда Том ухмыльнулся ей и вежливо ответил мадам Дюлан:

– Конечно, мадам.

Он отошел, и медсестра задернула шторы вокруг койки. Гермионе стало интересно, зачем она прилагает столько усилий и закрывает занавески? К чему столько суеты? У гриффиндорки все лишь ранена нога. Том уже ее видел, и стыдиться было нечего. Ее мысли вернулись к последнему дню каникул, когда Том спал в ее постели. Румянец вернулся с новой силой, отчего Гермиона начала уже злиться.

– Ты сама это наколдовала? – гриффиндорку вывел из своих размышлений голос мадам Дюлан.

Девушка взглянула на себя и увидела, что мадам Дюлан указывает на белую повязку, обернутую вокруг ее оголенного бедра. Хотя большая часть бинтов уже была окрашена красным.

– Да, – ответила Гермиона.

Мадам Дюлан кивнула и вытащила свою палочку, помахав ей над поврежденной конечностью. Повязка исчезла, демонстрируя порез. Медсестра, прищурившись, осмотрела рану.

– Как это произошло, дорогуша? – любезно спросила она.

– Э-э... случайное проклятье, – пробормотала Гермиона.

Брюнетка вздохнула, покачав головой, и начала размахивать палочкой над раной. Гермиона почувствовала теплое покалывание в ноге. После своих манипуляций мадам Дюлан взяла небольшой пузырек с зельем и повернулась к Гермионе:

– Это поможет затянуть рану. Но боюсь, будет больно.

Гермиона кивнула. Брюнетка открыла пузырек и осторожно вылила красное зелье на порез. Было немного больно, но не слишком сильно. Когда мадам Дюлан закончила, она взмахнула палочкой, и вокруг бедра Гермионы плотно обвилась повязка. Она была намного мягче и плотнее, чем та, которую наколдовала гриффиндорка.

– Вот и все. Ты скоро поправишься, – воскликнула мадам Дюлан. – Хотя, боюсь, все же останется шрам, – медсестра посмотрела на нее так, будто шрам – это конец света. – Я уверена, что твой замечательный парень не бросит тебя из-за этого. – Она ободряюще улыбнулась Гермионе.

Девушка мысленно закатила глаза.

«Да они почти отрезали мне ногу, но самое главное, чтобы мой парень не возражал против шрама!» Сороковые оставались чуждыми для Гермионы.

Несмотря на свои мысли, она вежливо ответила:

– Спасибо.

Мадам Дюлан улыбнулась и, встав, раздвинула шторы. Том мгновенно возник рядом с Гермионой. Он оглядел ее ногу прищуренными глазами, и после этого перевел взгляд на медсестру.

Увидев его выражение, брюнетка сказала:

– Не беспокойся о ней. Скоро она поправится. – Потом она бросила быстрый взгляд на Гермиону и продолжила: – Просто останется небольшой шрам.

Гермиона напряглась, увидев красный оттенок в глазах Тома, стоило ему услышать последнее заявление мадам Дюлан. Но женщина, видимо, неправильно истолковала его реакцию и положила руку на плечо Гермионы.

– Это будет совсем малюсенький рубец, – сказала она Тому, будто пытаясь убедить его не бросать Гермиону.

Вся эта ситуация была просто смешной.

«Кто бы мог подумать, что настанет день, когда сумасшедшая медсестра будет пытаться убедить Тома Риддла не бросать меня!»

– Спасибо, что позаботились о ней. – Гермиона услышала ровный голос Тома.

Парень снова взял ее за руку и помог встать. Гермиона обрадовалась возможности покинуть Больничное крыло. Мадам Дюлан очень приятная молодая женщина, но Гермиона терпеть не могла больничный запах. Этот порез был не слишком серьезен, но теперь, снова оказавшись на ногах, она начала испытывать небольшую боль. Девушка опиралась на Тома, пытаясь как можно меньше переносить вес на ногу. Через некоторое время полного молчания слизеринец тихо сказал:

– Почему ты сразу не сказала мне, что они напали на тебя?

Гермиона посмотрела на него, но он не глядел в ее сторону.

– А почему я должна была говорить? – спросила она в замешательстве.

Том повернул голову, заглянув ей в глаза.

– Потому что они снова могут это сделать.

– Я сама могу о себе позаботиться! – нахмурившись, отрезала она.

Том разочарованно вздохнул и посильнее стиснул ее руку.

– В следующий раз, когда на тебя нападут, ты тут же все расскажешь мне. Я об этом позабочусь, – властно сказал он.

– Неужели ты думаешь, что я не могу себя защитить? – твердо спросила она.

– Дело не в том, насколько ты сильна, – ответил он все тем же холодным голосом и посмотрел на ее левую ногу. – И, кстати, это не похоже, будто ты можешь себя защитить.

– Это всего лишь глупая случайность, – раздраженно пробормотала Гермиона. – Со всяким бывает.

– Это не случайность, а опасное проклятье, – сказал Том и притянул ее поближе. Его следующие слова уже прозвучали, как приказ: – В дальнейшем ты всегда будешь рассказывать мне, если кто-то станет тебе угрожать.

Гермиона посмотрела в его серые глаза – они просто буравили ее, не позволяя противоречить. Почему он так упорно настаивает на этом? С чего вдруг пришел в такую ярость из-за дурацкого нападения? Гермиона не знала, что и думать. В последнее время он вел себя очень странно. В рождественские каникулы их отношения изменились, но Гермиона до сих пор не могла разобраться в причине. Чего хотел от нее Том?

Гермиона ничего не ответила на его заявление или приказ, или что он там имел в виду, и Том, не дожидаясь, снова пошел по коридору, таща девушку за собой. Гриффиндорка была в полнейшем замешательстве и просто безропотно следовала за ним. Они молча брели по замку, и Гермиона глубоко задумалась. До каникул Тому было бы наплевать, если бы она пострадала.

«Даже хуже – он был бы в восторге».

Но теперь...

Теперь он заинтересован в ней. Оставался главный вопрос: почему. Ей вообще не нравился его внезапный интерес, потому что из-за этого он все время находился рядом с ней. И это противоречило ее решению держаться от него подальше. Даже сейчас, когда он снова вел себя так властно, она все равно наслаждалась его прикосновением. Он был так близко. Его ладонь сжимала ее руку, и девушка прижималась к его телу, чувствуя приятный аромат. Близость Тома колебала ее решение. Но это неприемлемо. Гермиона ненавидела себя за чувства защищенности и безопасности, испытываемые рядом с ним.

«Защищенная? С Лордом Волдемортом? Ты, должно быть, спятила!» – закричал на нее разъяренный внутренний голос.

«Да, спятила», – подумала Гермиона, закрыв глаза и глубоко вдохнув.

Снова открыв их, она бросила быстрый взгляд на Тома. Он шел рядом, но уже нежно поддерживал ее, чтобы ей не приходилось сильно опираться на ногу.

Что изменилось? Снова и снова задавалась этим вопросом Гермиона. Иногда Том был до жути пугающим, но Гермиона поняла, что перестала бояться его. Это чувство заменилось чем-то другим.

«Чем-то неправильным!»

Они прошли еще несколько пролетов и коридоров и остановились перед входом в гостиную Гриффиндора. К этому времени нога Гермионы уже начала болезненно пульсировать, и девушке не терпелось поскорее прилечь. Она отпустила Тома и повернулась к портрету Полной Дамы. Но прежде чем она успела назвать пароль, Том опять схватил ее за руку, притянул к себе и, обняв, крепко прижал к своей груди. Гермиона была захвачена врасплох, ощутив его объятия. Ее руки, будто живя собственной жизнью, медленно обернулись вокруг его талии. Девушка закрыла глаза и крепко прильнула к Тому. Невозможно было описать столь замечательное чувство, когда кто-то обнимал ее, просто был рядом. Гермиона уже поверила, что это чувство умерло в будущем вместе с ее друзьями и семьей.

– Эти идиоты больше никогда не побеспокоят тебя! – твердо шепнул ей Том.

Гермиона уставилась на него. Парень смотрел в ответ, и его серые глаза горели решимостью.

– Ты ведь не собираешься убивать их? – спросила она в слабой попытке пошутить.

– Нет, если они по-настоящему раскаются, – ответил Том серьезным голосом, и Гермиона не была совершенно уверена, шутит он или нет.

Слизеринец наклонился и мягко прижался губами к ее губам. Глаза Гермионы закрылись, стоило ей почувствовать его нежный поцелуй. Его внезапные действия привели ее в замешательство, но не успела она подумать об этом, как он уже вновь выпустил ее из объятий. Она открыла глаза и увидела ему самодовольную ухмылку, но в его серых очах сияла мягкость.

– Бекас, – повернувшись к портрету Полной Дамы, бодро произнес он.

Полная Дама с любопытством наблюдала за сценой и теперь выглядела разочарованной, что все так внезапно закончилось. Но портрет все равно открыл вход в гостиную.

– Где ты узнал пароль? – спросила Гермиона, сверля Тома раздраженным взглядом.

Он не ответил, а лишь очаровательно ей улыбнулся, отчего девушка закатила глаза. Отвернувшись, она вошла через проем.

– Увидимся завтра, – услышала она за спиной довольный голос Тома.

После того, как он проводил Гермиону в гостиную Гриффиндора, Том зашагал в подземелья. Теперь, когда девушки уже не было рядом, он позволил своей магии яростно потрескивать вокруг него. Как они посмели напасть на нее? Руки Тома сжались в кулаки, стоило ему вспомнить повязку на ее бедре. Эти тупые мерзавцы все-таки решились действовать без его приказа. Гермиона принадлежала ему. И Тому совсем не нравилось, когда другие портили его вещи. Он никогда не терпел подобные действия.

Преодолевая последние метры до гостиной Слизерина, староста пытался обуздать свою магию, но она так восхитительно танцевала вокруг него, отражая его ярость.

– Змей, – Том прошипел пароль.

Голая каменная стена скользнула в сторону, позволяя Тому войти в общую гостиную. Его взгляд быстро окинул помещение и остановился на компании слизеринцев, сидящих на диване в дальнем конце комнаты. Том направился к ним, но внезапно почувствовал на плече чью-то руку. Он медленно повернул голову, и его глаза моментально сузились в гневе, увидев Мелани Николлс. Девушка хлопала длинными ресницами, глядя на юношу с надеждой.

– Том, где ты был? Я ждала тебя весь день, – немного обиженно произнесла она. Но ее пронзительный голос резал слух.

Том еле сдержал свою магию, не дав ей напасть на Николлс. Хотя, к чему столько усилий? Она уже давно напрашивается на это, постоянно действуя ему на нервы. То, что он однажды трахнул ее, не давало ей права все время докучать ему.

– Сейчас у меня нет времени, – холодно процедил Том, вытаскивая руку из нежелательной хватки.

Он проигнорировал разочарованное лицо Николлс и продолжил идти к нужной ему компании. По пути он пристально разглядывал своих последователей, и его магия угрожающе вспыхнула. Парни сидели на диване, дурачившись и глупо смеясь.

«Не надолго», – подумал Том, и знакомое хладнокровие охватило его разум.

Они сразу почувствовали его приближение, что не удивительно: Том не потрудился взять свою разъяренную магию под полный контроль. Она яростно плясала вокруг него, словно подсвечиваясь от гнева. Просто восхитительно. Остановившись перед парнями, Том начал медленно скользить по ним взглядом. Они тут же прекратили глупую болтовню, смотря на него со смесью страха и почтения.

«Они боятся еще не достаточно сильно, – холодно подумал Том. – Вот это нам и придется исправить».

– Следуйте за мной! – зашипел он и, повернувшись, устремился к выходу из гостиной.

Староста ни разу не оглянулся назад, чтобы проверить, идут ли они за ним. Эти идиоты слишком хорошо знали, что произойдет, если они ослушаются. Том шел по школьным коридорам, не поворачиваясь и не говоря ни слова. Но несмотря на это, рыцари шагали за ним и вскоре оказались перед знакомой стеной. Она выглядела абсолютно неприметной, но скрывала вход в одну из многочисленных и загадочных тайн Хогвартса. На этот раз Том не стал приказывать кому-то открывать Выручай-комнату. Вместо этого он сам трижды прошел мимо голой стены, пока в ней не появилась дверь. Юноша подошел к ней и, открыв, вошел внутрь. Комната превратилась в очень длинное и слабо освещенное помещение. Внушительные каменные колонны поднимались высоко к потолку, теряясь в темноте свода. И все пространство озарял мягкий зеленый свет. Том слегка улыбнулся, очутившись в Тайной Комнате. Он быстро зашагал в темноту помещения, так и не оглянувшись на последователей, да это и не требовалось: их неуверенные шаги эхом отдавались от холодных стен. Идя к сердцу Тайной Комнаты, Том миновал несколько огромных колонн, вокруг которых обвивались вырезанные из камня змеи, напоминая каждому незваному гостю, в чьи владения они вступили. Том почти физически ощущал присутствие Василиска. Но юноше пришлось напомнить себе, что это всего лишь копия Тайной Комнаты, воссозданная по его памяти. Настоящая все еще находилась глубоко в подземельях Хогвартса, полностью сокрыта и недоступна никому, включая самого Тома. И все благодаря Дамблдору. При мысли о профессоре Трансфигурации в старосте закипела жгучая ненависть, и его магия вновь начала сердито потрескивать в воздухе.

Пройдя мимо последних колонн, Том остановился перед статуей Салазара Слизерина. Взгляд Тома пронесся по каменной фигуре его предка, и только после этого парень обернулся и посмотрел на своих последователей. Они стояли в нескольких метрах от него, жавшись друг к другу, будто бы боясь, что на них может напасть само помещение. И это было бы возможным, не будь оно простой копией Тайной Комнаты Слизерина.

Том глубоко вдохнул. Он чувствовал себя превосходно от того, что снова вернулся сюда, пусть даже Комната была ненастоящая. Чтобы найти туда вход, он потратил почти четыре года. И как печально, что больше никто не сможет увидеть Тайную, поскольку открывать ее еще раз было слишком рискованно. Может, стоит предпринять какие-то меры, чтобы благородные труды Салазара Слизерина не канули в лету и были продолжены? Но сейчас не время обдумывать варианты. Он окинул взглядом своих последователей, и раскаленная ярость вновь охватила его разум. Они будут наказаны за неподчинение и нападение на его собственность. Том жестом приказал им приблизиться, и они быстро сформировали вокруг него полукруг. Его холодные глаза медленно скользили по слизеринцам, стоящим перед ним, и те извивались от дискомфорта. Видимо, они очень боялись Тома, и у них для этого были все основания. Староста пытался сдержать свою магию от нападения на этих идиотов. По крайней мере, пока. Перед его глазами все еще отчетливо виднелась окровавленная повязка на бедре Гермионы и как девушка ахнула от боли, попытавшись встать на эту ногу. Эта ведьма принадлежала только ему. Никому, кроме него, нельзя причинять ей боль. Но эти недоумки осмелились сделать именно это, а их глупость оставила на теле Гермионы шрам.

«Они заплатят за это».

В его голове крутились темные жестокие мысли, поймав разум в ловушку и требуя отомстить. Убийственная решимость охватила его, и Том знал, что не сможет сопротивляться ей. Он не хотел сопротивляться.

– Мои последователи, – беспечно начал Том, и его голос совершенно не передавал кипящего внутри гнева, – только что до меня дошел слух о произошедшем сегодня.

Он следил за реакцией слизеринцев, и в нем безжалостно вспыхнул гнев, когда он увидел огонек гордости в глазах нескольких ребят. Неужели они ожидают, что он их похвалит?

– Поэтому я решил прийти сюда, – продолжил он тихим голосом, который устрашающе отдавался эхом от каменных стен помещения. – Чтобы дать вам шанс рассказать мне об этом самим, без посторонних, любопытных ушей.

Да, эта была одна из причин, почему он привел их сюда. А другая – тут никто не услышит их крики. Том начал расхаживать перед своими рыцарями, поочередно смотря на каждого. Никто из них не проронил ни слова. Они наконец-то почувствовали опасность? Том остановился перед Блэком, и парень немного отшатнулся.

– Вы же не собираетесь что-то скрывать от меня? – спросил Том и сейчас позволил ярости немного просочиться в слова.

– Нет, конечно, нет, – отведя взгляд, поспешно пробормотал Блэк.

Том продолжал всматриваться в него, но потом отвернулся и подошел к Эйвери.

– Что вы сегодня сделали? – спросил Том. Его голос был тверд, намекая, что староста не потерпит лжи.

Эйвери заметно вздрогнул. Но потом этот дурак неожиданно набрался немного храбрости и бойко ответил Тому:

– Мы наказали наглую девчонку.

– Вы наказали ДеСерто? – медленно переспросил Том смертельно спокойным голосом.

Ненависть нахлынула на него с такой силой, что ему с трудом удавалось поддерживать спокойный внешний вид. Его магия билась внутри, требуя освободить ее.

– Я не давал вам такого приказа, но вы все же решили поступить по-своему, – заявил он тем же бесстрастным тоном.

После этого в глазах Эйвери вспыхнула паника.

– Эта шлюха оскорбила тебя. Мы лишь хотели научить ее хорошим манерам, – с дрожью в голосе оправдывался он.

Том решил больше не сдерживаться и поднял палочку, направив ее на Эйвери.

– Круцио, – прошептал он.

В мгновение ока помещение сотрясли болезненные крики. Эйвери рухнул на пол, извиваясь и дергаясь от боли. С холодной отрешенностью Том наблюдал за страданиями парня. При виде всепоглощающей боли, написанной на лице Эйвери, гнев Тома немного остыл. Другие продолжали неподвижно стоять на своих местах. Они не пытались помочь Эйвери или остановить Тома. Слизеринцам оставалось лишь надеяться, что они не разделят учесть своего товарища.

Через некоторое время Том отменил проклятье, и крики, отдававшиеся эхом от каменных стен, стихли. Эйвери лежал на полу, тяжело дыша. Но гнев Тома еще не успокоился, по-прежнему горя внутри него. Староста злобно улыбнулся Эйвери и повернулся к нему спиной, глядя на статую Слизерина, на его древнее лицо, высеченное из камня.

– Я не припомню, чтобы приказывал вам защищать мою честь, – тихо проговорил Том.

Он оторвал взгляд от своего предка и вновь обернулся к последователям, впиваясь в них своими ледяными жестокими глазами. В воздухе витал запах страха – его практически можно было учуять.

– Скажите, – холодно продолжил он, – неужели вы думаете, что я настолько слаб, что сам не могу с этим разобраться?

Он шагнул к юношам, стоящим перед ним полукругом, и наконец-то выпустил свою магию, чтобы она яростно потрескивала вокруг него. Том садистки улыбнулся, наблюдая, как под давлением темного волшебства его последователи нервно переминались с ноги на ногу.

– Как вы думаете, нужна ли мне ваша помощь, чтобы поставить на место эту девушку? – произнес он низким, опасным голосом.

Темный взгляд скользил по слизеринцам, и Том упивался страхом, который видел в их глазах. Альба больше не мог выдерживать этого натиска и сдался первым. Он вышел из полукруга и пробормотал испуганным голосом:

– Конечно, нет. Пожалуйста, мы просто хотели быть полезными.

Том посмотрел на парня и увидел, как того уже трясло от ужаса. Но они не дождутся пощады! Староста поднял палочку, направив через нее бешеное волшебство, и сформировал его в проклятье.

«Сагитта!»

Его магия вылетела из кончика палочки, приняв форму множества маленьких, пылающих стрелок, мчащихся к Альбе. Когда они угодили в парня, тот закричал в агонии и упал на колени. Хотя на его теле не осталось никаких ран, Том знал, что нанес ему серьезные повреждения. Это проклятье не причиняло физическую боль, но атаковало саму магию. Теперь волшебная сила Альбы была истерзана, и на восстановление уйдет немало времени.

– Неужели ты думаешь, что мне нужна ваша помощь? – спросил Том, в то время как ненависть, выпущенная с проклятьем, продолжала крутиться в воздухе.

– Мне не нужна помощь! – резко прошипел он, подчеркивая каждое слово, и снова покрутил палочкой.

Альбу отбросило на пол, и Том насладился его болезненными стонами. После этого он резко повернулся к Малфою, стоящему рядом с Альбой. Том был разочарован в Малфое. Обычно он был надежным и никогда не осмеливался противоречить Тому.

– Малфой, скажи, ты участвовал в этом? – с нажимом спросил староста.

– Нет, – донесся испуганный ответ блондина.

Том пристально разглядывал его. Так значит, он не был одним из тех, кто причинил боль Гермионе? Но Том все равно заметил, что Малфой отводит глаза.

– Но ты знал об этом. И не сказал мне, – жестко подытожил Том.

Малфой поднял на него взгляд – в его глазах отчетливо горела вина. Том просто поднял палочку, послав в блондина проклятье пыток. Все же разделив участь Эйвери, тот упал на пол и закричал от боли.

Том отменил проклятье, но крики Малфоя все еще эхом отражались от стен.

– Чья это была идея? Я советую вам признаться прямо сейчас. Поверьте, я все равно все узнаю, и тогда наша маленькая беседа покажется вам просто пустяком, – устрашающе произнес Том.

Его заявление разбилось о звенящую тишину, наполненную страхом. Но потом испуганный голос все же нарушил молчание:

– Лестрейндж! Это была идея Лестрейнджа.

Том повернулся к Эйвери, чей голос только что выдал предателя. Ему уже удалось снова встать на дрожащие ноги, и теперь он с паникой смотрел на Тома. Староста заглянул в его объятые ужасом глаза и, не колеблясь, применил к нему Легилименцию. Его ментальная атака пробила брешь в незащищенном разуме Эйвери. Том прорвался через его уязвимые воспоминания, заставив Эйвери зашипеть от боли. Но, видимо, тот все же сказал правду. Том покинул его разум, и Эйвери рухнул на пол, обхватив руками голову. Больше не обращая на него внимания, староста подошел к Лестрейнджу. Так это он в ответе за рану Гермионы? Глаза Тома сузились, глядя на слизеринца. Он подговорил других напасть на нее?

Дикая ненависть полностью затопила разум Тома, пока не осталось лишь убийственного желания причинять боль. Темная магия напевала, соглашаясь с его злобными мыслями. Остановиться было слишком сложно, и чтобы не пересечь черту, Том должен был успокоить всепоглощающую потребность рвать и уничтожать.

– Так это был ты? – прошептал Том. Он больше не мог скрывать свой гнев. Тот просачивался в каждом слове, вылетающем из его рта.

Староста смотрел безжалостно, заставив Лестрейнджа вздрогнуть.

– Пожалуйста, я же хотел услужить тебе. Я бы никогда не ослушался твоих приказов, – он начал заикаться дрожащим голосом, пропитанным страхом.

Его демонстративная покорность не подкупила раскаленную ярость, которая сейчас управляла мыслями Тома. Не осталось ничего, кроме горящей ненависти.

Том взмахнул палочкой.

«Энсис!»

Из нее вылетело ослепительно яркое проклятье и устремилось к Лестрейнджу. Оно задело его ногу и яростно врезалось в каменный пол. Слизеринец закричал от боли и схватился за сильно кровоточащую рану. Но вид крови не удовлетворил гнев Тома. Он снова взмахнул палочкой, и Лестрейнджа мгновенно отбросило на пол. От силы проклятья он проскользил несколько метров, а на полу за ним протянулся кровавый след. Том подошел и встал перед лежащим парнем. Лестрейндж стонал от боли, и агония, написанная на его лице, приводила Тома в восторг.

– Прости меня, – причитал Лестрейндж. – Я не хотел рассердить тебя.

Том ничего не ответил. Он просто вновь взмахнул палочкой, и его магия закрутилась вокруг Лестрейнджа. Тот закричал от боли, когда по велению Тома был насильно вздернут вверх. Но староста лишь холодно рассмеялся над мукой юноши, который теперь висел в воздухе, как кукла, не касаясь ногами пола. Небольшим движением палочки Том расправил руки Лестрейнджа в стороны, и парень стал выглядеть так, словно был распят. Темная магия начала подбираться к правой руке слизеринца.

«Та самая рука, которой он атаковал Гермиону», – жестоко подумал Том.

Он шагнул к Лестрейнджу и остановился почти в метре от него, впиваясь взглядом в испуганные глаза парня.

– Впредь ты больше никогда не ослушаешься меня, – заявил Том устрашающе спокойным голосом.

Пока он произносил эти слова, его магия обвилась вокруг указательного пальца Лестрейнджа и медленно согнула его в неправильном направлении. В глазах Тома появилось садистское веселье, когда он лично ощутил, как палец парня неестественно выгнулся. Но магия Тома не останавливалась, и Лестрейндж взвыл от боли. Его кость вышла из сустава. Болезненные крики достигли пика и полностью наполнили помещение, достигая темного свода. Но Том продолжал. Его магия переместилась к следующему пальцу и тоже начала изгибать его.

– Пожалуйста, прекрати! – между криками успел воскликнуть Лестрейндж. – Я умоляю тебя!

Том поднял голову и посмотрел на Лестрейнджа с бесчувственной улыбкой на губах.

– Не стоит умолять меня.

Крики Лестрейнджа вновь сотрясли воздух, когда сломался второй палец. Том усмехнулся, увидев на его лице слезы.

– Пощади! Я больше не буду! Я больше никогда не ослушаюсь тебя! – захныкал Лестрейндж.

Раздался высокий смех Тома.

– Конечно, ты больше не будешь. Я лишь хочу убедиться, что ты понял свою ошибку, – пояснил он.

Его магия обернулась вокруг следующего пальца Лестрейнджа, начав ломать и его. Парень завопил от боли. Его слезы не остановили Тома, пока не сломался каждый палец на его правой руке. После этого Том резко отдернул свою магию от Лестрейнджа, и тот рухнул на пол, где и остался лежать, продолжая плакать от боли. Староста отвернулся от него и окинул безжалостным взглядом своих последователей, все еще стоящих на своих местах.

– А теперь слушайте меня внимательно, потому что я не стану повторять. – Он глянул на Лестрейнджа, распластавшегося на полу, а потом вновь посмотрел на слизеринцев. – Вы будете держаться подальше от Гермионы ДеСерто. Она моя.

Том уставился на каждого по очереди, ожидая, рискнут ли они оспорить его приказ. Но никто из них ничего не сказал. Они были слишком сильно напуганы.

Староста отошел от них и наклонился к Лестрейнджу, который продолжал плакать.

– Кажется, ты получил травму во время тренировки по квиддичу. Как неуклюже, – спокойно сказал Том.

Глаза Лестрейнджа застилала боль, но в них все равно отразилось понимание намека: молчать о причастности Тома.

– Может, тебе нужно сходить в Больничное крыло? – словно обеспокоенно предложил староста.

Жестокий смех Тома эхом отразился от каменных стен Тайной Комнаты. Парень засунул свою палочку обратно в карман мантии и напоследок оглядел своих последователей. Все они смотрели на него в ужасе, отчего Том засмеялся еще громче. А потом развернулся и уверено пошел к выходу.