Ultima ratio

Глава 14. Одинокое Рождество

  На следующее утро Гермиона проснулась от раздражающего звука, доносившегося из окна. Она перевернулась в постели, пытаясь еще поспать, но скребущийся звук не прекращался. В конце концов девушка неохотно встала с кровати и, подойдя к окну, раздвинула шторы. За окном лежало около двух дюймов снега, и толстые снежинки, кружась, опускались на Косой Переулок. На подоконнике сидели три совы и стучали клювами в стекло, требуя впустить их.

Гермиона нахмурилась, смотря на сов. Кто мог ей что-то прислать? В сороковых она знала не очень-то много людей. Девушка открыла окно, запуская птиц. Совы изящно влетели в комнату, неся по посылке, и приземлились на кровати. Именно тогда до Гермионы дошло. Сегодня Рождество.

«Как я могла забыть?»

Как только совы сбросили свои посылки на кровать, они вновь поднялись в воздух, доброжелательно заухали, пролетая мимо нее, и вылетели из окна. Рассеянно закрывая окно, Гермиона смотрела на посылки. Она села на кровать и взяла в руки первую коробочку, к которой прилагалось письмо.

Дорогая Гермиона,

Желаю тебе веселого Рождества. Я надеюсь, ты наслаждаешься праздниками. Сегодня к нам в гости приехала вся наша семья. Это будет очень напряженный день, потому что у меня огромная семья.

Где бы ты ни находилась (почему ты не сказала нам, где?), я надеюсь, что ты приятно проводишь время.

Пока-пока, Ричард

Гермиона улыбнулась, прочитав письмо Ричарда Уизли, и открыла посылку. Из нее выпал огромный пакет шоколадных лягушек. Гермиона даже не знала, что в сороковых они уже поступили в продажу. Хотя упаковка немного отличалась. Помимо шоколада Уизли подарил ей огромный теплый ярко-красный шарф. Он был замечательный. Девушка схватила вторую посылку и прочитала рождественские поздравления от Люпина. Он, конечно же, прислал ей книгу: «Распространенные ошибки зельеварения и как их избежать».

Последняя посылка была от Лонгботтома. Его сверток оказался самым маленьким, и когда Гермиона открыла его, оттуда выпало серебряное ожерелье. Она взяла его в руку, восхищаясь его красотой: крошечные голубые камни, окованные серебром... Ей оно очень понравилось. Гермиона положила подарки на тумбочку и задумчиво посмотрела на них. Со стороны ребят было очень мило прислать ей подарки. Они знали ее всего несколько месяцев и уже считали своей подругой. К своему удивлению, Гермиона почувствовала, как по ее щекам текли слезы. Она поднесла руку к лицу и растерянно посмотрела на капельки, повисшие на ее пальцах.

Почему она плачет? Разве преподнести ей подарки на Рождество не мило с их стороны? Они ведь ее друзья, разве нет?

«Да, – подумала Гермиона, – но...»

Они ее друзья, но так мало знают о ней. Они не знали настоящую Гермиону. Она не рассказывала им ничего, кроме лжи. Эти парни очень хорошие, в отличие от нее. Им не пришлось пережить то, что пришлось ей. Она видела так много плохого. Просто ужасного. И это изменило ее. Гермионе нравились Лонгботтом, Уизли и Люпин, но в то же время она знала, что никогда не сможет сравниться с ними. Уже не сможет. Как будто они жили в совершенно разных мирах. Ребята проводили счастливое время со своими семьями, а их самые большие проблемы – это только предстоящие ЖАБА в следующем году или неразделенная любовь.

А Гермиона сражалась в войне. Она видела смерть. Смерть людей, которых она любила. Их отбирали у нее самыми жестокими способами. И она убивала в ответ. Не имело значения, что она делала это ради спасения своих друзей и себя. Она отнимала жизни. Видела, как в глазах угасает жизнь. Гермиона использовала проклятья, которые никто и никогда не должен был использовать. Иногда казалось, что она просто продала свою душу. Как бы Дамблдор назвал это? Ради общего блага? Да, это именно то, что она делала. С помощью огня она боролась с огнем. И в конце концов они победили, но Гермиона потеряла все.

Самым худшим было то, что по прошествии времени она уже привыкла к войне и стала черствой. Даже сегодня она не жалела, что убивала. Конечно, она чувствовала себя ужасно из-за этого и знала, что забирать жизни – омерзительное преступление, но она была готова сделать это вновь, если это спасет ее друзей. Больше всего девушку пугало знание, что она может это сделать.

Но ее друзья мертвы! Все! Не осталось никого. Только она. Гермиона закрыла глаза, отчаянно пытаясь не думать о них. Но она не могла остановить картинки, всплывающие в ее голове.

Луна умирала на руках Гермионы. Она кричала от боли, а кровь текла из ее глаз, ушей и рта.

Невилл боролся за свою жизнь. Поразившее проклятье разорвало его грудь, оставив ужасную и смертельную рану.

Во время боя Джинни случайно попала под темные чары. Они смогли аппарировать ее в безопасное место. Но проклятье было не остановить. Джинни умерла через две недели в страшных мучениях. Это сломало Гарри.

Родители Гермионы сгорели, попав в ловушку в собственном доме.

Так много... слишком много ее друзей погибло. Разве она могла вернуться к нормальной жизни? Гермиона знала, что никогда не сможет оправиться от того, что с ней произошло. Девушка подтянула к себе колени и обняла их. Проносившиеся в голове изображения невозможно было остановить. И она знала, на чем они закончатся.

Рон поражен проклятьем Беллатрисы. Гермиона словно в замедленной съемке и через размытую завесу видела, как зеленое проклятье ударило в грудь ее возлюбленного.

И Гарри...

Ее последний друг. Больше у нее никого не осталось. Он был таким сильным и храбрым. Ему все же удалось победить и остановить зло. Но жестокая Судьба снова сыграла свою грязную шутку. Она заставила саму Гермиону убить последнего из ее друзей.

Раздался резкий стук в дверь. Гермиона вскинула голову. Она так затерялась в своих воспоминаниях, что даже забыла, где находится. Донесся еще один стук.

Гермиона вытянула ноги и нормально села на кровати.

– Входите, – сказала она.

Риддл открыл дверь и вошел в ее номер. Гермиона подняла брови. Раньше он никогда не приходил в ее номер, если только она сама не тащила его сюда. Но сейчас он стоял здесь, выглядя как всегда потрясающе, и разглядывал ее своими серыми глазами. Парень казался совершенно непринужденным.

– Что-то случилось? – посмотрев на него, спросила Гермиона.

– Нет, – Риддл взглянул на нее необъяснимым взглядом, а потом добавил: – Ты опоздала.

Гермиона взглянула на часы. Он прав. Уже одиннадцатый час. Она планировала встать в девять. Вчера она сказала ему, что зайдет за ним в половину десятого и они спустятся на завтрак. Гермиона перевела взгляд на Риддла.

– Да, прости, – она попыталась улыбнуться, но не смогла. – Я получила подарки, – без надобности сообщила она.

Взгляд Риддла переместился с ее лица на несколько подарков, лежащих на ее тумбочке. Он подошел поближе и посмотрел на них.

– И именно поэтому ты выглядишь такой расстроенной? – тихо спросил парень.

Риддл обернулся к ней, своими серыми глазами буравя ее карие. Гермионе пришлось отвернуться, почувствовав, как ее глаза жгут новые слезы. Спустя несколько мгновений он сел рядом с ней на кровать. Но девушка по-прежнему не смотрела на него, уставившись на свои руки на коленях и пытаясь подавить зарождающиеся слезы.

– Что случилось, ДеСерто? – спросил Риддл.

– Ничего, – прошептала Гермиона немного дрожащим голосом.

Она закрыла глаза, пытаясь вернуть самообладание. Но все, что она видела, – это своих мертвых друзей.

– Нет, что-то случилось, – мягко сказал Риддл. – Что произошло?

Перед глазами Гермионы лежал Рон, его лицо выглядело так мирно, будто он просто спит. Но она знала, что он мертв. Потом она увидела лицо Гарри. Его кожа посерела, а глаза стали пустыми и безжизненными.

Гермиона не могла больше сдерживаться. Она чувствовала горячие слезы, текущие по щекам.

– Я скучаю по ним, – едва слышно прошептала она.

Наступила тишина, в которой Гермиона пыталась вытереть слезы. Но это было бесполезно, поскольку они сменялись новыми.

– Лонгботтом? – как-то холодно спросил Риддл.

Гермиона посмотрела на него и нахмурилась в замешательстве. Парень скрыл с лица все эмоции. Потом Гермиона увидела, как его взгляд метнулся к подаркам на тумбочке, и она поняла, о чем он говорил.

– Нет, не по ним, – прошептала она.

Как хорошо... как хорошо, должно быть, скучать по друзьям, которых она смогла бы увидеть вновь. Но нет, Гермиона больше никогда не увидит своих друзей снова. Они мертвы. По ее щекам потекло еще больше слез. Гермиона смотрела на Риддла, и он видел ее слезы, но ей уже было все равно. Парень уставился на нее, закрыв лицо пустой маской, которую он, казалось, носил всегда.

– По своим старым друзьям, еще до поступления в Хогвартс? – медленно спросил он. – Из Франции?

«...Из будущего».

– Да, – тихо сказала Гермиона. – Я скучаю по ним. Я так сильно скучаю по ним.

Она подняла руки к лицу и попыталась вытереть слезы, которые уже капали на ее пижаму. Потом девушка почувствовала теплую руку, коснувшуюся ее плеча.

– Может быть, ты увидишь их снова, – она услышала слова Риддла.

Гермиона всхлипнула. Она больше никогда не увидит своих друзей. Даже если ей каким-то образом удастся вернуться в свое время, ее там никто не будет ждать. Она одна. Девушка повернулась к Риддлу, который до сих пор сжимал ее плечо. Гермиона видела, как он смотрит на нее, и ей показалось, будто в его глазах мелькало беспокойство.

– После того, как война закончится, ты сможешь вернуться во Францию, – мягко предложил Риддл.

Ее война уже закончилась, но ей не к чему возвращаться. Гермиона снова всхлипнула, а потом, не думая, как это было странно, она обняла Риддла и прижалась лицом к его груди. Прижавшись к нему, она никак не могла прекратить плакать.

– Они мертвы, – успела сказать она между рыданиями. – Они все мертвы.

Гермиона бесконечно плакала, отчаянно вцепившись в Риддла. Ей нужно было кого-то обнять. Она больше не могла выносить одиночество.

Потом она почувствовала, как его руки обняли ее в ответ, и Гермиона всхлипнула еще сильнее, ощущая, как они успокаивают ее. Она не могла больше сдерживать все в себе. Вся печаль и боль, которые прятались внутри, сейчас выливались наружу. И все это время Риддл продолжал обнимать ее.