Ultima ratio

Глава 21. Ревность

  Раздраженная Гермиона сидела на уроке. Сегодня была пятница. А с тех пор, как девушка оказалась в прошлом, она всей душой возненавидела этот день недели. И причина ее неприязни к пятницам только что зашла в кабинет.

– Доброе утро, класс, – зазвенел резкий голос Леджифер.

– Доброе утро, профессор, – хором ответили студентки, но Гермиона даже не соизволила присоединиться к ним.

Она уже давным-давно решила попросту игнорировать эти нелепые уроки. Они не стоили того, чтобы тратить на них хоть каплю внимания. Но такое мнение не мешало Гермионе жутко злиться при виде ненавистной преподавательницы. Почему эта женщина всегда выглядит так идеально? Начиная от ее безупречной блестящей обуви и одежды, и заканчивая безукоризненной прической. Зачем тратить столько времени, чтобы достичь бесполезного совершенства? Девушка ничего не имела против стремления к невозможному, если это касалось чего-то разумного, но эта женщина требует от своих студенток брать с нее пример, который Гермиона просто не могла понять. И судя по кислому взгляду Леджифер, ведьма не считала, что Гермиона справлялась с задачей. Гриффиндорка будто не замечала злого взгляда профессора и продолжала смотреть на нее абсолютно безразлично. Леджифер недовольно покачала головой и строго произнесла:

– После столь длительного перерыва нам необходимо многое наверстать.

Гермиона отвернулась от противной ведьмы и уставилась в окно. Слушать лекцию гриффиндорка не собиралась, решив развлечь себя видом окрестностей замка и размышлениями. И очень быстро ее мысли вернулись к черноволосому слизеринцу. Гермиона полностью понимала, что ее ситуация хуже некуда: такое тесное общение с Томом абсолютно неправильно и слишком опасно.

Сегодня за завтраком девушка заметила повязку на руке Лестрейнджа. Гермиона не сомневалась, что это вина Тома. По-видимому, его последователи понесли свое наказание. Он ведь сам сказал ей вчера, что они больше никогда не навредят ей. Должно быть, свое обещание он сдержал. Гермиона все еще удивлялась тому, что Том решил защитить ее. У нее даже и мысли такой никогда не было, ведь это казалось полнейшим бредом: Том Риддл в роли защитника. И его гнев при виде ее раны стал для девушки настоящим сюрпризом. А когда он отвел ее в Больничное крыло и при этом выглядел очень обеспокоенным, то ее недоумение еще больше возросло. И чтобы в будущем такого не повторилось, он принял меры. По испуганным лицам его последователей стало понятно, что вчера он был вполне убедителен. Отчасти Гермионе было приятно знать, что он так заботится о ней, но с другой стороны это было до жути пугающим.

Она запустила дрожащую руку в свои вьющиеся волосы, еще больше растрепав их. Леджифер сурово покосилась на густые кудри Гермионы, но девушка так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила отвращения, написанного на лице профессора.

Вчерашнее поведение Тома очень сильно напугало Гермиону. Хотя это было совсем не из-за насилия, проявленного к его прихвостням. Да, такие поступки неправильны, но от слизеринца они вполне ожидаемы. А вот его забота и стремление защитить ее действительно внушали Гермионе страх. Девушка все еще помнила осторожное прикосновение его пальцев, когда он вел ее в Больничное крыло, и нежный поцелуй, и объятия у входа в гостиную Гриффиндора. Гермиону пугала именно его мягкость. Потому что проявление заботы совсем не характерно для Тома.

С чего вдруг такое резкое изменение в его поведении? Он же Темный Лорд! А Темный Лорд никогда и ни о ком не беспокоится.

Разумеется, он может притворяться таким хорошим для достижения своих целей. Но после вчерашнего Гермиона начала сомневаться, что юноша лишь играет с ней. Том, безусловно, прекрасный актер и опытный манипулятор, но девушка допускала мысль, что рядом с ней он перестал прятаться за своими масками. По крайней мере, его небольшие ласковые жесты выглядели искренними. Почему он так внезапно изменился? Этого не должно было произойти. И тем более из-за нее. Гермиона застряла в прошлом и не имеет права менять его. На самом деле, здесь она не должна даже разговаривать с людьми.

Девушка нервно теребила прядь волос.

Менять прошлое слишком опасно. Нужно взять себя в руки и найти способ вернуться в свое время как можно быстрее. Но хоть ее и пугала мысль случайно изменить прошлое, тем самым разрушив будущее, кое-что все же останавливало Гермиону схватить рукопись Певерелла и немедленно сбежать из Хогвартса. Девушка считала себя эгоисткой и стыдилась собственных чувств. Но ей слишком нравилась эта мягкость в поведении Тома. Как он обнимал ее, целовал и защищал. После столь долгого одиночества и необходимости постоянно находиться начеку, было приятно осознавать, что кто-то вновь заботился о ней.

Взгляд Гермионы оторвался от окна и упал на Леджифер, все еще стоящую перед классом и читающую идиотскую лекцию. Но Гермиона не слушала ее. Она даже не видела профессора, а просто тупо смотрела перед собой.

С тех пор, как началась война, Гермиона погрузилась во тьму. С гриффиндоркой и с близкими ей людьми произошло слишком много ужасных зверств, и единственное, что не давало ей сдаться и поддаться темноте, – это ее друзья. Они никогда не покидали ее и всегда защищали друг друга. Гермиона понимала, что без Гарри и Рона она уже была бы мертва. Но потом...

«... они оставили меня», – подумала девушка, и на нее вновь обрушилась печаль.

Так резко лишиться их любящей заботы было невыносимо. Теперь ей приходилось бороться в одиночку. И Гермиона больше никому не нужна. Ее оставили на растерзание ужасам совершенно беззащитную. Девушка часто задавалась вопросами: почему она продолжает бороться? Зачем прилагает столько усилий, чтобы вернуться в свое время? Может, просто позволить тьме поглотить ее?

Она могла бы сдаться и прекратить борьбу. С тех пор, как ее друзья умерли, Гермиона жаждала увидеть их вновь. И очень часто это желание подавляло волю к жизни. Так зачем же ей держаться из последних сил и пытаться вернуться туда, где она окажется совершенно одна, если проще было бы сдаться? Как можно продолжать жить без надежды?

Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула, а открыв их, продолжила смотреть в пространство. Странно, но именно в прошлом она нашла то, что считала навсегда утерянным. Кто-то пытался протянуть ей руку, чтобы спасти. Как она могла отказаться от этого, если знала, что именно это ее последний шанс выжить?

– Мисс ДеСерто? – Гермиона так глубоко ушла в свои мысли, что не обращала внимания на происходящее вокруг и не сразу услышала резкий голос, обращающийся к ней. – Мисс ДеСерто!

Строгому голосу все же удалось прорваться через ее размышления, и Гермиона подняла голову, увидев прямо перед своим столом профессора Леджифер. Женщина злобно смотрела на студентку.

– Да? – спросила гриффиндорка, глядя на прищурившуюся преподавательницу.

В темных глазах Леджифер вспыхнул пугающий блеск.

– Вы все такая же невоспитанная, как и до каникул, – свирепо прошипела она. – Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс ДеСерто.

– За что? – воскликнула Гермиона.

За спиной раздались приглушенные смешки, но девушка не обратила на них никакого внимания. Леджифер уже закипела от гнева, но ей все же удалось сдержанно произнести:

– За то, что не слушаете лекцию, не встаете, когда вам задают вопрос, и обращаетесь ко мне ненадлежащим образом. – Леджифер бросила на нее взгляд, полный отвращения, и с сарказмом продолжила: – А теперь, мисс ДеСерто, мне бы хотелось услышать ваше мнение о теме нашего урока.

Гермиона нахмурилась. У нее не было ни малейшего представления о том, чему ведьма пыталась их научить.

– Я не... – начала она.

– Встаньте, мисс ДеСерто, – с нетерпением перебила ее Леджифер.

Гермиона медленно выдохнула, пытаясь взять под контроль свое самообладание. Девушка медленно поднялась и подавила стон боли, когда оперлась на левую ногу. Порез на бедре еще очень сильно болел.

– Я сожалею, профессор, но я немного отвлеклась, – снова заговорила гриффиндорка, постаравшись не дать хамству просочиться в голосе, хоть это и не очень-то получилось.

На лице преподавательницы засветился торжествующий взгляд, а Гермионе с трудом удалось не закатить глаза.

– Еще минус пять баллов с Гриффиндора, – отрезала Леджифер.

Гермиона решила не напоминать, что ведьма уже сняла с нее баллы за невнимательность, и ей оставалось лишь молчать и безучастно смотреть на профессоршу. Леджифер наградила Гермиону неодобрительным взором и, резко отвернувшись, начала расхаживать перед классом. Гермиона восприняла это как знак того, что ей снова позволено сесть, чему она была несказанно рада. От стояния на ноге порез болезненно пульсировал.

– После такого неприятного инцидента давайте продолжим наш урок, дамы, – произнесла Леджифер. – Хоть некоторые случаи уже безнадежны, – Леджифер бросила на Гермиону еще один неприятный взгляд, – но я уверена, что большинство из вас в один прекрасный день все же станут хорошими женами. Мисс Ривз, так что же мы обсуждали? – спросила Леджифер, повернувшись к Люсии.

Люсия поспешно вскочила с места, услышав свое имя.

– Права женщин, профессор, – нервно промямлила она.

– Совершенно верно, мисс Ривз, – ответила Леджифер.

Гермиона подняла брови. Это оказалось неожиданным, и теперь девушке даже захотелось послушать лекцию.

– Вы, как будущие жены, обязаны содержать дом в чистоте и следить за детьми, чтобы ваш муж мог прийти домой после тяжелого рабочего дня и спокойно отдохнуть, – рассказывала Леджифер. – Взамен у вас есть право получать немного денег, которые вы можете тратить на себя. Разумеется, количество карманных денег будет определять ваш муж, ведь именно он их зарабатывает.

«Как щедро», – подумала Гермиона и мысленно фыркнула.

– Позвольте мне дать вам совет, – сказала преподаватель. – Не тратьте все деньги сразу. Лучше отложите какую-то часть. Для хранения можно открыть личный счет в Гринготтсе. Хотя для этого у вас должно быть согласие мужа.

Гермионой овладело безграничное возмущение. Женщинам даже не позволялось иметь свой счет в Гринготтсе, если на это не будет разрешения их мужа? Как же тогда она смогла открыть счет? Наверное, ей просто повезло, что у нее нет мужа, который мог бы это запретить.

«Или гоблинам просто плевать на странные волшебные обычаи», – размышляла она.

Гермиона, сама не зная почему, вдруг почувствовала необходимость поучаствовать в идиотском обсуждении. Она подняла руку и выжидающе уставилась на Леджифер. Глаза профессора немного сощурились, увидев ее поднятую руку, но женщина все же сказала:

– Да, мисс ДеСерто?

Гермиона послушно встала и цинично произнесла:

– А если я не захочу становиться обузой для своего будущего мужа и обременять его более развитый интеллект своими незначительными женскими проблемами, то, может, стоит начать работать самой и зарабатывать собственные деньги?

Гермиона собралась с духом и приготовилась к крикам Леджифер. Но на удивление, женщину не возмутил ее выпад. Видимо, она просто не уловила цинизма Гермионы.

– Ну что ж, мисс ДеСерто, вы впервые высказали на моих уроках что-то толковое, – медленно сказала Леджифер.

Гермиона даже немного растерялась, услышав в ее словах намек на похвалу.

– Мисс ДеСерто права. Вы не должны надеяться, что работать будет только ваш муж. Если появится возможность и это не будет отрицательно сказываться на домашних делах, то вам стоит рассмотреть варианты работы по совместительству. Разумеется, ваш главный приоритет – следить за хозяйством, – обратилась ко всему классу профессорша.

«Еще бы», – яростно подумала Гермиона и задалась вопросом, может ли человек подавиться собственным сарказмом.

– Но прежде чем соглашаться на какую-то работу, не забудьте спросить разрешения у своего мужа, ведь это остается на его усмотрение, – продолжала читать лекцию Леджифер. – Касательно финансовых вопросов всегда необходимо советоваться с мужем, потому что в этом мужчины разбираются гораздо лучше, чем женщины.

Гермиона никак не могла решить, плакать ей или смеяться. Эти права женщин, о которых говорила Леджифер, были просто абсурдны. Гриффиндорка оглядела кабинет и к ужасу заметила, что все девушки внимательно слушают профессора, а некоторые даже поспешно записывают ее слова. Смотреть на это было невыносимо. Юные девушки и даже девочки уже находились в ловушке идиотских принципов, которые диктовало им это десятилетие. Женщинам сороковых тяжело избежать этого пути, но для Гермионы, выросшей совершенно в другом мире, было печально наблюдать, как их талант уничтожался на самом корню. Лучший тому пример – урок Защиты от Темных Искусств. Студентки просто не участвовали в дуэлях, отсеивались по половому признаку. Хотя Гермиона считала, что знать, как защитить себя, просто необходимо, особенно девушкам. Ее утешало лишь знание того, что в будущем все будет по-другому. Не совершенно, но все же лучше.

После небольшого озарения Гермиона снова заглушила раздражающий голос Леджифер. Казалось, что прошла целая вечность, пока этот бессмысленный урок не закончился. Гриффиндорка потянулась за сумкой и быстро смела в нее со стола свои вещи. Гермионе хотелось уйти из кабинета настолько быстро, насколько это возможно на больной ноге. Девушка уже подошла к двери, но противный голос остановил ее.

– Мисс ДеСерто, задержитесь, пожалуйста.

Гермиона слишком громко вздохнула и, повернувшись, медленно поплелась к столу Леджифер. А когда дошла до него, то поняла, что она осталась с Леджифер наедине, поскольку все остальные уже покинули класс.

«Просто отлично...»

Девушка попыталась засунуть свой сарказм куда подальше и выжидающе посмотрела на Леджифер. Гермиона совершенно не имела понятия, чего эта женщина от нее хотела.

– Я ждала вас сразу после прибытия в школу с каникул, – холодно произнесла профессор.

Гермиона нахмурилась. Зачем ей приходить к Леджифер? Им абсолютно не о чем разговаривать. Преподавательница продолжала таращиться на Гермиону и, очевидно, чего-то ожидала от нее. Но Гермиона была в полной растерянности и молча смотрела в ответ.

Леджифер неодобрительно покачала головой и резко сказала:

– Конспект, мисс ДеСерто! Вы до сих пор не сдали мне работу, которую я просила написать во время каникул.

Гермиона опешила, услышав ее слова. Она совсем об этом забыла. Но вот теперь вспомнила. Леджифер вызывала ее до отъезда в Лондон и всучила Гермионе дурацкую книгу, потребовав, чтобы она написала по ней конспект. Разумеется, гриффиндорка не стала заниматься такой ерундой. Во время каникул у нее были гораздо более важные дела. К тому же, она даже не представляла, где сейчас находилась эта книга. Она не забирала ее с собой в Лондон. Скорее всего, та так и осталась лежать в спальне. Взгляд Гермионы вернулся к Леджифер.

– Э-э... – протянула девушка.

Глаза женщины гневно прищурились, но, по-видимому, она совершенно не была удивлена.

– Только не говорите мне, что вы не написали конспект, мисс ДеСерто, – прошипела Леджифер.

– Кажется, это выскочило у меня из головы, профессор, – ответила Гермиона, не сумев остановить себя.

От злобного взгляда Леджифер волнами исходила ненависть.

– Еще минус тридцать баллов с Гриффиндора, мисс ДеСерто, – сердито прошипела женщина. – Но не надейтесь, что вы отделаетесь так легко.

Леджифер вытащила палочку, гневно взмахнув ей, и Гермиона подавила желание достать свою. Но из воздуха появилась лишь огромная книга, с глухим стуком приземлившаяся на преподавательском столе. Похоже, Леджифер призвала ее из гриффиндорской спальни. Женщина подняла книгу и протянула ее Гермионе. Не видя другого выхода, девушка неохотно потянулась за ней.

– Раз вы не в состоянии заниматься без присмотра, то будете писать конспект во время отработок, – зарычала Леджифер. – Я буду ждать вас у себя в кабинете каждую пятницу вечером, начиная со следующей недели, и вы будете ходить ко мне до тех пор, пока не предоставите приемлемую работу.

Гермиона поджала губы и так крепко вцепилась в книгу, что костяшки пальцев побелели. Неужели эта глупая карга и правда считает, что у Гермионы нет более важных дел, чем тратить свое драгоценное время на какой-то дурацкий конспект?

– Да, профессор, – единственное, что удалось вымолвить Гермионе, чтобы это не было ругательством в адрес злобной ведьмы.

Леджифер встала и гордо покинула кабинет, а гриффиндорка просто кипела от ярости.

– Мистер Уизли, что вы тут слоняетесь? – донесся из коридора ее противный голос.

Гермиона тихо застонала. Ее друзья все никак не оставят ее в покое, пытаясь защитить от злых козней Тома. А сейчас девушке было совсем не до них, поэтому она быстро нырнула под стол Леджифер, откуда ее не было видно. Несколько мгновений спустя в кабинет кто-то зашел.

– О нет, кажется, упустил ее, – прозвучал расстроенный голос Уизли.

Парень развернулся и выбежал из класса. Гермиона предположила, что он отправился на ее поиски. Выползая из своего укрытия, она почувствовала себя виноватой, но сейчас ей необходимо побыть одной. Гермиона вышла в коридор и, к своему облегчению, не наткнулась на Уизли. Она взглянула на часы. До следующего урока, Трансфигурации, оставалось еще немного времени, а кабинет, как и класс Бытовых Чар и Заклинаний, находился недалеко от библиотеки, поэтому Гермиона решила отправиться именно туда. Библиотечная атмосфера всегда действовала на нее успокаивающе. В чем прямо сейчас и нуждалась девушка.

Гермиона вошла в помещение и огляделась: несколько столов были заняты студентами, и девушка раздраженно заметила направленные на нее любопытные взгляды. Она прошла мимо хаффлпаффок, и те тут же начали возбужденно шептаться. Разговора было не разобрать, но слов «Риддл» и «чулан» хватило, чтобы разозлить ее еще сильнее. Идиотские сплетни уже сидели у нее в печенках. Но все же бешенство, вызванное тяжелой книгой в сумке, невозможно было затмить ничем. С какой стати Гермиона должна читать всякий бред? Да еще и писать по нему конспект! Кровь гриффиндорки яростно бурлила, когда она шла между стеллажами в поисках уединенного стола и одновременно старалась не порвать на кусочки дурацкую книгу.

Девушка проходила все дальше и вдруг заметила Тома, сидящего за столом под одним из огромных окон. Она осмотрелась вокруг, но никого рядом не увидела. Гермиона немного помедлила, но потом все-таки подошла к столу и плюхнулась на стул возле слизеринца. Видимо, он сейчас выполнял свою домашнюю работу, поскольку весь стол был завален книгами и пергаментом. Обычно девушка не мешала такому занятию, считая его очень важным, но сейчас кипящая злость не позволяла ей проявлять чувство такта.

Том, вероятно, почувствовал чье-то присутствие и повернул голову. Его взгляд на Гермиону поверх книги был наполнен мягкостью. Но ее оказалось все равно не достаточно, чтобы успокоить бурлящие эмоции девушки. Том вопросительно поднял бровь, увидев ее мрачный вид, хотя ничего и не сказал. А вот Гермиона больше не могла сдерживать себя.

– Просто не верится, что эта тупая корова назначила мне отработку! – разбушевалась она. – Чем я это заслужила? Злобная карга просто невзлюбила меня с самой первой встречи!

Том захлопнул книгу и повернулся к Гермионе.

– Можно поинтересоваться, о ком ты так лестно отзываешься? – спросил староста глубоким голосом.

Глаза Гермионы сузились, когда она прошипела ненавистное имя:

– Леджифер!

– Хм, Бытовые Чары и Заклинания. Разве это не твой любимый предмет? – невинно произнес Том, но Гермионе совсем не понравилась ухмылка, появившаяся на его лице. – Как тебе удалось получить отработку? Прошла лишь неделя с начала семестра.

Гермиона продолжала гневно таращиться на Тома. Он передвинулся ближе к ней, полностью переключив свое внимание на девушку, хотя в его серых глазах сиял издевательский огонек веселья. Гриффиндорка потянулась к сумке, которую скинула на пол, и вытащила из нее огромный фолиант, впившись в него испепеляющим взглядом. Вместо ответа она протянула Тому книгу. Парень снова вопросительно вскинул брови, но не дождавшись от Гермионы пояснений, взял учебник.

– «Этикеты для молодых ведьм-домохозяек»? – он прочитал название и вновь глянул на Гермиону. – Ну и что это за книга?

Гермиона оторвала взгляд от обложки и посмотрела на Тома.

– Эта сумасшедшая хотела, чтобы я прочла этот бред. – Гермиона указала на книгу. – Только представь себе!

– Какое ужасное задание, – иронично отозвался Том.

Глаза Гермионы снова сузились, и она насупилась.

– Да, так и есть, – фыркнула девушка. – И она даже задавала написать по ней конспект.

– А ты его не сделала? – беспечно спросил Том, листая страницы.

– Конечно же, нет! – воскликнула Гермиона. – Я не собираюсь тратить свое время на такую чушь! «Этикеты для молодых ведьм-домохозяек»? Как будто мне это нужно!

Гермиона скрестила руки на груди и издала звук, не подобающий для молодой леди, с отвращением уставившись на книгу в руках Тома.

– Да, совершенно не понятно, зачем тебе это, – сказал Том, и в его словах сочился сарказм.

Ожесточенный взгляд Гермионы переместился с книги на лицо юноши, который невозмутимо продолжал листать фолиант.

– Если тебе так уж понравилась эта макулатура, то может, сам ее почитаешь? – сквозь зубы процедила гриффиндорка.

Том вздохнул и посмотрел на Гермиону.

– Когда у тебя отработка?

Девушка никак не могла совладать со своей яростью и отвернулась от старосты.

– Видимо, каждую пятницу вечером, пока я не прочту эту дурацкую книгу и не напишу по ней конспект, – сердито отрезала она.

Повисло молчание.

– Что значит каждую пятницу? – тихо спросил Том, и на этот раз в его голосе не слышалось ни намека на усмешку.

– То и значит. Я не сорвусь с крючка, пока не прочитаю каждую главу в этом паршивом учебнике и не напишу работу, – Гермиона повторила условия отработок.

Том нахмурился.

– Каждую пятницу? – мрачно переспросил он. – Может, мне проклясть эту женщину?

Гермиона откинулась на спинку стула и разочарованно вздохнула.

– Теперь мы думаем об одном и том же.

Она сердито уставилась на огромный фолиант, лежащий на библиотечном столе. Почему она должна тратить свое время и читать эту ахинею? У Гермионы полно более жизненно важных дел.

Вдруг в ее ухо зашептал бархатный голос Тома, и девушка тут же напряглась.

– Знаешь, я мог бы на самом деле сделать это. И никто бы меня не заподозрил.

Гермиона медленно повернула голову и, нахмурившись, посмотрела на парня. Он усмехнулся ей, его серые глаза светились весельем, но гриффиндорка не была уверена, шутит он или нет.

– По-моему, вчера ты и так уже перевыполнил план, – холодно произнесла Гермиона, смотря на него с подозрением.

Том откинулся на стуле и невинно ей улыбнулся.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – растерянно сказал он, но в его глазах промелькнула вспышка самодовольства.

Гермиона не купилась на его показную честность. Ведь она знала, как хорошо он умел притворяться. Сегодня утром на руке Лестрейнджа была повязка, а последователи Тома больше обычного были напуганы им. Гермиона не испытывала к ним жалости, но все равно не одобряла действий старосты.

– Не отрицай, – сказала она, осуждающе посмотрев на него. – Я знаю, что ты проклял их.

Том никак не реагировал на ее взгляд и продолжал ей улыбаться. Но потом его улыбка превратилась в недобрую ухмылку.

– Они заслужили это, – жестоко сказал он и прищурился. – Как ты себя чувствуешь? Твоя нога все еще болит? – требовательно спросил он.

Его серые глаза оторвались от лица девушки и посмотрели на ее ногу. Гермиона подняла брови, услышав приказной тон в его голосе, но все равно решила ответить:

– Не так сильно. Не беспокойся, – тихо произнесла она.

– «Не так сильно»? – недоверчиво переспросил Том.

Он тут же потянулся к юбке и немного задрал ее, чтобы взглянуть на повязку под ней. На этот раз на бинтах не было красного пятна, и Том мягко проскользил пальцами по белой повязке. Его сердитый взгляд вернулся к лицу Гермионы и остановился на ее глазах.

– Если рана снова заболит, то ты сразу же вернешься в Больничное крыло, – приказал он.

Гермиона взглянула в его глаза и снова увидела беспокойство, такое замечательное, но в то же время опасное, и эта эмоция очень скрашивала его прекрасные серые глаза, которые раньше всегда излучали лишь холод. Девушка закусила губу. Она знала, что эта привлекательная вспышка может обернуться концом для будущего, которое они обеспечили вместе с друзьями, но с другой стороны, эта мягкость была для нее спасением. Гермиона все еще пыталась сопротивляться, понимая, что находится в опасности, но с тех пор, как друзья навсегда покинули ее, гриффиндорка чувствовала себя потерянной и просто сломленной. Она невероятно боялась, а выражение в глазах Тома походило на маяк надежды. Оно защищало ее от всех ужасных воспоминаний, беспощадно рвущих ее на кусочки.

Девушка продолжала смотреть в серые глаза и медленно, нерешительно подсела ближе к их обладателю. Рациональная часть ее разума приказывала ей остановиться, но другая часть, словно отчаявшаяся душа, ищущая тепла, направляла ее вперед. Гермиона не смогла этому сопротивляться и наклонилась к Тому, осторожно обвив руками его шею и намертво прижавшись к нему. Девушка закрыла глаза и положила голову ему на грудь, а его сильные руки обняли ее в ответ, еще сильнее прижав к телу. В крепких объятиях Тома вся боль и сомнения тут же позабылись.

Том был сбит с толку, держа в своих руках Гермиону. Всего минуту назад с ней все было в порядке, но вдруг на ее лице снова появился этот необъяснимый взгляд. Юноша вновь увидел проблеск отчаяния и горя, которые иногда полностью овладевали гриффиндоркой. Уже не в первый раз он задался вопросом: что же причинило ей боль? В ее карих глазах горела невыносимая печаль, словно напоминая о прошлом и о том, что с ней произошло. Но что именно?

Том нежно обнимал Гермиону, а его магия яростно бурлила внутри. Слизеринцу необходимо узнать, что сломило девушку. Теперь Гермиона принадлежит ему, и он не позволит кому-то навредить ей. Но в этот момент, когда она почти отчаянно вцепилась в него, все, что ему оставалось – это лишь обнимать ее.

Через какое-то время Гермиона разорвала объятия и посмотрела на него. В ее глазах все еще скрывалась печаль, но теперь в них появилось кое-что еще – неуверенность. Гермиона всегда испытывала это чувство в его присутствии из-за своих сомнений в их отношениях. Казалось, что у нее внутри происходила битва. Часть девушки хотела быть вместе с ним, а вот другая все еще ненавидела его. Видимо, Гермиона до сих пор не решила, какую часть ей слушать. Но для Тома это неприемлемо. Для себя, а значит, и для Гермионы, он уже все решил: она принадлежит ему, и он не собирается отпускать ее.

Староста протянул руку и дотронулся щеки девушки. Наклонившись, он нежно ее поцеловал. Она замерла, но потом, к его удовольствию, он все же почувствовал ее ответную реакцию. Гермиона может сколько угодно бороться или пытаться сопротивляться, но он никогда не даст ей оставить его. Она принадлежит ему.

Гермиону снова потрясли собственные действия. И как только Том отпустил ее, она поспешно вскочила на ноги, смотря на него. Что на нее нашло? Опять?

– Я... я должна идти... – заикаясь, проговорила она.

Гермиона быстро отвела взгляд, увидев его мягкую улыбку. Потом схватила дрожащими руками сумку и отвернулась от Тома, намереваясь уйти от него как можно быстрее. Но успела сделать лишь несколько торопливых шагов, когда услышала его дразнящий голос:

– По-моему, ты кое-что забыла.

Гермиона остановилась и медленно повернулась обратно. Том все еще беспечно сидел за столом, весело смотря на девушку, а на его губах играла ухмылка. Он указал взглядом на книгу по домоводству, зажатую в его протянутой руке, и немного помахал ей, отчего ухмылка на красивом лице слизеринца стала еще шире. Гермиона поколебалась, но все же вернулась к нему и потянулась за фолиантом. И когда она схватила его, ее пальцы слегка коснулись теплой руки Тома. В животе тут же запорхали бабочки. Гермиона крепко сжала книгу и сердито засунула ее в сумку. Девушка уже собралась развернуться и уйти, но перед этим ее взгляд невольно упал на Тома. В его глазах до сих пор сияла мягкость, и Гермиона поняла, что тонет в них. Ей нужно быстрее уходить, пока она не сделала еще какую-нибудь глупость.

Но как только созрело это решение, гриффиндорка вдруг осознала, что наклоняется к юноше. Ее рука зарылась в его шелковистых темных волосах, и, не успев остановить себя, Гермиона оставила поцелуй на его губах.

Она сразу же отскочила от него, пораженная внезапным порывом и сладким головокружением. Девушка покрепче схватила свою сумку и практически вылетела из библиотеки, больше не взглянув на Тома, иначе она бы увидела на его красивом лице триумфальную ухмылку, когда он смотрел ей вслед.

Завернув в следующий коридор и стараясь убежать подальше от темноволосого слизеринца, Гермиона услышала чей-то окрик:

– Гермиона! Вот ты где!

Она обернулась и увидела подходящих к ней Лонгботтома, Уизли и Люпина. Лица ребят выражали беспокойство.

– Мы искали тебя, – воскликнул Уизли, переводя дыхание. – Где ты была? Я ждал тебя перед кабинетом.

– Правда? – Гермиона старалась говорить удивленно. – Я тебя не заметила и ушла.

– Ну мы же договорились, что ты не будешь ходить в одиночку, – раздраженно сказал Лонгботтом.

Гермиону немного нервировало беспокойство, мерцающее в его глазах, ведь девушка знала, что их чрезмерная опека безосновательна. И это лишний раз напомнило ей, насколько сильно изменилось поведение Тома, которое ее очень пугало. Хотя сейчас она была больше напугана собственными действиями и своими неуместными чувствами. Гермиона просто не могла доверять Тому.

– Надеюсь, он не нашел тебя? – Взволнованный голос Лонгботтома прервал ход мыслей гриффиндорки.

Она растерянно уставилась на него и спросила:

– Кто?

Марк покачал головой.

– Риддл, конечно. Тебе стоит быть более осторожной. Он же опять тебя преследует, – серьезно ответил он.

Гермиона нахмурилась. Вот как ей нужно реагировать?

«Отчасти он прав», – подумала она с каким-то ненормальным весельем. Но быстро одернула себя, ведь во всей этой ситуации нет ничего смешного.

– Послушай, – успокаивающе начала она, – я не думаю, что он пытается мне как-то навредить.

Но ее слова не достигли их ушей, парни продолжали смотреть на нее с тревогой.

– Нельзя быть такой беспечной, – спокойно сказал ей Люпин.

– Да, – мгновенно согласился Лонгботтом, – этот злой мерзавец что-то планирует, поверь мне. Ты бы слышала сплетни, которые он снова о тебе распустил. Хотя, лучше не стоит.

Он прав: она совершенно не хотела их слышать. И девушку вновь начала грызть совесть, ведь половина этих слухов – чистая правда.

– Не волнуйся, – произнес Люпин. Видимо, он по ошибке принял ее потрясенный вид за страх, и теперь пытался ее утешить.

– Да, все будет хорошо, – подбодрил Лонгботтом и, приобняв за плечи, весело заявил: – Все, пойдем на Трансфигурацию, иначе мы опоздаем, и нас накажут.

Гермиона улыбнулась. Ей и вправду не нужно еще больше отработок.

– Кстати, – по пути к кабинету начал Уизли, – как прошли Бытовые Чары?

Гермиона скривилась, будто проглотила целый лимон.

– Пфф, даже не спрашивай. Мне бы хотелось бросить этот дурацкий предмет.

– Если ты будешь так думать, то никогда не сможешь найти мужа, – сказал Лонгботтом, в точности подражая голосу Леджифер.

– Может тебе жениться на Леджифер? – Гермиона хихикнула.

Глаза Лонгботтома расширились от ужаса.

– Не шути о таком, Гермиона.

Но потом он преувеличенно схватился за грудь и выдохнул:

– Ах, ты даже не представляешь, как я томлюсь по этой прекрасной женщине.

Гермиона немного оторопела, но спустя мгновение все дружно рассмеялись.

– Ага, точно, – удалось произнести ей сквозь смех.

Когда они подошли к кабинету Трансфигурации, Гермиона уже не сердилась на своих друзей. Конечно, их постоянный надзор сильно раздражал, но им всегда удавалось рассмешить ее, независимо от того, как ужасно она себя чувствовала.

Гриффиндорка зашла в класс, и ее взгляд сам по себе мгновенно упал на Тома. Он уже сидел на своем месте. Очевидно, дойти до кабинета ему удалось гораздо быстрее, чем ей. Он же не выбежал из библиотеки сломя голову, и потом не слонялся бесцельно по коридорам Хогвартса. Слизеринец элегантно развалился на стуле, свесив за спинку одну руку, и выглядел совершенно непринужденно, излучая вокруг себя превосходство.

Но стоило Гермионе подойти чуть поближе, как она увидела небольшие отличия от его привычной позы. Прямо сейчас он казался очень напряженным. И ей не пришлось долго гадать, из-за чего. Это был первый урок Трансфигурации после каникул. И Том просто люто ненавидел Дамблдора. Теперь Гермиона даже могла понять, почему: именно Дамблдор вынуждал юношу возвращаться в отвратительный детский приют. А еще он забирал палочку Тома. Девушка до сих пор считала, что если бы слизеринец рассказал ему всю правду о Картере, то профессор никогда бы не стал отправлять его туда. И Гермиона все еще не выяснила, зачем Дамблдор отбирал его палочку. На это должна быть причина.

Девушка подошла к столу в первом ряду и нерешительно улыбнулась Тому, а его серые глаза, увидев ее, немного смягчились. Она села перед ним и начала вытаскивать из сумки перо с пергаментом. В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел Дамблдор, как всегда экстравагантно одетый. Гермиона чуть усмехнулась при виде мантии цвета лайма, который совсем не подходил профессору.

– Добрый день, мои дорогие студенты, – радостно поприветствовал всех Дамблдор, когда подошел к своему столу. – Я надеюсь, что вы отлично провели каникулы и в ваших головах еще осталось немного знаний. Хотя я пойму, если ваши мозги все же использовали возможность избавиться от ненужной информации, – добавил профессор с озорным огоньком в глазах.

– Может ли кто-нибудь вспомнить, какое заклинание мы узнали на последнем уроке? – спросил он.

Рука Гермионы по привычке взлетела вверх.

– Да, мисс ДеСерто? – Дамблдор повернулся к ней.

– Мы изучали заклинание Конферо, профессор, – быстро ответила она.

– Правильно, мисс ДеСерто. – Дамблдор ей улыбнулся. – А вы можете напомнить, для чего оно используется?

Гермиона кивнула, и отчеканила:

– Это заклинание применяется для передачи магии.

К настоящему времени Гермиона уже немного узнала об этом важном заклинании. Все-таки именно Певерелл изобрел его и посвятил ему целую главу в своей рукописи. Но Гермионе скрепя сердце пришлось признать, что она поняла в лучшем случае лишь половину из того, что он написал.

– И снова верно, мисс ДеСерто. Пять баллов Гриффиндору. – Дамблдор подмигнул ей.

Остальную часть урока профессор объяснял теорию заклинания Конферо. Гермиона сразу же заметила, что он говорил только о простой связи между заклинанием и передачей магии. Это она уже знала из рукописи Певерелла. Видимо, Дамблдор посчитал более сложную часть теории слишком трудной для студентов, и гриффиндорка не могла винить его за это, потому что сама не смогла этого понять.

– Итак, после такой нудной лекции давайте применим заклинание Конферо на практике, – наконец-то объявил преподаватель.

Он взял небольшую коробку со стола и передал ее Люпину.

– Я хочу, чтобы каждый из вас взял по одной вязальной спице и попытался передать в нее немного своей магии. Не расстраивайтесь, если не сразу добьетесь результата, ведь заклинанию Конферо нелегко научиться, – обратился ко всему классу Дамблдор.

Люпин вытащил спицу и протянул коробку Гермионе. Она тоже взяла одну спицу и, нахмурившись, уставилась на нее. В прошлый раз у нее не получилось это заклинание. Девушка искоса глянула на Люпина, который уже приступил к заданию. Но разочарованный взгляд на его лице говорил, что пока его попытки безуспешны. Гермиона тихо вздохнула, положила спицу на стол и согнула запястье, тут же почувствовав в руке палочку.

– Конферо, – тихо прошептала она, взмахнув палочкой.

Ее магия мгновенно потекла к спице. Поток неустойчиво мерцал, и удержать его было невероятно трудно. Стоило девушке на секунду отвлечься, как передача волшебства тут же прервалась. Гермионе уже стало казаться, что сделать это просто невозможно: пытаться направлять свою магию в нужном направлении, словно ловить рыбу голыми руками. Та всегда ускользала.

Но гриффиндорка не собиралась сдаваться и решила попробовать еще раз. Хотя на этот раз она сначала вызвала свою магию и только потом произнесла заклинание. Девушка полностью сконцентрировалась на своем волшебстве и вдруг опять заметила странный импульс, постоянно окружающий Хогвартс. Она очень удивилась этому, ведь раньше он не ощущался внутри замка. Но сейчас она чувствовала, как он протекал через все, включая ее магию. Было так странно понимать, что все, и она сама, находилось под влиянием внешней силы, не поддающейся контролю.

Гермиона продолжала сосредотачиваться на своем волшебстве и опять наткнулась на Старшую Магию, единственную, не затронутую импульсом замка. Гриффиндорка всегда испытывала волнение, ощущая внутри себя древнюю силу. Она была чужой. Но девушка все равно была рада, что хоть что-то было не подвластно необъяснимому импульсу. Гермиона осторожно попробовала овладеть Старшей Магией. Гриффиндорка потянулась к ней, пытаясь почерпнуть от нее силу. Но Старшая Магия была столь же неуловима, как и всегда.

Гермиона снова отступила от нее, но та внезапно всколыхнулась в девушке. Магия двигалась, толкалась и вдруг резко возросла. Гермиона не смогла остановить ее, и Старшая Магия полностью обернулась вокруг ее тела. Это продолжалось лишь несколько секунд, но этого хватило, чтобы Гермиона почувствовала, как полностью отделилась от устойчивого импульса магии Хогвартса. Старшая Магия окружила ее, будто отгораживая от защиты замка. Но прежде, чем гриффиндорка успела понять, что происходит, древняя сила рухнула, отпустив ее. Она постепенно исчезала, пока вновь не скрылась в магии Гермионы.

– Ты в порядке? – Девушка услышала взволнованный голос.

Гермиона повернула голову и посмотрела на нахмурившегося Люпина. Он ведь ничего не заметил?

– Да, – ответила она и успокаивающе ему улыбнулась.

Сидящий рядом с ней Лонгботтом тут же сказал:

– Не перенапрягай себя. – Потом парень наклонился к Гермионе поближе и лукаво шепнул ей: – По-моему, передача магии вообще невозможна.

Гермиона усмехнулась. Как бы Лонгботтому этого ни хотелось, он все равно ошибался. Ведь иначе у нее не возникло бы проблем с тем, что внутри нее поселилось необычное волшебство. Улыбка девушки угасла, и она с тревогой посмотрела на Дамблдора. Он же не ощутил Старшую Магию? Но профессор стоял в другом конце кабинета и что-то объяснял студенту. Гермиона выдохнула. Она повернула голову и облегченно увидела, что Том тоже не смотрел в ее сторону. Вместо этого он злобно уставился на Дамблдора. Спица просто так валялась на его столе, Том даже не соизволил достать палочку. Видимо, выполнять задание он не собирался. Хотя, слизеринец был единственным, кому удалось его выполнить еще до каникул.

Гермионе повезло. Ни Дамблдор, ни Том не заметили ее небольшую проделку со Старшей Магией. Объяснить им, откуда у нее появилась такая необычная сила, было бы очень трудно.

Девушка отвернулась и дрожащей рукой положила свою палочку на стол. Она больше не собиралась пробовать заклинание Конферо, чтобы снова не вызвать Старшую Магию. Пытаться овладеть этой силой на уроке очень глупо, ведь каждый может это увидеть. Старшая Магия никогда не вела себя так непредсказуемо, и для Гермионы это стало неожиданностью.

«Что же сейчас произошло?» – отчаянно задавалась вопросом девушка.

Неужели эта волшебная сила каким-то образом возрастает? Или же девушка просто смогла получить к ней больше доступа? Задумчиво смотря на свою черную палочку, Гермиона подумала, что ей необходимо и дальше читать рукопись Певерелла. Она решила начать следующую главу сегодня ночью.