Лестница в небо

Глава 3

Анна Митчелл (или Браун) — самый ненавистный мне человек на земле. Она испортила мою жизнь. Сейчас я понимаю, что она не стоила моих нервов. Анна была жалкой и отвратительной, но, когда мне было шесть, я любил ее, как мать. Я искренне не понимал, почему она поступает так со мной. Когда мне было лет двенадцать или тринадцать я перестал пытаться ее как-либо оправдать. А дальше, я просто ненавидел Анну.
Вчера я узнал о ее смерти. Сначала это был шок, потом сожаление, дальше пришло осознание того, что мне плевать.
В больнице мне дали тетрадь в черной кожаной обложке — ее дневник или, как было написано на первой странице «История моей жизни. Анна Браун (Митчелл) 1946-2017» . В самом начале было про ее встречу с каким-то рыжим парнем и про то, как они вместе хотели уехать на лето в Калифорнию.
Несмотря на то, что восемнадцать лет своей жизни из двадцати трех я прожил рядом с Анной, я о ней толком ничего не знал. Вся известная мне информация заключалась в том, что она познакомилась с моим отцом в семидесятых, у них не получалось завести детей, Джон ей изменял, а еще она всю жизнь проработала официанткой в дешевой забегаловке. Ничего про ее детство и молодость, про то, о чем она мечтала и какие у нее были интересы, вообще ничего.
Я вертел в руках «историю Анны» и понимал, что эта тетрадь может пролить свет на все ее тайны, возможно даже оправдать ее, в какой-то мере. Хотя, есть вещи, которые невозможно простить.
Мое внимание отвлек телевизор. Утренние девятичасовые новости по Эн-Би-Си. Молоденькая репортерша стояла на фоне восьмого терминала аэропорта Кеннеди и монотонно рассказывала об инциденте, произошедшем вчера на рейсе 185 Американ Эйрлайнс, следующем по маршруту Лос-Анджелес — Нью-Йорк.
«"Сорока семи летняя жительница штата Нью-Йорк Джессика Канингем погибла в результате несчастного случая. Пассажирка проигнорировала приказ экипажа пристегнуть ремни во время прохождения самолетом зоны турбулентности. В результате чего не смогла сдержать равновесие, упала и получила травмы несовместимые с жизнью. Джессика Канингем скончалась на месте. Командир воздушного судна Джеймс Терренс и второй пилот Эван Митчелл приняли решение не совершать аварийную посадку, а лететь...»
Насколько фальшивыми были эти тексты, чему бы не посвящался репортаж, будь то спасение собаки из горящего дома или поимка серийного убийцы. Обычно эти тексты редко цепляют за живое, но заставляют задуматься над некоторыми вещами. Но конкретно этот репортаж зацепил меня, потому что я был непосредственным участником вчерашнего «инцидента рейса 185»
Потом на экране появилось лицо Джеймса. Я знал, что он согласился дать интервью, мне тоже предлагали, но я ответил отказом. Меньше всего мне хотелось выступать перед камерами и как-то комментировать произошедшее. Терренс же с радостью согласился.
Сначала он несколько раз в завуалированной форме заверил зрителей, что вины экипажа в смерти Джессики (он назвал ее Джулией, пускай потом и исправился) Канингем нет. Потом он порассуждал о том, что пассажиры очень часто не соблюдают правил, а если с ними что-то случается, чаще всего в этом оказываются виноваты экипаж и авиакомпания. В самом конце своего интервью Джеймс почти открытым текстом заявил, что Джессика Канингем идиотка, не соблюдающая его приказы. Конечно, это было не так, но все же.
В его интервью, кроме пренебрежительного отношения к пассажирам я заметил еще одну немаловажную деталь. Он сказал, что сам включил табло и объявил о входе в зону турбулентности, и сам поворачивал самолет, чтобы обогнуть ее эпицентр. Он не сказал: «Я передал управление второму пилоту. Он на этой работе всего второй день и опыта у него маловато». Нет, он сказал, что он сам все это делал. Один вопрос — зачем? Почему он не скинул все на меня, это бы сняло с него всякие подозрения.
К слову, о Джеймсе, точнее о том, что произошло с ним после рейса 185. Я это, конечно, узнал намного позже, но, думаю, стоит рассказать об этом сейчас.
Джеймсу Терренсу было тридцать шесть лет. Он был не женат, детей у него тоже не было. Но у него была невеста — Мери Винстон, они должны были пожениться в августе. Этой девушке было немного за двадцать, и она была невероятно красивой. Высокая, длинные волнистые светлые волосы, алые губы. Многие всю жизнь мечтают о такой девушке, но большинству такие, как Мери не достанутся никогда.
Джеймс стал исключением, он был из тех, кому достаются, такие, как Мэри. У него были деньги, хорошая профессия и он был относительно не старым. Но Терренсу его невеста, как мне казалось, не сильно нравилась. На самом деле, Мери была хорошей девушкой, но он этого не ценил.
Джеймс говорил, что единственное, что было в Мэри — это ее красота. Если тебе от нее был нужен только секс, она была идеальна, ибо, кроме этого, ей нечего было предложить. Винстон, по его словам, была просто глупой, но красивой блондинкой.
Никогда не понимал, что могло свести ее и Джеймса. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия о том, почему Джеймс был с ней почти три года. С самой Мэри все было куда проще. У Терренса были деньги, ей это нравилось. Хотя, я все же допускал, что у нее были какие-то чувства к нему. Так и было, но Джеймс в упор не желал это признавать, считая Мери просто глупой, меркантильной девушкой, которая не может дать ничего, кроме секса.
Любил ли ее Джеймс? После всего произошедшего, с точностью в девяносто процентов могу сказать, что нет. Для него она была лишь красивой игрушкой.
В день смерти Джессики Канингем он хотел бросить Мери, но тогда этого не случилось.
Когда Терренс вернулся к себе в квартиру его встретила радостная Мери. Она надела короткое белое платье, туфли на высоких каблуках, накрасила губы ярко-красной помадой. Джеймс сказал, что она выглядела, как шлюха-медсестра из дешевого порно, но ей самой так не казалось.
Джеймс не обратил на это внимание, Винстон довольно часто могла позволить себе так выглядеть. Она возмутилась его равнодушию.
Все это Мэри затеяла с одной единственной целью — сообщить Джеймсу о том, что она беременна. Для нее это было радостное известие, Терренс был иного мнения об этом.
Джеймс не любил детей, скорее, даже ненавидел. Ему не нравилось все, что было связано с деторождением, это вызывало у него отвращение. Отчасти, я его понимал. Помню, как-то раз Джеймс сказал, что он никогда не займется сексом с рожавшей женщиной, потому что это мерзко.
Не трудно было догадаться, что Терренс сказал Мери, чтобы она сделала аборт. Наверняка, это было сказано тоном «строгого босса». Она отказала в грубой форме и поставила его перед фактом, что ни за какие деньги не убьет своего ребенка.
Потом Джеймс задался вопросом, как такое вообще могло произойти и не врет ли Мери. Девушка рассказала о том, что проткнула презерватив иголкой, потому что уж очень хотела ребенка. Такого Терренс точно не ожидал.
Он знал о желании своей невесты завести детей, но не воспринимал его серьезно. В конце концов ей было всего двадцать с небольшим, и она была красивой молодой девушкой. Обычно, такие не сильно хотят заводить семью в столь юном возрасте. Винсент была исключением.
Только одно дело, просто хотеть ребенка и совсем другое поступить так, как Мери. Это было подло, некрасиво и ужасно глупо. Мне до сих пор интересно, на что она рассчитывала. На то, что Джеймс, узнав о ее беременности, сразу изменит свою позицию и полюбит их будущего ребенка больше жизни? Глупо надеяться на такое, особенно от Джеймса. Из этого и исходило, что Мери была чертовски глупой, хотя, позже я перестал считать ее такой.
Терренс поставил ей ультиматум: либо она делает аборт, либо сегодня же собирает свои вещи и выметается из его квартиры. Она выбрала первое, но предупредила его о том, что он безжалостный убийца, который еще пожалеет о своем поступке.
У Джеймса и так хватало проблем, помимо нее. Напарник идиот и мертвая пассажирка, как бы он не пытался это скрыть, забрали у него неопределенное количество нервных клеток. Терренсу было явно не до детей и когда Мери согласилась на аборт он мог вздохнуть спокойно.
К слову, аборт она так и не сделала.