Лестница в небо

14

Жизнь в клинике была скучной и однообразной. Впрочем, как и жизнь в любом другом месте, для меня. Разве что здесь, мне не нужно было зарабатывать деньги, содержать квартиру, все заботы исчезли.Сначала я просто сидела в своей палате с противно-бирюзовыми стенами, ничего не делая, только иногда подходила к окну и наблюдая за людьми во дворе. Меня врачи тоже заставляли ходить на прогулки, но я их не любила, потому что в своей палате чувствовала себя намного комфортнее.Со мной пытались познакомиться какие-то старушки, живущие в соседних палатах. Я не хотела с ними общаться, а еще я думала, что они очень старые, хотя сама была такой.Шел две тысячи двенадцатый год и мне было шестьдесят пять лет. Жизнь пролетела так быстро и незаметно, кажется совсем недавно был шестьдесят третий год, мне было шестнадцать, но с того момента прошло уже сорок девять лет, почти пятьдесят. Даже страшно представит, но это половина века, так много.В госпитале я словно ждала своей смерти. Мыслей о самоубийстве больше не возникало, пускай я все равно не хотела жить. Проводя все время в палате, я мучалась от скуки.Один раз санитарка, прелестная молодая девушка по имени Роуз, предложила мне сходить в библиотеку и поискать там себе какие-нибудь книги, чтобы было не так скучно коротать время.Я никогда особо не любила читать, но последовала ее совету. В клинике была большая библиотека, где можно было найти любые книги. Особой популярностью пользовались романы и детективы, однако меня они не интересовали. Я нашла пару книг о путешествиях и взяла их. Одна мне особенно понравилась, это была почти новая толстая книга, называющаяся «Лучшие места планеты», в ней были страницы с глянцевыми цветными фотографиями самых разных уголков земного шара.Библиотекарь, женщина средних лет, удивилась моему выбору, сказав, что эти книги почти никто не брал до меня.Я хотела было уйти, но заметила кое-что интересное. В библиотеке была секция, носившая название «Хобби и развлечения», там можно было найти шахматы, домино и прочее настольные игры, но мое внимание привлекло кое-что другое. На самой нижней полке секции лежал альбом, кисточки и гуашевые краски. Я никогда в жизни не рисовала, разве что в начальной школе, но мне очень захотелось их взять.Когда я вернулась в палату, первым делом посмотрела книгу «Лучшие места планеты». Самая первая глава была про Францию, я прочитала ее полностью. Там говорилось немного об истории страны, о ее культуре, людях, кухне, достопримечательностях. А в самом конце были фотографии. Всего восемь штук, по четыре на каждом из двух листов. Больше всего мне понравилась последняя фотография. Там был Париж, Эйфелева башня на закате.Я решила, что могу нарисовать ее, хотя бы попытаться. Вырвав лист из альбома и набрав воды в стаканчик, я открыла краски и начала рисовать, глядя на фотографию. Сперва я совсем не знала с чего начать, но потом все получилось как-то само собой.Вышло не очень, но мне понравился сам процесс рисования, он меня успокаивал.Потом, пару дней спустя, я нарисовала набережную Марселя. Прочитав следующую главу, про Индию, я рисовала Тадж-Махал.Я читала эту книгу и перерисовывала фотографии. Санитарка Роуз, случайно увидевшая мои картины, сказала, что у меня очень хорошо получается. Конечно же, она врала, но для меня это было совсем не важно. Когда я рисовала, я будто чувствовала, что переношусь в то или иное место.Благодаря книге «Лучшие места планеты» и краскам моя жизнь стала чуть менее скучной и однообразной.Я никогда не думала, что кто-то придет меня навестить и всегда завидовала соседкам, которых навещали дети, внуки, друзья. Но я была одинока, ко мне некому было прийти.Эвана я не ждала, он бы все равно не пришел. Теперь он учился во Флориде, у него была своя жизнь и для меня в этой жизни места не было, как в сове время, в моей жизни не было места для него.Но, однажды, ко мне все же пришел посетитель. Все было так. Роуз заглянула ко мне в палату и спросила:— Анна, некая Эллен Брайт хочет поговорить с вами, я могу впустить ее?Я не поверила своим ушам. Неужели, Эллен, жена Ника, улетевшая в неизвестном направлении после его смерти, нашла меня? Конечно же я разрешила впустить ее.В палату вошла постаревшая Эллен. Ее волосы поседели, на лице были морщины, но ее глаза блестели ярко и жизнерадостно, будто она была совсем молодой.Эллен рассказала о том, что с ней произошло. Девушка из билетной кассы продала Эллен билет до Ванкувера, но в Канаде она жила недолго. Эллен улетела на Ямайку и провела на берегу моря несколько лет. Потом она побывала в Калифорнии. Эллен сказала, что пускай они с Ником и познакомились там, но в скором времени уехали и больше никогда не были в этом штате, Нику туда не хотелось. Эллен не понимала раньше, из-за чего, но после знакомства со мной все стало на свои места, и она поняла, в чем дело.С Эллен мы мило пообщались, она сказала, что теперь живет в Нью-Джерси, совсем недалеко от моей клиники и, если я не против, может навещать меня иногда. Конечно же я не была против и Эллен действительно изредка заходила ко мне.Однажды я попросила у Роуз раздобыть для меня тетрадку и ручку. Я еще толком не знала зачем мне это, но, когда санитарка принесла мне тетрадь в кожаной черной обложке, я сразу поняла, что с этим делать.Я села за стол и в самом верху первого листа написала «История моей жизни. Анна Браун (Митчелл) 1947-...». Я не знала, когда я умру, поэтому оставила место, чтобы дописать вторую дату.И я стала писать о своей жизни. Все, как я была счастлива, как я страдала. Я писала это и мне становилось легче, будто груз, который я носила все эти годы наконец свалился с плеч.Еще я решила украсить свою палату и нарисовать на стенах места, в которые я больше всего хотела бы попасть. Думала, что врачи запретят мне это делать, но они спокойно ко всему отнеслись. Я все еще плохо рисовала, картинки выглядели бледно и криво, но они будто вдохнули жизнь в палату. Теперь вместо бирюзовых больничных стен я смотрела на Лондон, Париж, Рио-Де-Жанейро и многие другие места. Эти рисунки поднимали мне настроение и в тоже время напоминала о том, что я упустила.К две тысячи семнадцатому году у меня было много проблем со здоровьем, постоянно болело сердце. Мне казалось, что я умру в этом году. Поэтому я написала рядом с годом своего рождения, в верху первой страницы «Истории моей жизни» цифру 2017 и попросила главного врача, мистера Джексона, после моей смерти передать тетрадь Эвану.Мое здоровье становилось все хуже и хуже, пускай мне было семьдесят, не так уж и много, по современным меркам. Я все время проводила в клинике и понимала, что это конец. Больше в моей жизни ничего не произойдет.Впереди была только смерть, а позади остались напрасно прожитые годы и горькое осознание того, что я могла все изменить.Так, в палате клиники, на стенах которой я нарисовала места, в которых хотела бы побывать, заканчивалась моя жизнь.