Лестница в небо

Глава 9

Двадцать седьмое апреля. Этот день был пасмурным, всю ночь шел дождь. К утру он прекратился, но небо все равно было затянуто слоем сероватых облаков. В Нью-Йорк по-прежнему было прохладно, но уже не так, как в конце марта. Иногда выдавались и жаркие дни. Например, двадцать пятого, когда я пошел на похороны Лилли Денбар, той девочки, погибшей в авиакатастрофе, было жарко. Почти семьдесят восемь градусов*, на небе не было ни облачка, ярко светило солнце. Солнце, кажется, вообще любило дни, в которые кого-то хоронили. Оно ярко светило с день похорон Анны, и этой девочки и, пять лет назад, во время похорон моего отца оно тоже ярко светило. Но в день, когда, мне снова предстояло сесть за штурвал самолета, после двухнедельного перерыва и всего произошедшего, небо было затянуто облаками. Впрочем, это не имело значения. В аэропорту нужно быть к двенадцати. Теперь была половина десятого, но в квартире оставаться не хотелось. Я надел форму, которую с утра забрал из прачечной и взглянул на себя в зеркало. Мне нравилось, как форма смотрится на мне. Я сразу становился старше что ли. Не хватало только фуражки. Вообще, данный головной убор уже много лет, как не являлся обязательным атрибутом формы пилота. Фуражки существовали скорее, как нечто формальное и носить их можно было по желанию. Но обычно я надевал форменный головной убор, мне так больше нравилось. Я зачесал белоснежные волосы назад и взял в руки фуражку. Сразу вспомнилось, как Джеймс одел мне ее на голову, сказав, что я не должен сдаваться. Я и не собирался сдаваться. Я слишком долго шел к этой цели, чтобы все бросить из-за каких-то неудач. Ведь пилот — это не просто профессия, это, скорее, призвание. Я посмотрел на свое отражение в зеркале и невольно улыбнулся. Впервые я увидел в нем, не светловолосого мальчика с милым лицом, а человека, осуществившего свою мечту. Поправив фуражку, я взял чемодан и вышел из квартиры, надеясь, что не придется долго ловить такси. Обычно я ездил в аэропорт на метро, пускай это не совсем соответствовало моему статусу, но так было удобнее. Не нужно было стоять в бесконечных нью-йоркских пробках. Хотя великолепное метро этого города, с его мусором, крысами, бомжами и чудесным запахом мочи оставляло желать лучшего. Но сегодня я решил поехать на такси, времени у меня было предостаточно. Повезло, машину удалось поймать быстро. Это был старый мерседес ярко-желтого цвета. Я сказал водителю, куда нужно ехать. Он, кажется, хотел со мной поговорить, но я всем своим видом показал, что не настроен на душевные беседы. Мы ехали по Нью-Йорку. Нью-Йорк. Его называют столицей Мира, городом, который никогда не спит. Для многих он является чем-то недосягаемым. Нью-Йорк — каменные джунгли, в которых рождаются и разбиваются мечты. Возможно, один из лучших городов на Земле, но я никогда не любил его. Этот город всегда казался мне серым и грустным. Мне не нравились небоскребы Манхеттена, достающие облаков, не нравилось грязное метро и слишком высокие цены на все. Но больше все в этом городе, мне не нравились люди. Манхэттен — это необыкновенное место. На его самой верхушке, последних этажах небоскребов, квартиры богачей, чуть ниже офисы крупнейших компаний, все это выглядит таким красивым, будто сошло с страниц глянцевых журналов или с голливудских фильмов. Но было в Нью-Йорке то, чего не показывают в фильмах и не печатают в журналах. Если опустить глаза, можно понять, что город утопает в грязи. Это трудно описать, пожалуй, это можно почувствовать лишь увидев. Мусор, бездомные, бесконечные пробки на дорогах, куча вечно спешащих прохожих. В Нью-Йорке постоянно стоит какая-то напряженная атмосфера. Такое чувство будто ты ждешь чего-то плохого, что обязательно должно произойти, но все никак не происходит. Чувство тревоги. Этот город сломал множество судеб. Люди приезжают сюда, чтобы осуществить мечты, но получается далеко не у всех. А те, у кого все же получается навсегда меняются. Нью-Йорк накладывает на людей свой отпечаток, от которого никогда больше не избавиться. Я понимаю, за что он многим нравиться, почему о нем мечтают, но я никогда не любил Нью-Йорк и уже вряд ли когда-нибудь полюблю. С этим местом связано слишком много плохих воспоминаний. Странно слышать это от человека, которому по наследству досталась квартира на Манхеттене, которая, наверняка, теперь стоит миллион с небольшим. Но я бы отдал многое, чтобы никогда не жить в этом месте. Я вообще не хотел жить в Америке. Самая могущественная страна на земле, порой была мне так противна. В Америке нет души и никогда не было. Иногда складывается чувство, что здесь все друг друга ненавидят. Это не проявляется в открытую, нет, наоборот, все будут улыбаться, говорить, как они тебя рады видеть, но это все ложь. И так во всем. Эта страна держится на лжи. В ней нет ни капли искренности. Если бы у меня спросили, где мне рождаться, я вы выбрал Европу, старый свет. Германию или Францию, а может Скандинавию. Я никогда там не был и видел эти страны лишь на картинках, но почему-то мне казалось, что там хорошо. Маленькие уютные города, старые здания, искренние, добрые люди. Не знаю, правда это или нет, но именно такой я видел Европу. И знаете, если у меня будет возможность, я обязательно туда уеду.