Лестница в небо

3

Прошло две недели, лучшие недели в моей жизни. Моя жизнь в один миг стала прекрасной. Я чувствовала себя счастливой и свободной, как птица в полете.Всю свою жизнь, я всегда слушала родителей, прилежно училась, считала себя хорошей девочкой. Но теперь, я находилась в тысячах миль от дома, работала в парке, все свободное время проводила с человеком, которого люблю, и мне было всего шестнадцать лет.Только сейчас я поняла, что такое жизнь. То, что у меня было до поездки в Лос-Анджелес, теперь казалось дерьмом. Да, теперь я позволяла говорить себе слово «дерьмо», наравне с множеством других нецензурных слов и выражений, не капли не стесняясь. Я научилась пошло шутить, пить алкоголь, курить.Я впервые почувствовала себя живой, и я хотела, чтобы вся моя жизнь прошла так, как эти несколько недель в Лос-Анджелесе. Я больше не хотела быть прилежной девочкой, какой хотели видеть меня родители, не хотела хорошо учиться и поступать в колледж. Идеал прежней жизни казался мне скучным. Я не понимала почему большинство людей избирает такой путь, если можно жить в съемной комнате, зарабатывать деньги на работах вроде билетерш или официанток.Я была молода и влюблена в лучшего человека на Земле. Ник не знал о моих чувствах, но я была готова ему сказать, теперь я не боялась. Мне казалось (я была уверенна), что ник тоже любит меня.Однажды, после работы Ник предложил мне прокатиться на американских горках. Работникам парка разрешали прокатиться на аттракционах после того, как посетители уйдут. Я согласилась.Я уже каталась на этих горках, но все равно боялась. Мы с Ником сели в первый вагончик, пускай я была и против, но он сказал, что в жизни все надо попробовать. Когда мы сели и пристегнули ремни, я взяла его за руку и крепко сжала теплую ладонь, мне так было спокойнее.В остальных вагончиках никто не седел, мы были одни. Ник крикнул Питеру, чтобы тот запускал аттракцион, Питер нажал на какую-то кнопку, и мы медленно поехали вверх.— Ты боишься? — спросил Ник, посмотрев на меня.— Да, — ответила я, совсем не стесняясь.Ник усмехнулся и сказал:— Тогда представь, что ты летишь. Забудь о том, что мы едем по рельсам. Представь, что у тебя есть крылья и ты паришь в облаках. Забудься и почувствую свободу.И я забылась.Ветер развивал мои волосы, я летела на встречу к звездам. Мы с Ником держались за руки.Один из самых романтичных моментов в моей жизни. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо.Мы уже собирались уходить из парка, как вдруг, у самого выхода Ник попросил подождать его пару минут и никуда не уходить. Я согласилась. Мне предвкушалось что-то приятное. Наверное, Ник приготовил мне какой-то сюрприз.Прошло примерно десять минут.Когда я вновь увидела Ника, завизжала от восторга. Он подъехал прямо к входу в парк на розовом Кадиллаке без крыши. Это было невероятно.— Садись, — крикнул он.Я быстро сбежала по ступенькам, обошла машину, завороженно глядя на все ее линии и изгибы и села на переднее пассажирское сидение.— Ну как тебе? — поинтересовался он.— Господи, Ник, это...это невероятно! Это же настоящий Кадиллак, да?!Моему восторгу не было предела.— Да, — ответил он, — это Кадиллак, я одолжил его у одного знакомого.Я не знала, что сказать. Не думала, что такое может произойти в жизни, только в кино.— Прокатимся? — спросил Ник.— Да, куда мы поедем?— Какая разница, — усмехнулся он и завел мотор.Мы долго ехали, ветер развивал мои волосы, сердце бешено колотилось в груди. Я не знала, куда мы едем, Ник, кажется тоже не знал, но едва ли это имел значение.Лос-Анджелес остался где-то позади. Теперь мы ехали по пустыне, фары были единственным источником света, по дороге, за все время не проехала ни одна машина. Стояла теплая летняя ночь, на черном небе россыпью блестели тысячи звезд. Мир принадлежал нам.Ник съехал на обочину и предложил пройтись. Он даже не закрыл машину, оставил ключ в замке зажигания. Любой без проблем мог угнать ее, но мы были одни во вселенной, никого кроме нас здесь не могло быть.— Я счастлива! — закричала я. — Черт! Как же я счастлива!Я громко кричала, не боясь сорвать голос, мне было хорошо.Потом я посмотрела Нику в глаза, в них отражались звезды, и сказала, нет, закричала.— Я люблю тебя.Он ничего не сказал. Я сильно испугалась, думая, что все испортила. В следующий миг у меня отлегло от сердца. Ник поцеловал меня в губы.Долгий и нежный — таким был мой первый в жизни поцелуй.Когда целуешься ноги подкашиваются, а голова кружится, но не так, как после удара о дверцу шкафа, очень приятно.Я не умела целоваться, но все равно отвечала и у меня получалось. Оказывается, это не так и сложно.Не знаю, сколько времени прошло, но нам пришлось оторваться друг от друга, как бы не хотелось никогда не прерывать поцелуй. Еще какое-то время мы смотрели друг на друга тяжело дыша, потом Ник спросил:— Как ты?— Отлично. Я люблю тебя больше всех на свете, Ник.— Я тебя тоже, Анна, — прошептал он мне на ухо. — Вернемся в машину?— Пошли, — сказала я, не в силах отвести взгляд от его прекрасного лица.Но, когда мы вновь оказались у машины мне стало невероятно грустно. Сейчас мне было, как никогда хорошо и я хоту, чтобы так было всегда. К сожалению, такого не бывает.— Ник, — позвала его я.— Да?— Я очень люблю тебя, но, мне кажется мы не можем быть вместе. Лето не будет длиться вечно.Я заплакала, по моей щеке скатилась одинокая слеза. Ник вытер ее большим пальцем, поцеловал меня в кончик носа и усадил на капот Кадиллака, сам сел рядом.— Посмотри вверх, что ты видишь? — спросил он.— Звезды, — дрожащим голосом ответила я.— Видишь ковш, это Большая медведица, — сказал Ник, показывая указательным пальцем в небо. — Это мое любимое созвездие, не знаю, почему, просто оно мне нравится. Большую Медведицу образует семь звезд. Самая яркая из них — Алиот, находится в восьмидесяти световых годах от Земли. Мы сейчас видим свет, который идет к нам целых восемьдесят лет, это, как целая жизни. Понимаешь?— Да, ответила я, — не отводя взгляда от ковша на небе.— Знаешь, о чем я думаю, когда смотрю на звезды? О вечности. И еще о том, что мы все, по сути, ничтожны. Представь, Большая Медведица горит на небе уже миллионы лет. Уверен, впереди у нее примерно такой же срок. Сменилось сотни поколений, миллионы людей успели родиться и умереть. Что бы не происходило на Земле, ковш оставался на небе. Люди ничтожны по сравнению с далекими звездами. Мы будто песчинки в огромной вселенной и этой вселенной плевать на нас. Но у каждого из нас есть своя собственная вселенная. В ней нет звезд и далеких планет, зато в ней есть люди, которые заменяют нам все это. Да, мы все равно, ничтожны для вселенной, мы ничего не сможем изменить, но раз так, то почему бы нам просто не послать к черту эту вселенную и не поселиться в своей собственной?Ник глубоко вздохнул, и продолжил:— А еще вечность. Нам кажется, звезды вечны — не правда. Они горели на небе миллионы лет и будут еще гореть, но когда-нибудь обязательно погаснут. Мы будем видеть их сияние еще много лет, но потом они бесследно исчезнут. Пройдут годы, и одна звезда в созвездии Большой Медведицы погаснет, ковша больше не будет, мир измениться. Только нас, к тому времени уже не будет. Но разве важно, что будет потом, если мы живем сейчас. Знаешь, нам кажется, что первый человек в космосе — это огромное достижение человечества, в будущем люди, возможно, смогут летать на другие планеты или в другие галактики, а обычный полет в космос будет считаться чем-то заурядным. Я уверен, что так будет, но теперь полет в космос и обратно, величайшее достижение и ты же не будешь утверждать обратное, только из-за того, что в будущем появится что-то гораздо лучше. Ведь мы живем сейчас, а не в том будущем, где все это реально. Так и с нашей жизнью, Анна, сейчас мы здесь и все равно, что будет потом, если нам хорошо сейчас. Нужно жить моментом. Да, лето когда-нибудь закончится. Это грустно, ничего уже не будет, как прежде, но, запомни — ничто не вечно, даже звезды. Мир меняется, все меняется, мы не сможем избежать перемен, но обязаны запомнить каждую секунду, каждый момент. Ничто не вечно, Анна.