Лестница в небо

13

После одиннадцатого сентября две тысячи первого года моя жизнь закончилась. Раньше я жила хотя бы надеждой. Я думала, что ее давно уже нет, но все это время надежда, что я вновь увижу Ника жила во мне.И эта надежда умерла вместе с ним.Полгода, когда я общалась с ним и с Эллен стали лучшими в моей жизни, после тех далеких летних каникул в Калифорнии. Но времени было так мало.Я не знала, как жить дальше, после смерти Ника, я надеялась, что хотя бы Эллен будет со мной, но она улетела в неизвестном направлении. Жизнь утратила всякий смысл.Я просто продолжала свое бессмысленное существования, больше не надеясь обрести счастье вновь и все время сожалея об упущенном.Мне было так плохо, но я хотя бы признала, что сама была виновата во всем. Я бы могла изменить свою жизнь, даже без Ника, я бы могла сама отправиться в кругосветное путешествие, познакомиться с новыми интересными людьми, вновь полюбить. Вместо этого я выбрала всю жизнь работать в кафе и жить с мужчиной, который мне изменяет, растить нежеланного ребенка.Почему я осознала это так поздно? Теперь я уже никогда ничто не изменю, я слишком стара. Мне уже почти шестьдесят, это так много, а кажется совсем недавно мне было только шестнадцать, я была молодой и красивой.Шли годы, а для меня ничего не менялось.Как-то раз я попыталась найти Эллен, навести о ней хоть какие-нибудь справки, но все было тщетно. Она могла улететь куда угодно и у меня не было шансов ее найти.Со смерти Ника прошло десять лет. Лишь спустя этот срок моя жизнь изменилась. Я уже даже не знаю в лучшую или худшую сторону.Джон умер в две тысячи одиннадцатом году. У него был инфаркт, я позвонила в 911, но машина скорой не успела приехать.Это событие будто поставило точку в моей жизни. Я не плакала, только грустила немного. Мне было жаль Джона, ведь с этим человеком я провела почти всю жизнь, но уже давно не любила его.Теперь у меня остался только Эван, но это нисколько меня не утешало.Впрочем, даже он, в скором времени бросил меня. Джон написал завещание, еще давно, но никому не разглашал его. Он оставил квартиру и все деньги своему сыну, мне не досталось ни копейки.Закончив школу, Эван поехал учиться во Флориду на пилота. Он с детства хотел быть летчиком, но я всегда думала, что это лишь мечты. Однако он осуществил их, когда появилась деньги.Вообще сначала я не хотела, чтобы Эван был пилотом. После одиннадцатого сентября я начала ненавидеть самолеты и все, что с ними связано. Потом, я правда поняла, что мне все равно. Если он хочет рисковать своей жизнью — пускай, мне все равно.Но когда он уехал, я осталась совсем одна. Я просыпалась в одиночестве и засыпала. Я приходила с работы домой, а меня там никто не ждал.Мне ничего не было интересно, я перестала смотреть телевизор, перестала покупать газеты. Я просыпалась, шла на работу, возвращалась домой и ложилась спать и так постоянно. Я ни с кем не общалась, у меня просто не было друзей. Даже та соседка, с которой мне удалось наладить отношения переехала в Алабаму.Я попыталась наладить отношения с Эваном, но ему это было не надо. Я прекрасно понимаю его и не смею что-либо требовать. Я была ужасной матерью. Пускай Эван и не был моим ребенком, я не должна была так поступать по отношению к нему.Это стало последней каплей. Я просто не могла больше продолжать это бессмысленное существование.На Рождество я пошла на станцию метро Рокфеллер Центр и прыгнула на рельсы.Никогда в своей жизни я не задумывалась о самоубийстве, даже когда уже сидела на рельсах, я не думала, что совершаю суицид. Это было всего лишь избавление от этого бессмысленного кошмара, который давно перестал быть жизнью.Но я не умерла. Меня спасли. Какой-то мужчина помог мне подняться на перрон, потом меня забрали работники станции. Потом меня забрала полиция, потом отвезли в больницу.Когда все это происходило, мне было все равно. Разве что я сожалела о том, что все еще жива.Меня признали невменяемой, что у меня склонность к суициду, что мне нужно срочно пройти курс лечения, а мне было все равно, больше меня ни что не заботило. Все люди, которых я любила либо исчезли, либо мертвы, а разве есть смысл жить, если больше некого любить?Я попала в клинику. Там было плохо, но не хуже, чем в той квартире на Манхеттене. Бирюзовые стены и запах лекарств немного угнетали, но я привыкла.Спустя пару недель меня готовы были выписать, но с учетом того, что нужен постоянный присмотр. Меня могли и оставить, если кто-нибудь из моих ближайших родственников подпишет все необходимые бумаги.Так уж сложилось, что моим ближайшим и единственным родственником был Эван. Конечно, он подписал все эти бумаги.Помню, мы сидели в кабинете, я, главный врач и Эван. Врач рассказывал о том, как мне здесь будет хорошо, только нужно расписаться на паре листов и перечислять клинике определенную сумму денег раз в месяц.Эван посмотрел на меня и в его взгляде не было ничего, кроме презрения. Потом он взял ручку, лежащую на столе, и поставил свою подпись на документах.А я в тот момент смотрела на него и подумала о том, что он красивый. У Эвана были очень светлые волосы, но темные брови, прямо как у Джона, а еще у него были красивые глаза, серые, наверное, такие были у его матери.Но он был абсолютно чужим мне человеком и это только моя вина.