Лиса никогда не была верна принципам, не ставила себе преград и граней, которых переступать не нужно, потому что таким образом живётся легче: когда не надо заботиться о чём-то лишнем, когда можно быть собой и когда можно собой и не быть, потому что ты так просто хочешь и никто тебя не держит.
Даже ты сама.
Манобан любит эту свободу, которую в груди и на сердце цветами оставляет ей судьба, отдавая жизнь в руки самой девушки, не веля ей идти всему наперекор, а просто предоставляя волю. Лалиса чувствует на пальцах поэтому свои сомнения и те преграды, что выстраивает ей общество. Она сама отбирает нужное и выбрасывает ненужное. В её жизни никто не диктует условия.
Не в смысле того, что «там правила же по контракту» и «мы говорим о законе в конституции».
Это воля.
И свобода дыхания.
Когда можно вдохнуть глубоко и так же легко выдохнуть. Когда в лёгких распирает от чистоты и кислород чувствуется так прозрачно.
И всё в тиски сжимается, когда музыка стихает и в атмосфере неловкость пестрит мыльными пузырями.
Лиса поджимает губы, наблюдая в зеркале танцевальной студии за Чонгуком, который в дверях стоит, вытянув руку к столу рядом, выключая колонки. На нём одежда, в которой он прилетел сегодня утром в Корею. А ещё взгляд такой странный и пронзительный, внимательный и глубокий, что Манобан прошибает немного и она боится повернуть голову, увидеть этот взгляд вживую, не на жалком отражении, пряча свои глаза под чёлкой.
— О… пришли? — тихо начинает девушка, опуская руки на талию и сжимая пальцами собственные бока, потому что всё сейчас сжимается. Кружится верёвкой в тугой узел и ощущение это по телу распространяется так, что чувствовать подобное снова совершенно не хочется.
— Привет, — выдыхает Чон, бросая дорожную сумку на пол и снимая чёрную маску с лица.
— Сразу за тренировки? Мог бы отдохнуть сначала, — говорит Лиса, разминаясь.
Чонгук пожимает плечами и встаёт рядом, тоже начиная разминаться, смотря на девушку в отражении зеркала. Лалиса тоже смотрит, но молчит.
И вот снова.
Это чувство.
Сдавливающее, вырывающее какое-то слабое кряхтение. Когда выдох просто не выходит и даже вдыхать не получается, потому что с Чонгуком иначе нельзя. Лиса это ощущает постоянно, когда находится рядом с ним. И нет, это чувство вовсе не мешает ей спокойно продолжать общение и говорить так же, не меняя тона, как и выражения лица. Это давление на сердце не мешает ей продолжать улыбаться и отвечать на вопросы Чона. Всё действительно нормально, на самом деле.
