Джин открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но получилось лишь жалобно всхлипнуть. Его будто по голове чем-то тяжелым приложили. Все гудело по нарастающей, заглушая окружающие звуки. Думать о чем-либо сейчас не было возможности, однако в голове неожиданно всплыло воспоминание: на днях Джин разбил тарелку. Она выскользнула из его рук, когда он чихнул, и ударилась о пол, разлетаясь на мелкие кусочки. Звук глухой и безжизненный, чем-то похожий на тот, с которым только что ударилось его собственное сердце о ребра.
- И... - Джин все пытался сглотнуть, но никак не получалось. Как всегда. В моменты сильных переживаний омеге было очень сложно совладать с собственными эмоциями. Хотелось выглядеть достойно, не проявлять свою слабость, а вместо этого из горла вырывались жалкие непонятные звуки.
- И ты пое-дешь? Хотя, зачем он спрашивал? Ведь и так все понятно. И стало еще понятнее после того, как вздрогнул Намджун.
- Да, - Джин скорее прочитал по губам, чем услышал.
- В понедельник, - с таким Джином было расставаться еще труднее. Потому что такой Джин не смотрел на него насмешливо, не называл его мелким, а смотрел с отчаянием, и это отчаяние в сокджиновских глазах еще долго будет сниться ему.
- М, - Джин плотно сжал губы и продолжил кивать. Сказать было что, но омега боялся, что если раскроет рот, то вместо слов из него вырвутся позорные рыдания.
- Джини, послушай... Но Джин закрыл глаза и мотнул головой, призывая альфу к молчанию.
- Джини... Омега поднял ладонь вверх и выставил ее перед Намджуном, прося остановиться. В голове творился хаос и Джин не был готов к разговорам. Сделав несколько глубоких вдохов, омега обогнул Намджуна и зашагал прочь от школы, прочь от этого места... от Намджуна.
- Джини! - Намджун дернулся следом, не желая отпускать, не объяснив.
- Дай мне объяснить! Поездка - это ведь не навсегда, а на время. Я вернусь и мы...
- Мне будет двадцать один! - Джин сбросил намджуновскую руку, что пыталась удержать его. - Двадцать один, слышишь?
- Не так много, - Намджун думал, что они уже преодолели эти глупости с возрастом.
- Не так много? - голос на последних буквах стал противно писклявым. - Все мое лучшее время - это сейчас! Я ведь говорил тебе, что мы не пара! Но нет же! Ты лез ко мне! Лез и бесцеремонно вторгался в мое личное пространство! - Джин уже кричал во все горло, не обращая внимание на разглядывающих их людей.
- Еще и с родителями моими познакомился! Водил на свидания! Залазил ко мне в окно, когда я простыл, вел себя так, будто... Будто тебе не все равно! - Джин приблизился к Намджуну и заглянул ему в глаза, надеясь как и раньше увидеть свое отражение, но из-за пелены и слез ничего не увидел. Зато увидел Намджун - боль и горечь.
- А сейчас, сейчас, когда я в тебя почти влю... - Джин резко накрыл рот ладошкой, глуша остатки слова.
- Я знаю, - Намджун подался вперед и обхватил омегу руками, крепко прижимая к себе. - Я знаю, Джини, знаю и чувствую, - альфа раскачивался из стороны в сторону, баюкая Джина как маленького.
- Но я делаю это не просто так...
- Не надо, Намджун, - Джин отстранился и глазами, полными решимости, взглянул на альфу.
- Не проси меня понять и дождаться тебя, - омега говорил четко, уверенно, но вместе с тем понимая, что еще сто раз потом пожалеет о сказанном.
- Я не буду ждать. Зачем мне альфа на расстоянии, альфа, с которым я буду по-прежнему чувствовать себя одиноким? Руки Намджуна безвольно повисли вдоль туловища. Пожалуй, это был единственный раз, когда он не нашел, что ответить. Джина он понимал, как никто другой. В каждом его слове была правда, болезненная для Намджуна, но правда. Он бы хотел, чтобы все было иначе, но в жизни не все и не всегда получается так, как того хочется. Сейчас у него не получилось достучаться до омеги, не получилось объяснить почему он так поступает. Но, может, со временем, Джин остынет и все же выслушает, поймет?
- Прощай, Нам... - Джин запнулся. - Джун, - омега сухо кивнул, развернулся и пошел в сторону дома. Пока играли эмоции, к разуму было трудно не то что прислушаться, но и вообще, в принципе услышать. Обида! Как чертовски часто она одерживает победу над доводами разума, заставляя совершать ошибки, о которых жалеть потом придется очень долго.
***
Джин все выходные бесцельно бродил по городу, надеясь, что боль выветрится, а мысли о Намджуне, наконец, оставят его воспаленный разум. Но куда там? Если сначала Джин был очень зол на альфу, корил его за свои чувства, за то, что заставил его испытывать то, что он испытывал, то к вечеру воскресенья навалилась вселенская тоска. Джин очень не хотел признаваться самому себе в том, что уже начал скучать. Болезненно желал увидеть Намджуна, услышать его голос, увидеть его самоуверенную улыбку. Но никак не хотелось отпускать его. Да даже представить, что он будет за тысячи километров от него, и у Джина в ближайшие два с половиной года не будет возможности увидеть его... Страшно. У Джина ледяной холодок пробегал всякий раз, когда он думал об этом. То есть вот он Намджун, который каждый день рядом, который заполняет все свободное пространство, заполняет самого Джина, каждую его клеточку, будто становясь частью его ДНК, а потом раз, и Намджун по-прежнему есть, но уже не в жизни Джина. Кто-то другой будет видеть его каждый день, слышать его голос, будет частью его жизни, будет кем-то очень важным, но не Джин. Джин станет лишь частью воспоминаний, сначала очень ярких, живых, нагоняющих тоску, а потом просто воспоминанием - одним из миллиона других, со временем меркнущих и остающихся где-то глубоко и далеко. Они как бы есть, но о них уже никто часто не вспоминает. Просто было и все. Как книга на полке. Вот вроде ждешь ее очень сильно, отсчитываешь дни до начала официальных продаж, а потом читаешь жадно, взахлеб, не отвлекаясь даже на еду и сон. Читаешь, проживая каждую страницу будто в реальности, будто становясь на время прочтения самим героем книги, смеешься, плачешь вместе с ним. А потом несколько ночей подряд смотришь красочные сны с сюжетом из книги, цитируешь всем и каждому самые впечатляющие фразы, достаешь друзей так, что они уже начинают крутить пальцем у виска и отмахиваются от тебя, стоит тебе только сказать что-то типа "а вот в книге"... А спустя несколько дней книга оказывается на полке. Среди множества таких же, когда-то впечатливших и взорвавших мозг. Теперь она уже не единственная, а одна из многих. И эмоции от книги... они остаются, но в воспоминаниях, постепенно превращаясь в сами воспоминания... одни из многих... Джин остановился прямо посреди дороги. А что если и он станет для Намджуна одним из многих? Лишь очередной перелистнутой страницей его жизни?
- Нет, - Джин прижал руку к груди и широко распахнул глаза. Он ведь помнил Намджуна. Ярко и красочно! И хотел, чтобы так было всегда! Чтобы это не прекращалось! Чтобы ни он для Намджуна, ни Намджун для него не превратился в померкнувшее со временем воспоминание, а чтобы они оба, друг для друга были счастливым настоящим. Так какого ж черта? Какого он стоит здесь на середине дороги? Почему он тратит драгоценнейшее время на глупости? Джин взглянул на часы. Семь вечера! А Намджун улетает завтра! То есть у них есть еще вечер. Еще целый вечер! На душе от осознания потеплело. Еще не все потеряно! Джин еще успеет увидеть Намджуна! Омега сорвался с места, направляясь к дому Намджуна. Бумажку с адресом он с психу выбросил, но, хвала богам, все же запомнил адрес наизусть. Джин был максимально сосредоточен и собран. Главное - увидеть его. Обнять крепко-крепко и рассказать о своих чувствах и страхах, объяснить, что все что он тогда наговорил - глупости. Джин бежал, бежал так быстро, как никогда в своей жизни. Распихивал прохожих, попутно крича извинения, но ни на секунду не останавливался. Промедление сейчас было непозволительной роскошью. Оказавшись на нужной улице, омега едва ли не завизжал от радости. Осталось совсем немного до встречи. Сердце уже давно вело обратный отсчет, отстукивая секунды до.
- Сорок восемь! - Джин добежал до нужного дома и нажал на кнопку домофона. Во всех окнах горел свет. Дома! Значит дома!
- Да? - прозвучал в динамике домофона чей-то голос.
- А, эм, здравствуйте, - Джин даже поклонился невидимому собеседнику.
- Меня зовут Ким Сокджин и я...
- А, Сокджин? Джини? - протянул голос, прерывая дальнейшие объяснения.
- Проходи, - на воротах щелкнул замок. Джин рванул вперед к двери, радостно предвкушая встречу. Намджун не умеет на него злиться и обязательно обрадуется встрече. Омега пробежал по дорожке и заскочил в открытую дверь.
- Добрый день, я... Омега средних лет молча подошел к нему и крепко обнял. Объятия не были холодной вежливостью. Напротив, омега обнял его тепло и радушно. Так обычно обнимают дорогих сердцу людей после долгой разлуки. У Джина внезапно защипало в глазах. Он неожиданно для себя тоже обнял омегу в ответ. От него пахло очень приятно и аромат был схож с ароматом Намджуна.
- Красивый, - омега отстранился, с улыбкой посмотрел на гостя и ласково провел ладонью по лицу Джина.
- Намджун нам все уши про тебя прожужжал. Он влюблен в тебя до безумия. Джина разрывало изнутри. Слишком много всего душещипательного за такой небольшой промежуток времени. Неужели он так много значил для Намджуна, что тот и родителям про него рассказал? Хотя, глупый вопрос, учитывая, что Джин уже давно знал на него ответ.
- А вы... - Джин неловко замялся. Омега понимающе улыбнулся и успокаивающе сжал его ладонь. - Меня зовут Ухен, я его папа.
- Очень приятно, - Джин тоже улыбнулся.
- И мне, - Ухен приобнял Джина за талию и повел в гостиную.
- Чего же мы здесь стоим, идем.
- А Намджун? Я бы хотел с ним увидеться, - Джин был рад знакомству, но все же сначала хотел увидеть Намджуна, - если можно. Ухен переменился в лице и с сожалением посмотрел на Джина.
- Он не сказал тебе?
- Что не сказал? - не понял Джин. - Он сказал, что улетает завтра, в понедельник. Ухен опустил взгляд, что-то обдумывая.
- Разве он..? - Джина бросило в холодный пот от пронзившей его догадки.
- В пятницу вечером он был сам не свой, все переживал, а вчера решил, что нечего тянуть. Сегодня утром он собрал вещи, поменял билет и улетел, - Ухен осторожно сжал его ладонь, теперь уже поддерживая.
- К-к-как? - скорее выдохнул, чем произнес Джин. - То есть как улетел? Совсем улетел? - внутри все оборвалось, все разбилось. Все хрупкие надежды, что тонкими ростками тянулись вверх, вмиг погибли от холода, что окатил омегу с ног до головы. Он не успел! ОН НЕ УСПЕЛ! не успел...
- Теперь только через два с половиной года. На каникулах он будет там проходить практику... Папа Намджуна говорил что-то еще. Возможно, что-то важное, но Джин был уже не в силах слушать. он опоздал... Все остальное потеряло свой смысл.
- Извините, я... - горло сдавило жгутом, а картинка поплыла перед глазами от хлынувших слез. - Я лучше пойду, - Джин высвободил свою руку.
- Детка, я думал, он предупредил тебя, - расстроенно произнес Ухен.
- И-и-изви-ни, м-м-м, - всхлип, - те, - Джин дышал часто-часто, отворачивался, лишь бы папа Намджуна не видел его слез.
- Мне жаль, - Ухен попытался обнять его, но омега не дался.
- Простите, - Джин сделал шаг к двери. - Не надо, - всхлип, - простите, - омега выбежал за дверь и понесся вперед, не разбирая дороги. Омега бежал вперед так долго, как только мог. Ветер стирал горькие слезы и заглушал рвущиеся наружу рыдания. Было отчаянно больно, горько! Собственная твердолобость бесила! Если бы он только выслушал! Или опомнился немного раньше, то... А в итоге просто не успел...
***
Когда Джин переступил порог собственного дома, на улице стемнело. Слезы уже давно высохли, но омега чувствовал, что лицо и глаза знатно опухли.
- Джини, - отец не заставил себя долго ждать. Мысленно омега просил, чтобы отец отложил воспитательные нотации на потом.
- Что у тебя с лицом?
- Отец, пожалуйста, - Джин с мольбой в глазах посмотрел на родителя.
- Давай не сейчас. Я все выслушаю, но не сейчас, - голос предательски дрогнул. - Пожалуйста. Омега ожидал чего угодно, но только не того, что произошло секундой позже. Шивон сократил разделявшее их расстояние и крепко обнял Джина. Ничего не говоря, просто обнял так же крепко, как обнимал в детстве, когда Джина кто-то обижал в школе.
- Какой же ты у меня еще ребенок, - слова прозвучали словно спусковой механизм. Джина прорвало. Он плакал громко, надрывно. Отчаянно цеплялся руками за свитер отца, безбожно вытягивая. А Шивон молча слушал и гладил его по голове.
- Не успел, я, - всхлип, - не успе-е-е-л, - шмык, - оте-е-е-ец!
- Он приходил перед вылетом, - наконец, произнес Шивон, когда сын немного успокоился.
- Ч-ч-что? - Приходил попрощаться с тобой. Если до этого омега чувствовал себя разбитым, то сейчас он... он просто физически не ощущал ничего. Словно его сердце только что прогнали через мясорубку, превращая тело без главного моторчика в бесполезную оболочку. Тут он тоже не успел.
- Он просил передать тебе, - Шивон протянул сыну сложенный вдвое бумажный лист и небольшой тканевый мешочек. Джин трясущимися руками забрал листок с мешочком и кивнул отцу в знак благодарности. Не произнося больше ни слова, он развернулся и поднялся по лестнице в свою комнату. Плотно прикрыв за собой дверь, омега залез с ногами на кровать и осторожно положил на кровать мешочек. Бумага в его руках немного похрустывала. Джин долго решался, а потом все же развернул лист.
Джини, Я всегда хотел стать успешным человеком, достойным сыном своих родителей. А теперь, когда в моей жизни появился ты, еще и достойным для тебя альфой. И для этого нужно приложить много усилий. Джини, боги, мне так много хочется тебе объяснить, рассказать подробнее, так хочется много всего сделать вместе с тобой... Только дождись! Для меня быть от тебя вдали - самое тяжелое испытание. Но если хотя бы знать, что ты меня ждешь... Просто дождись! Я клянусь, что это первая и единственная такая разлука. После, я намертво приклеюсь к тебе и ни за что не отпущу. Дождись, Джини! Прошу...
- Какой же ты идиот, Намджун! - Джин прижал к груди смятый и пропитанный влагой лист. - Было бы достаточно, если бы ты просто был рядом.
