Говорят, сны - лживые мгновения, разбавляющие размеренное течение настоящего мира. А у меня все наоборот.
А у меня настоящий мир - сны. Потому что я так хочу. Потому что они добрее. А жизнь... Жизнь - лживые мгновения, которые просто стоит перетерпеть и дождаться ночного пробуждения.
Этой ночью я вижу восхитительный сон. И, наверное, ради таких прекрасных кусочков и стоит влачить существование в клетке штаба.
Потому что я вижу этот лагерь. Такой, какой он и есть, по-настоящему. Только в нем нет людей. Никого нет, кроме меня. Ни немцев, ни рабочей силы. Даже кота облезлого, даже насекомых - и тех нет. А есть только я и штаб. Мы вдвоем против целого мира.
А ветер разыгрывается страшный, но горячий такой, южный и пыльный. Небо все фиолетовыми тучами заполонило и сверкает, молнии раз за разом вспыхивают, гром надвигается, но дождя пока нет. Только пыль яростно вздымается под сумасшедшими порывами ветра и застилает мне глаза. Я закашливаюсь, но в барак не захожу - слишком много эмоций получаю с каждым взрывом пыльного салюта.
И так резко, так быстро и неожиданно вдруг начинается горячий дождь, как в тропиках. Он ласково смывает с меня грязь, слезы неистового упоения этому погодному безумию... а сердце исступленно замирает всякий раз, когда я попадаю под порыв обжигающего ветра.
И вдруг я замечаю у колючей проволоки брошенный букет белоснежных пионов. Наверное, они здесь самые светлые, самые чистые белые пятнышки, самые добрые лучики. Насколько я обожаю пионы, настолько сильно и радуюсь, прижимаю мокрый букет к себе и прикрываю от дождя, словно маленького ребенка.
И вдруг, слишком неожиданно даже для сна, на мое плечо ложится холодная ладонь.
- Тебе нравится подарок, моя милая фройляйн?
И даже во сне я узнаю этот голос.
Прижимаю букет к груди еще крепче и выдыхаю:
- Это лучшее, что я когда-либо получала в своей жизни!
И вот мокрые руки уже нежно обнимают меня сзади за плечи.
- К сожалению, это самое меньшее, что я могу преподнести к твоим ногам, мое сокровище. Но скоро все закончится, и тогда обещаю, что брошу в твои объятия всю планету. Наверное, никогда за свою жизнь я не испытывал любви такой величины , которая лучится к тебе, маленькая фройляйн. Девочка моя, обещаю, что буду оберегать тебя всю жизнь и никому не дам в обиду.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Брилонская вишня
Historical FictionШестнадцатилетнюю Веру на городской площади застала облава: немцы штурмовали улицу, расстреляв половину народа, а оставшихся конвоировали и погрузили в вагон. Поезд мчался, рассекая Советский Союз, и сквозь крохотную щель Вера видела мелькающие дере...