Брилонская вишня

Глава 25

Наверное, стоит сказать, что я перестала чувствовать себя.

Я чувствую других людей. Чувствую медсестер из «Союза немецких девушек». Чувствую Беруса, его нескончаемые папиросы в дрожащих руках и потерянный взгляд. Чувствую его тоску по Вернеру, по отцу и Гельмуту. Чувствую - и удивляюсь: как он после стольких потерь любимых людей еще не сошел с ума?..

Но больше не чувствую саму себя. Даже понятия не имею: чего я вообще хочу, что мне нужно? Вот желания Беруса понимаю. Все его страхи и неуверенности. И даже девушек-акушерок понимаю.

Но не себя. Нет у меня больше ни смысла, ни надежд, ни страхов. Я даже... порой, завидую им. Они ведь все еще умеют чувствовать.

Пусть даже и горечь.

Никакого ребенка будто и не рождалось вовсе. Словно эти девять месяцев были странным сном одной ночи. И мальчик мне лишь привиделся... Так ведь легче. Думать, что он иллюзия. Тогда и бояться мне за него нечего. И зла ему никто причинить не сможет... Вот только бы постараться думать о нем поменьше. Тогда я, наверное, поверю. Родрих - всего лишь плод моего больного воображения.

И как же все туманно... Я ведь и не помню даже: ела ли? Если не ела, то почему не чувствую голода? Почему я все еще продолжаю лежать на окровавленных застиранных простынях? Я будто...

Умерла?

В родах?

Сейчас я готова поверить в любой бред.

А что, если действительно так? Что, если слишком осложненные роды спасли младенца, но мать оставили без шансов на жизнь? Что, если и голода я поэтому не чувствую, и из санитаров ко мне никто не приходит?

Но я ведь разговаривала с Берусом... Выходит, он тоже? Тоже умер? И поэтому не приходил?

А Берус ведь сказал, что увез Родриха в другую семью. Получается, что...

Неожиданно я слышу за дверью глухие шаги. Напрягаюсь и вслушиваюсь. Именно сейчас в голове проносятся все бабкины суеверия и рассказы о бесах...

- Ты все еще здесь?

Берус? Он настоящий? Не видение? Не бестелесный морок или сущность мертвого тела?

Его тень сливается со стеной. В сумраке я узнаю лишь голос и походку, свойственную только коменданту.

А еще чувствую запах его любимых папирос, гуталина и древесного одеколона. Даже сейчас он продолжает следить за собой...