Изгой | Первая книга трилогии |

Дополнения (5)

(из мемуаров разведчика Альберта Хенкса "Как готовилась революция")

Десять лет назад

Мы прибыли на перевалочный пункт под утро, когда наблюдение за горным сектором не такое строгое. Задание высшего уровня секретности было моим третьим дебютом в качестве агента под прикрытием, чем я, признаюсь, тогда очень гордился. Со мной посылали девчонку четырнадцати лет, ту, что мы спасли от Стражей. В предыдущих записях я уже говорил о ней - Николь Мандольер, ребенок наших информаторов в правительстве. Когда их раскрыли, Эрманы эвакуировали тогда еще совсем несмышленую малышку.

Это было ее первое задание. Я уделяю так много времени этому ребенку потому, что в будущем она станет великим человеком, и потомкам следует знать, как она начинала свой путь.

Мы с Николь должны были сыграть отца с дочерью и провести в Драяде всего неделю, чтобы заполучить и переправить на Базу важные сведения об изготовлении новых дронов-разведчиков. Прошлые модели Эрманам удалось ликвидировать, однако теперь они утратили былое доверие Тейлора. Джули недавно связывалась с нами, сказала, что дело плохо. Ей предложили срочную эвакуацию, но она отказалась. До сих пор не могу поверить, что она решила остаться и рискнуть всем ради той чертовой операции...

Я снова отвлекаюсь. О тех временах можно рассказывать бесконечно - много жизней, много историй, много смертей.

Мы с Николь поладили сразу. Поэтому-то, собственно, ее и посылали на задание: девчонка умела найти подход к любому, заговорить зубы и расположить к себе даже самого угрюмого старика. Черноглазая, высокая, темпераментная - такой она мне показалась в первую встречу и такой запомнилась навсегда. Она идеально подходила для нашей работы, тем более, для этого ее готовили почти с детства.

Перевалочный пункт - место с особой энергетикой. Там сталкиваются страх и облегчение: первое излучают те, кто отправляется за пределы Базы, второе - те, кто на нее возвращается. Исключений из этого правила не существует: даже самые опытные из нас не могут похвастаться абсолютным спокойствием. Я тоже боялся.

Когда мы шли получать оборудование, встретили двух солдат, которые везли накрытый белой простыней труп. Помню, как Николь дернулась, будто от удара током, и прижалась ко мне, обхватила за локоть так крепко, что расцепить ее пальцы было бы невозможно. Еще месяц назад, в самую первую встречу с ней, меня предупредили, что девочка боится крови. Не лучшее качество для разведчика...

Трупы на перевалочный пункт возвращались так же часто, как и невредимые разведчики. Многих ловили еще на подступах к Драяде, многих уже в пределах города. Тогда мертвые тела, конечно, никто и не думал забирать: они пополняли горы пепла в крематориях.

Согласно легенде мы были путешественниками и искателями острых ощущений. В базе данных Анаяды уже появились наши поддельные личные дела, чтобы при проверке не возникло никаких вопросов. Все должны были думать, что бизнесмен Лукас Фримен и его дочь Алиса покинули родной город, чтобы проехать вдоль границы и посетить Драяду, и то, что мы могли побаловать общество "аптес" байками про жизнь в лесу, играло на руку.

Наверное, каждый житель Базы знает, как выжить в лесу. Все мы пришли сюда именно так: через непроходимые дебри, полные опасностей. Не могу не признать, что сейчас беженцам приходится куда легче: конвои Стражей давно перестали патрулировать окрестные леса. Мой друг, Льюис, называл дорогу до Базы "боевым крещением", и сейчас я не могу отрицать его правоту. Самая прочная сталь закаляется в самом жарком огне, как сказал бы наш лидер. Думаю, именно трудности и испытания дали нам силы совершить задуманное.

Сейчас, глядя на прожитую жизнь, я невольно думаю: а не было ли все это напрасным? А потом перевожу взгляд на тех, кого мы вырастили в стенах Базы, кому мы отдали наши идеи, нашу борьбу, и понимаю: нет, все случилось именно так, как и должно было случиться. Пожалуй, я буду прав, если скажу, что вдохновитель Третьей волны и наш лидер заранее знал, что произойдет. Знал, что в наши ряды пробралось предательство. Знал, что недруги попытаются уничтожить все плоды наших трудов. И знал, что этого не произойдет.

Идеи не умирают. Наша идея будет жить вечно: она во мне, в Николь, в каждом погибшем и выжившем солдате. Мы отдадим ее нашим детям, а они - своим.

Пусть живет Революция!