Howl(Вопль)

1

— Что-то случилось?

В голосе Юнги слышатся волнение и тревога. В тату-салоне, помимо них двоих, никого больше нет; тишину нарушают лишь звуки завывающего за окном ветра и ливня. Чонгук сидит в чёрном кожаном кресле, запрокинув назад голову, смотрит на пустую стену, практически не моргая, и не знает, как сказать Юнги правду. Тот ведь точно вспыхнет яростью, слетит с катушек молниеносно, не дослушав до конца. И его не остановит ни время, давно перевалившее за полночь, ни погода. Он всё ещё одержим только одной целью

—Случилось, — хрипит Чонгук, уже заранее жалея о том, что завёл этот разговор.

— Выкладывай.

Даже думать об этом больно. Не говоря уже о том, чтобы рассказать всё как есть. Чонгук подаётся чуть вперёд, облокачиваясь о колени, и смотрит в пол, стараясь не пересекаться с Юнги взглядом, и у него у самого сейчас в мыслях тысяча вопросов и оправданий не в свою пользу, а также разобранных не до конца мотивов. И Чонгук понятия не имеет, что со всем этим делать.

Прошло целых пять лет. Пять лет борьбы за воспоминания, которые ранят с каждым днём всё сильнее и сильнее и которые были прокручены в голове такое абсурдное количество раз, что теперь уже никогда не забудутся. Чонгук осознаёт, что его страдания были и продолжают быть напрасными, но не может прекратить терзать себя ими. Потому что ничто, кроме этой зверской моральной боли, не способно заставить его чувствовать себя живым.

— Я видел его, — почти шепчет Чонгук, надеясь, что Юнги не расслышит.

Напрасно.
Все те несколько секунд, пока шокированный и неспособный сдвинуться с места Юнги молчит, Чонгуку, который все свои фразы сегодня произносит тихо и неразборчиво, хочется закричать во весь голос. Потому что господи, почему именно сейчас, когда я совершенно не готов, когда я только нашёл хорошую работу и начал, точнее попытался начать жить заново? Почему именно я, ведь я не искал встреч, не хотел встревать в его отношения и рушить то, что он построил за эти годы без меня?

— Я видел Тэхёна, — повторяет чуть громче, зажмуривая глаза и стараясь прогнать из памяти выражение тэхёнова лица, по которому прочитать что-либо было просто невозможно.

Чонгуку нечем дышать, и это не приступ астмы. Он сплетает пальцы в замок, прислоняясь к ним лбом, сжимает крепко челюсти, держа себя в руках из последних сил, но не может подавить в себе эмоции, что завладевают им и вынуждают превращаться в человека, потерявшего внутреннее равновесие. Его рвёт на куски, хоть он этого и не показывает, ему сдавливает грудную клетку и саднит горло.