Я люблю гопника

14 часть

Спустя неделю Юнги стал выглядеть намного лучше. Спустя неделю Намджуну так и не удалось выяснить, кто стоял за избиением Мина, и поиски Чонгука не давали ровно никаких результатов. Джину не приходили сообщения, гомофобы стали пялиться намного меньше, его обидная кличка вскоре перестала всех волновать. Жизнь, вроде как, начинала налаживаться.
А ещё Джин на этой неделе вдруг обнаружил, что у Намджуна появляются нереально милые ямочки, когда тот улыбается. Быть может, он заметил это раньше, но не обратил внимания? Однако, когда вдруг на него снизошло понимание того, что у Джуна на редкость милая мордашка для бескультурного быдла, Джин жёстко залип, а потом всю ночь не мог уснуть из-за мыслей об этих чёртовых ямочках.
У Намджуна вошло в привычку трепать его волосы или просто гладить по голове. Джин уж так привык к этим прикосновениям, что чувствовал себя каким-нибудь котёнком, иногда сам подставлялся под ладонь Кима. Для полной картины ему только мурчать не хватало. Чонгук качал головой со странной улыбкой, Юнги отпускал свои фирменные шутеечки, Хосок с Чимином подхватывали его настрой, а Тэхён выглядел так, словно уже вырыл могилу и Джину, и Намджуну, и всей их семье.
Сокджин искренне не понимал подобного обращения — он же ему ничего не сделал! Однако он не мог объяснить того, почему в тот день напали на Юнги (а может быть и мог), и от осознания того, что поблизости шастал человек, который сделал это, становилось на редкость паршиво.
— Ты приуныл, — заметил Мин. Его рука настолько распухла, что пришлось бежать в больницу, но оказалось, что ничего серьёзного не произошло — Юнги просто не рассчитал силы и чуть промазал, и результатом была опухшая посиневшая немного кисть руки. С лица его постепенно сходили ссадины, насчёт синяков на теле Джин не был уверен.
— Да я всё думаю об избиении, — выдохнул Джин, посасывая сок из трубочки. На сей раз в столовой было не слишком много людей, как ни странно. Мин выгнул бровь и уставился на него выжидающе, жуя салат. — Всё не могу представить, кто это мог быть.
— Помнишь, я говорил, что знаю одного в лицо? — Джин кивнул, и Юнги отнял у него сок. — Так вот, я видел сегодня эту тварь.
То, каким голосом он сказал эту фразу, вкупе с его взглядом не предвещало ничего хорошего. Джин напрягся всем телом и забыл даже о еде.
— Серьёзно? Кто он?
— Какой-то первак, — Мин махнул рукой. — Я расспросил о нём, говорят, что он вечно тусуется только с какими-нибудь вышибалами и, в общем-то, только подлизывается и выполняет роль шестёрки.
— Что будешь с ним делать? С твоей-то рукой.
Юнги загадочно улыбнулся, и давление Джина ощутимо подскочило. Однако спрашивать он ничего не стал, выяснять тоже. Подонок определённо заслужил месть Юнги, и отговаривать друга или вмешиваться Сокджин не собирался. Он лишь поинтересовался:
— Я могу принять участие в том, что ты ему приготовил?
— Если хочешь, — Юнги пожал плечами со скучающим видом. Мимо прошёл какой-то хилый пацанчик, и Мин внезапно вскочил с места. — Вот и он, как раз вовремя. Сколько там до конца перемены?
Джин растерянно взглянул на часы.
— Двадцать минут.
— Отлично, погнали.
Сокджин подхватил рюкзак и ломанулся вслед за Юнги, который нёсся со скоростью торпеды. Пацанчик ничего не подозревал и подумать не мог о надвигающейся сзади угрозе, пока Мин не схватил его за плечо здоровой рукой и резко не развернул к себе.
Пацанчик хотел было что-то сказать, но, увидев улыбающуюся физиономию Юнги, сделал такое лицо, что Джин на мгновение даже пожалел его. Но эта жалость мигом утонула в океане злобы и ненависти. Если бы у него был шанс, он бы даже вломил этому уёбку как следует, но сегодня был звёздный час Мина.
По Юнги вовсе нельзя было сказать, что он зол. Его улыбочка скорее говорила о том, будто он собирался пригласить бедного пацанчика на чашечку чая... ну или на плаху или виселицу, кто знает.
— Добрый день, — улыбнулся Юнги, а пацан задрожал так, будто его резко залихорадило. — Тут слишком людно, не находишь? Нам нужно поболтать немного, с глазу на глаз.
— Я знаю одно тихое место, — вставил Сокджин, с наслаждением глядя на то, как лицо пацанчика стремительно бледнеет и покрывается потом. Джин немедля подошёл к нему и вцепился в плечо так сильно, как только смог. — Отойдём?
— Поддерживаю, — Юнги с елейной улыбочкой повёл полуживого пацана в сторону «укромного местечка», коим на самом деле являлся коридор, обычно пустой во время больших перемен. Его плюсом было то, что находился он далеко от деканата, учительской, и вообще преподы заходили сюда только на парах и по важным делам.
Когда они припёрли его к стенке, пацан, наверное, хотел уже сам раскаяться во всех грехах, но из его горла рвался только странный неразборчивый лепет. Сокджин переглянулся с улыбающимся Юнги, и тот слегка склонился над парнем, глядя в глаза словно удав.
Джин молчал, стараясь угадать, что задумал его друг, но стоял рядом и давил пацану на плечо, стараясь вложить в прикосновение как можно больше злобы.
— Так, — начал Мин как можно более дружелюбно. — Судя по всему, живым меня увидеть ты не ожидал. Вы с теми бугаями хорошенько меня потрепали, признаться. Аплодирую стоя. Но ты не подумал, что меня боятся нихуя не меньше того же Ким Намджуна потому, что я могу найти и отомстить?
Пацанчик был ни жив ни мёртв.
— Я... я... я всё объясню!
— Ты, конечно, можешь всё объяснить, — прервал его Юнги, — рассказать мне твою охуительную историю, поплакаться в рубашку, извиниться тысячу раз и поклясться, что никогда не будет ничего подобного. Но, понимаешь, в чём прикол: я не прощаю тем, кто меня обидел, ничего и никогда. И мне похуй, какие там у тебя были причины, когда ты больше всех выёбывался на меня в тех гаражах. Так что слушай сюда внимательно и отвечай на все мои вопросы, жалкий сопляк.
В этот момент Юнги был похож скорее на маньяка-психопата, чем на нормального человека, а уж ярости в его голосе хватило бы ещё на десять таких же, как он. У Джина мурашки побежали по спине. Редко когда Мин злился настолько сильно.
— Сейчас у тебя есть два варианта того, как развернутся дальнейшие события. Ты говоришь мне, кто главарь вашей шайки, как его найти, где он находится и чем занимается, и отделываешься парой незначительных пиздюлей. Или, если ты будешь молчать, нам с моим другом, который зол на тебя не меньше чем я, придётся принять радикальные меры.
Видимо, в голову пацанчику что-то ударило. Он попытался вырваться, но парни легко удержали его на месте, и дерзко вскинул голову, глядя Юнги в глаза.
— И что же ты сделаешь мне, а? Решил запугать? И не таких видали, так что пошёл ты нахер, ублюдок! Я расскажу всё кому надо, и тебя отпиздят ещё раз, и ещё хуже, чем в тот вечер, понял?
Наверное, он надеялся, что его гневная тирада как-то подействует на оппонента, но Юнги даже ухом не повёл. Он тяжко вздохнул, и у Джина засосало под ложечкой от недоброго предчувствия.
— Наивный какой. «Кому надо» наплевать на тебя, если говорить откровенно. Ты всё равно что крыса в его недо-банде, и при первой возможности он свалит всё дерьмо, которое вы вытворяли вместе, на тебя. А знаешь, почему? Потому что ты никто — лишь жалкая подстилка, о которую вытирают ноги все, кому не лень. Только и можешь что размахивать ножичком и выпендриваться, но если дело пахнет жареным — бежишь как побитая собака. Ты жалкий трус, ясно тебе? Хотя, ты и без меня это знаешь.
— Ты, сука! — пацанчик было занёс руку для удара, но Юнги так резко среагировал, что Джин даже упустил момент — и уже через секунду здоровая рука Мина смыкалась на горле парня, безуспешно пытающегося выбраться.
— Молчать, — Сокджин едва не отшатнулся, настолько голос друга жутко звучал сейчас. — Шавкам и шестёркам не положено болтать, пока не скажут. Говори имя своего главаря, сука.
— Пошёл... ты...
— Говори имя.
— Пусти...
— Говори, блять!
Юнги ударил его, и пацан от неожиданности свалился на пол, скуля от боли. Джин понимал, что Мин может и не остановиться, но продолжал стоять, выжидая опасный момент. Сейчас гнев друга зашкаливал до невозможного, и стараться предотвратить возможные последствия всего этого балагана было самоубийством.
Только бы не дошло до смертоубийства.
— Идите нахуй, ублюдки, — пацанчик заговорил увереннее, чем до этого. — Я ничего вам не скажу.
Юнги очаровательно улыбнулся ему.
— Что ж, придётся применять меры, — ни капельки не расстроившись, проговорил он и повернулся к застывшему столбом Сокджину. — Джин, будь добр, достань из моего рюкзака нож.
Джин опешил, пацанчик резко заткнулся и уставился на него во все глаза. Ким отыскал рюкзак, отброшенный в спешке, и подошёл к нему, поднимая с пола. Нож нашёлся сразу — лежал на самом видном месте, поверх тетрадок и ручек. Парень слегка подрагивающей рукой протянул оружие Юнги, правда, уже не думая, что это хорошая идея.
Пацан замер, Джин тоже. Юнги осмотрел нож, поглаживая его ещё ласковее, чем Намджун когда-либо вообще гладил Сокджина, и присел перед бледным как полотно парнем с дружелюбной улыбкой.
— Если ты не хочешь, — он щёлкнул пацана по носу и провёл кончиком лезвия по его лицу, не давя и не царапая, — придётся тебя разговорить. Снимай штаны.
Сказать, что Джин охуел — ничего не сказать. Пацанчик, к слову, охуел не меньше. А потом истошно завопил.
— Помогите! Избивают! Кто-нибудь!
— Цветочек, заткни ему рот.
Кое-как скрутив пацана, Джин надавил ему на горло, грозясь придушить, и тот вроде как заткнулся и с ужасом начал наблюдать за тем, как Юнги уселся между его ног.
Со стороны они, наверное, выглядели странно — Джин держал пацана за шею, тот лежал на полу с широко разведёнными в стороны ногами, а между этими ногами сидел Юнги, который с какого-то хера вдруг потянулся к ремню на штанах своей жертвы.
— Нет! Не-е-е-ет!
— Что ты сразу визжишь, как свинья? — деловито осведомился Мин, расстёгивая ремень и неспешно стягивая штаны. Джину вдруг сделалось дурно. — Совсем не помнишь, как этим самым ножичком угрожал мне? Всё приговаривал, что отрежешь моё достоинство, ха, — тишину коридора прервал гомерический хохот, когда штаны были стянуты полностью, открывая вид на белые труселя и голые тощие ноги.
— Ч-что ты д-делаешь?
Юнги спокойно взглянул ему в глаза.
— Как что? Буду делать с тобой всё то, чем ты так угрожал мне в этот вечер.
— Ты не сможешь, не сделаешь этого! — пацанчик нервно рассмеялся. Мин выгнул брови будто в удивлении.
— А ты уверен? — и он несильно, но ощутимо тыкнул ножом парня между ног. Джина аж передёрнуло в этот момент, а пацан, кажется, был готов прощаться с жизнью.
— Эй, а что вы тут делаете? — раздался голос сбоку, и, подняв глаза, Сокджин столкнулся взглядом с Намджуном. Тот засунул руки в карманы штанов и с любопытством взглянул на них. Юнги непринуждённо посмотрел на него и приветливо улыбнулся.
— Как что? Режем яйца, — брови Джуна готовились покинуть лоб, судя по всему, а Джин даже не знал, смешно ему, или страшно. — Не хочешь помочь?
Пацанчик воззрился на задумчивого Намджуна с мольбой во взгляде, а тот потёр пальцами подбородок и с сомнением взглянул на всю весёлую троицу.
— А почему бы и нет, — вдруг ответил он, и пацанчик завопил бы, если бы Джин не заткнул ему рот. — Так, что тут у нас?
— Говори имя, дорогой, — Юнги улыбнулся и вновь кольнул пацанчика, на что тот начал неистово вырываться. Намджун помог его удержать. — Да постой же ты, я хочу, чтобы ты дал мне ответ на мои вопросы. Кто главарь вашей шайки? Как его зовут? Где учится? Где вы собираетесь? Кто послал вас, ублюдков, чтобы отпиздить меня?
Пацанчик что-то промычал, и Джин убрал ладони с его лица.
— Ну?
— Отпустите меня!
— Ну уж нет, дорогой. Я тоже хотел, чтобы меня отпустили, но ты достал свою зубочистку и стал угрожать мне. Ты, наивный придурок, думал, что я тебя не найду, да? Думал, что в темноте я не разглядел твоего лица и не запомнил его? Говори, сука, всё, что нам нужно, да поживее.
Прозвенел звонок на пару, но уходить явно никто не собирался. Пацан тяжко дышал, глядя на нож в опасной близости от своего паха.
— Говори.
— Отпустите, пожалуйста!
— Отпустим после того, как всё расскажешь.
— Я всё скажу, господи, я всё вам расскажу!
Юнги убрал нож и выжидающе уставился на пацана, которому была обеспечена психическая травма на всю жизнь.
— Имя, — проговорил Юнги так, что Джину вдруг подумалось, что это не его друг, обычный парень, а какой-то пыточных дел мастер.
— Ким... Ким Минхо!
Юнги нахмурился и переглянулся с недоумевающим Сокджином, а потом вновь перевёл взгляд на замершего пацанчика.
— Не знаю такого, — с сомнением проговорил Мин.
— Я знаю, — подал голос Намджун, и все трое одновременно уставились на него. — Один из знакомых Тэхёна. Нужно как-нибудь поговорить с ним.
Юнги кивнул и повернулся к пацану всё с той же жуткой улыбочкой.
— Молодец, хороший мальчик, — и въебал ему со всей дури. Джин заметил, что на сей раз удар вышел куда лучше — резкий, неожиданный, жёсткий и сильный. После такого рука могла остаться в целости и сохранности — и это пока единственное, что радовало на данный момент.