Я люблю гопника

19 часть

Джин вцепился в швабру, готовясь обороняться ею, если потребуется. Намджун остановился на полпути, словно сомневаясь. Он мог сомневаться только в одном — выкинуть Джина в окно или же сначала избить немножко? Дверь была закрыта, так что вариант с выпрыгиванием в окно не казался таким бредовым, как на первый взгляд. Джин покосился на отброшенные в сторону ключи — может быть, он успеет добежать до них и открыть дверь?
Он хотел что-то сказать, как-то извиниться, но за что ему извиняться? Он же не виноват, что влюбился в Намджуна. Не виноват же?
Джина до сих пор немного потряхивало. Он чувствовал, как его глаза немного опухли от слёз, а выражение лица явно оставляло желать лучшего. Так стыдно и страшно ему не было никогда в жизни. Джун молчал, смотрел на него задумчиво, засунув руки в карманы своих штанов. Джин всё думал, о чём он размышляет в данный момент.
К сожалению, он даже представить себе не мог, какие мысли приходили в эту странную светлую голову.
— Джун, — он не знал, зачем произнёс его имя так привычно по-дружески. Запнулся, его пальцы так сильно впились в швабру, что костяшки не то что побелели — посинели почти. — Джун, уйди. Пожалуйста.
Голос вновь предательски сорвался, но Джин уже не мог им управлять. Он то почти кричал, то говорил полушёпотом. Где-то в дальнем уголке его мозга билась мысль о том, что они остались одни в запертом кабинете, в универе помимо них никого почти нет, и кто знает, чем это может закончиться вообще. Он надеялся, что хотя бы охранник найдёт его живым. Если охранник этот, конечно, не напился и не уснул на рабочем месте как всегда.
— Если хочешь ударить, то лучше не тяни с этим, — горькая усмешка сама вылезла на лицо, и Джин уже не мог её спрятать, как бы ни пытался. Намджун всё молчал, и молчание это уже начинало действовать на нервы. — Какого хера стоишь? Бей давай! Если тебе так хочется, отпизди. Не бойся, я думаю, я не почувствую боли. В сравнении с тем, какая хуйня творится у меня внутри, физическая боль просто отдыхает.
— Джин, я...
— Что — «я»? Хватит уже разыгрывать комедию. Давай подерёмся разок и разбежимся по углам зализывать раны. Решим проблему по-мужски.
Намджун подошёл ближе, Джин отшатнулся почти что неосознанно. Ему не хватало только пригрозить Киму шваброй для полноты картины. От таких мыслей парень едва не рассмеялся.
Джун всё подходил и подходил, пока расстояние между ними не уменьшилось до чёртовых сантиметров двадцати, а задница Сокджина не упёрлась в широкий подоконник. Намджун буквально нависал над ним, смотрел странно-угрожающе и почти что злобно.
— Я поговорить пришёл, а не драться, — голос Джуна походил скорее на сталь. Джин был настолько шокирован, что даже не додумался оттиснуть его шваброй. Он так и стоял, глядя в тёмные глаза напротив, осознавал, что сейчас происходит, и не мог ничего сделать.
— Мы уже поговорили. Я высказался, ты высказался ещё в воскресенье, — Джин и подумать не мог никогда, что в его голосе может слышаться столько ярости и яда. — Прошу тебя, уходи, пока мы не натворили ещё кучу всякого дерьма, о котором потом будем жалеть.
Намджун слишком резко схватил его за запястья и толкнул. Джин охнул от неожиданности, выронил швабру, которая с оглушительным грохотом упала на пол, да ещё и ударился головой об оконное стекло. Зашипел от сильной и неожиданной боли, а потом поднял глаза и посмотрел на Джуна, втиснувшегося между его ног, прижимающего к подоконнику и не дающего как-то вырваться.
На мгновение Сокджину подумалось, что он его сейчас убьёт.
— Джун, — всхлипнул он жалобно, — не надо...
А потом его прижали к окну ещё сильнее, и вдруг всё вокруг словно перестало существовать — были только руки Намджуна, соскользнувшие с запястий на предплечья, были только его губы, которые с какой-то дикой яростью и остервенением начали целовать его собственные. Джин закрыл глаза и почувствовал, как в груди у него случается мини-апокалипсис.
Поцелуй был жадным, таким непривычно-агрессивным и требовательным. Джун так сильно кусал его губы, что Джину показалось, будто его сейчас съедят — а потом понял, что этим поцелуем его хотели заткнуть. В конце концов, за минуту до этого он нёс какую-то совершенно непонятную и стрёмную дичь, которую не очень-то хочется слышать никому. Мысли об этой дичи очень скоро покинули голову Сокджина — как раз в тот момент, когда Намджун, оторвавшись от него, сразу принялся зацеловывать его лицо, щёки, подбородок, а потом перешёл на шею...
Перед глазами всё померкло, и до ушей Джина донёсся сдавленный стон. Только через долгие мгновения парень осознал, что звук этот издал он сам. От этого стало втройне стыднее.
— Джун...
Чёрт, он стонал прямо как порно-актриса какая-то.
Намджун оторвался от вылизывания его шеи не сразу, словно не хотел отрываться. Он поднял голову и прислонился лбом ко лбу Сокджина. Дышал так же неровно, рвано. Словно они вдвоём пробежали целый марафон.
— А теперь замолчи и послушай меня, ладно? — пальцы Джуна, вечно поцарапанные и обклеенные пластырем, нежно прикоснулись к лицу Джина. Парень кивнул как какой-то болванчик, и чувствовал себя соответствующе. Мозг расплавился и превратился в сладкую вату, а может быть в жидкий огонь — или странную помесь и того и другого. — В пятницу я напился. Но не до такой степени, чтобы вообще не соображать, что творю. Понимаешь, к чему я клоню? Я поцеловал тебя осознанно — так же осознанно, как сейчас. Посмотри. Я не пьяный, не обкуренный. Адекватно мыслящий, правда, возбуждённый немного, — от тихого смеха Намджуна у Джина немного расплавились колени. Он сам не заметил, как вцепился в плечи парня, пока тот поглаживал пальцами его лицо. — Я до недавнего времени вообще не понимал, что между нами происходит, а Тэхён открыл мне глаза. Я решил проверить, правда ли это. Честно говоря, мне было пиздец страшно — я думал, что мне понравится, а потом ещё ты оттолкнёшь. Самое страшное случилось — мне понравилось. И ты оттолкнул...
— Потому что Тэхён видел нас, — голос Джина охрип. Перед мысленным взором как на заказ появилось лицо третьего Кима, которое исказилось так, словно его обладателя пырнули ножом. — В какой-то момент мне показалось, что он нас закопает.
Джун прикрыл глаза, словно наслаждаясь мгновением. Сокджин даже не слышал шума ливня за окном — для него теперь звучало только дыхание Намджуна и собственное сердцебиение. Казалось, больше звуков на планете этой не существовало. Джин вновь хотел ощутить прикосновение губ Намджуна к своим губам, но попросить его об этом он бы не посмел даже под страхом смертной казни.
— Я уже уладил с ним всё, — вдруг произнёс Намджун. — Он сказал мне, что ничем хорошим это не закончится.
— Может быть, он прав? Чонгук говорил мне то же самое. Тем более... Наши чувства обоюдные. Но что будет дальше? Как мы будем жить, общаться? Вдруг это всё — не более чем развлечение на месяц-другой? Что, если перегорит?
Джун молчал, видимо, не зная, что ответить.
— Ты знаешь, как люди к этому относятся. Никто не примет нас. Если судить по прошлому опыту, некоторые за такое убить могут.
— Некоторые получат сломанный хребет и множественные травмы, если только попробуют, — мрачно протянул Намджун, и от его слов у Джина внутри что-то затрепетало, и улыбка сама вылезла на лицо. — Подумать только. Всего пару месяцев назад мы терпеть друг друга не могли, а сейчас я готов порвать за тебя любого, кто посмеет тебя обидеть.
— Поверь, я от этого в шоке не меньше, чем ты.
Джун немного отклонился, и Джин уселся на подоконник уже полностью — для удобства, конечно же.
— Думаю, нормально продежурить сегодня я тебе не дам, — о боги, эта улыбка выбила из груди Сокджина весь воздух. А обещание в этом тоне, в этих словах... Джин просто не мог устоять.
Намджун вновь приблизился, поцеловал на этот раз медленно, нежно, так развязно, что внутренности превратились в желе. Джин обнял его за плечи и ответил на поцелуй. Он не знал, сколько времени прошло прежде, чем они оторвались друг от друга и прекратили лобызаться — на улице уже закончился дождь и начинало светить закатное солнце.
Джин посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он, мягко говоря, потрёпанно. Поправил одежду, пригладил волосы кое-как, привёл себя в порядок. Щёки были красными как помидоры. Он кинул короткий взгляд на Намджуна, смотрящего в окно — тот смотрелся не лучше, но не озаботился тем, чтобы привести себя в порядок.
Сокджин улыбнулся совершенно глупой улыбкой и собрался было уже убраться в кабинете наконец, но Джун пресёк все его попытки.
— Брось ты эту грёбаную швабру ради бога, — он забрал предмет из рук Джина и отнёс в дальний конец аудитории. — Неужели после всего, что произошло, ты хочешь ещё полы здесь драить?
Когда они закрывали кабинет, Джун поцеловал его ещё раз, и Сокджин опять на время выпал из реальности. А потом они вышли из универа и неспешно потопали по улицам, разговаривая на отвлечённые темы.
— Ну и что мы будем делать дальше? — вдруг спросил Джин, останавливаясь в парке — в том месте, где наткнулся на Намджуна, который потом гонял его по городу. Воспоминания определённо приятные.
Джун посмотрел на него, немного прищурившись. Солнце светило ему прямо в глаза, и от этого они казались ещё темнее, чем были на самом деле.
— Встречаться, полагаю, — пожал он плечами и улыбнулся так обворожительно, что Джин в очередной раз почувствовал себя школьницей, которая сохнет по первому красавчику школы.

*

На следующий день Джин ходил и светился едва ли не ярче солнышка. Конечно, он получил нагоняй от старосты за недомытый кабинет, но ему было совершенно пофиг. С утра он увидел улыбающегося Намджуна в коридоре, и тот помахал ему рукой. Джин помахал ему в ответ. Сегодня они редко пересекались, но внутри у Сокджина царило что-то тёплое, светлое, ни с чем не сравнимое.
Чонгук щурил глаза на обоих с самого утра. Даже полез со своими душевными разговорами, а Сокджин намекнул ему, что у него и Намджуна всё зашибись, удалился в закат под косые взгляды здешних гомофобов и шокированный — Чона. Тэхён делал такое лицо, будто готовился спустить на него собак, но и это его выражение лица никак не колыхало. Сокджин даже поздоровался с ним, а Тэ отпрыгнул от него и сбежал, как от эпицентра ядерного взрыва.
Джин был готов расцеловать весь мир в целом и Намджуна в частности. Ему ещё никогда не было так радостно. Юнги, завидев его улыбающуюся рожу с утра, даже зажмурился.
— Чёрт, хорош светить! Я не выспался вообще-то.
— Терпи уж, — рассмеялся Джин и плюхнулся рядом с Мином.
— Намджун тоже довольный сегодня, — Юнги прищурился подозрительно. — Что-то мне подсказывает, что ваши весёлые рожи как-то связаны.
— Тебе кажется.
— Учти, что я расспрошу Чонгука обо всём. Мне кажется, он знает причину вашего веселья.
Джин отмахнулся и достал телефон. Пришло сообщение от Намджуна с предложением встретиться после работы. На глаза попалось ещё одно — с уже знакомого неизвестного номера. Наверное, лицо Сокджина выдало все его мысли, и Юнги даже про свою сонливость забыл.
— Что там такое?
Джин промолчал, перечитывая сообщение снова и снова. Только он начал думать, что всё налаживается...
«Готовься. Мои парни отделают тебя так, что мало не покажется — ещё хуже, чем твоего дружка. Грёбаный педик».
Блять, они что, издеваются?