Я стану твоей слабостью

20

Лиса никогда в жизни не чувствовала себя такой беззаботной. Никогда. Не тогда, когда она была ребёнком, которого родители таскали туда-сюда по делам. И, конечно же, не тогда, когда она была подростком и росла далеко от дома с Ханами. И не было ни малейшего шанса, что она когда-нибудь почувствует что-либо, кроме сокрушительного веса стресса, в медицинской школе.

Но теперь?

Мир, со всеми его недостатками и опасностями, был совершенным и полным жизни. Он был красочным, тёплым и гостеприимным, и Лиса чувствовала, как каждая эмоция проходит через неё в десять раз интенсивнее, чем обычно.

И всё это было благодаря Ким Джису.

Она не могла прийти в себя. Её разум был похож на чёртову заезженную пластинку, прокручивающую молебен одних и тех же мыслей снова и снова.

Она была влюблена в Джису.

Джису любила её.

Они были вместе.

Она не могла осознать это. Несколько месяцев назад она бы посмеялась над этой идеей. Несколько недель назад она бы жаждала этого, убила бы за это.

И теперь у неё это было.

Лиса больше не знала, чем себя занять, вдали от Ким. Было похоже на то, что её основная работоспособность исчезла с прохладным ветерком, который приносила привязанность Джису.

Они обе разделились, чтобы принять душ, прекрасно понимая, что в присутствии друг друга этого им сделать бы не удалось.

Джису только что сказала, что ей нужно встретиться с Нико и Иннет, а потом она будет принадлежать Лисе весь день.

Принадлежать Лисе.

У Манобан тоже было несколько обязанностей, о которых нужно было позаботиться. Например, проверить своих друзей, особенно Дженни, которую оставили в умелых руках Розэ. И, конечно же, написать своей матери, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

Но Лиса больше не могла сосредоточиться. Прошлая ночь была похожа на сон. Лучшие руки Джису, обнимающие её. Их нежные поцелуи в утреннем сиянии.

Как будто жизнь Лиса наконец-то встала на свои места, и она действительно наслаждалась этим, на этот раз.

Тайка решила принять душ, всё ещё чувствуя себя немного грязной, хотя она принимала душ прошлым вечером. Она также осмотрела свою рану, осторожно сняв повязку, заметив почти полное выздоровление, за вычетом оставшегося шрама поперёк её живота.