Я стану твоей слабостью

28

Жизнь без подавляющей тени смерти была другой. Она была менее обременённой, и на сердце Лисы стало легче. Она ощущала странную безмятежность, за которую отчасти чувствовала себя виноватой.

Джису не разрешила проводить похороны Дилана Хана.

Никто не протестовал.

Последствия самой казни были изнурительными, эмоциональными. Каждая пара влилась в спокойный, умеренный ритм жизни. Для Розэ и Дженни это было время передышки. Для Рюджин и Чимина — траур. Для Лисы и Джису это было исцелением, заживлением старых ран, зашиванием их навсегда.

Первые несколько дней были самыми тяжёлыми.

На Лису давило огромное чувство вины. Чем больше она думала о милосердии, которое оказала Дилану, и о мести, которую она украла у Джису, тем больше она ненавидела себя. Это вылилось однажды утром в виде слёз, когда Джису услышала шмыгающий звук из их спальни. Она вышла из гардеробной, натянула майку и нахмурилась, ища источник звука.

Лиса прислонилась к дверному косяку спальни, зажимая переносицу, слёзы свободно текли по её щекам. Джису подошла в мгновение ока, осторожно убрав руки Лисы от её лица, чтобы она смогла увидеть, что её беспокоит. Лиса вздрогнула от её прикосновения, и Джису отшатнулась, мгновенно осознав, что что-то не так.

— Лиса, — голос Джису был мягким, на тон теплее, чем обычно. — Поговори со мной.

Лиса покачала головой.

— У нас ничего не получится, — всхлипнула она, страдание просачивалось в каждое её слово.

Джису была застигнута врасплох, её глаза слегка расширились, преисполненные ужасом.

— Лиса, — повторила она ещё раз. — Что не получится?

Манобан судорожно вздохнула, рыдания застряли у неё в горле. Она с отчаяньем прожестикулировала между ними.

— Мы. Это. Ты и я.

Джису втянула в себя воздух. Нет, это не могло быть правдой.

— Лиса? — её вопрос прозвучал скорее как хрип.

А потом Лиса разбилась вдребезги.

— Я... я не должна была так поступать с Диланом. Я пыталась поступить правильно, по совести, но я подставила тебя, и Джису, ты самый важный человек в моей жизни... — Лиса прерывисто дышала. — Ты была лишь добра ко мне, а я обратила это на того, кто теперь мертв. Он убивал и причинял боль людям, а я позволила ему умереть, думая, что простила его, потому что думала, что это правильно, и... и... — Лиса беспомощно рыдала.