Я стану твоей слабостью

21

Жизнь Ким Джису подчинялась священной дисциплине. Каждый день её жизни был спланирован, от колыбели до могилы.

Она была плодом своих родителей, последней из чрезвычайно могущественной линии знатных мужчин и женщин, мошенников и воров, а совсем недавно — убийц.

Джису всегда видела себя их частью. Несомненно, одной из них.

Ким ходила в частные школы, бесконечно училась, кропотливо занималась игрой на фортепиано и изучала язык за языком, оттачивая своё мастерство, чтобы принять мантию своего отца, в то же время удовлетворяя требования своей матери к эстетике и красоте.

Она получила побои и синяки во время учебы в академии, где, как ей казалось, она влюбилась.

Она отбыла свой срок в недрах ада, вдали от дома, в суровых условиях службы. Она принимала решения, которые сломали бы многих других.

Она вернулась, чтобы найти своих любимых мать и отца, ради которых прожила всю свою жизнь, оставленных безжизненными и неподвижными после обычной автомобильной аварии. Она потеряла себя. Она искала ответы. Она срывалась и плакала, а потом взяла себя в руки. Она стала стоической, холодной и непохожей на ту яркую, страстно любящую девушку, какой она себя помнила.

Она излила свою агонию в работу, и её жизнь зациклилась на бизнесе и боли.

Она убедила себя, что может почтить память своих родителей, только выполнив их желания и взяв на себя руководство компанией, включая тёмные дела, которые никто не осмеливался взять на себя.

Ким Джису превратилась в оболочку человека.

А потом в её жизнь, спотыкаясь, вошла Лалиса Манобан, разрушая стены, над которыми она так тщательно трудилась, строя.

А потом Ким Джису по-настоящему влюбилась.

Не той любовью, которую, как она думала, она испытывала к Кэтрин.

Нет, это была настоящая, сильная, яркая, пугающая любовь. Та, которая поглощала её настолько, что было чем-то нездоровым, но казалось таким правильным. Та, которая заставила её забыть всё, кроме имени Лисы, снова и снова онемевшими губами повторяя его бесчисленное количество раз в голове.

Она не думала, что воскрешение возможно.

Но вот она здесь, второй день наедине с Лалисой Манобан. И, честно говоря, предыдущий день прошёл полностью в постели — только один раз она встала, чтобы принести Лисе еду, и, улыбаясь и хихикая, они ели вместе в кровати. Заглядывая друг другу в души, говоря обо всём, о чём им заблагорассудится, прежде чем они продолжили исследовать свою любовь, в частности, в телесной форме.