Я стану твоей слабостью

26

Джису, к сожалению, начинала привыкать к суете отделения неотложной помощи, бывая здесь гораздо чаще, чем кому-либо когда-либо действительно следовало бы быть.

Она сидела там часами, игнорируя любые звонки: от Розэ, от Намджуна, от Иннет, от кого угодно. Она видела, как персонал увёз Джона Мёрфи, а затем Лису.

Её Лису. Которая была очень даже жива.

Кэтрин была мертва.

Джису испытывала настоящий вихрь эмоций с огромными пиками и абсолютно невыносимыми спадами. Она не могла заставить себя плакать; она чувствовала невероятное оцепенение внутри.

Она могла думать только о Лисе.

— Джису, — голос Читтип был мягким и нехарактерно тёплым, когда она села рядом с Ким в отдельной зоне ожидания своего крыла больницы.

Глаза Джису распахнулись, когда она почувствовала, как Читтип толкнула её обратно в кресло, удерживая от ненужного приветствия.

— Читтип. — Джису проглотила комок в горле. — Лиса. Пожалуйста, скажи мне...

— С ней всё в порядке. — Читтип прочистила горло. — Или... будет в порядке. После продолжительного отдыха и покоя, который, я уверена, ты ей обеспечишь.

Джису боролась со слезами, которые навернулись ей на глаза. Она слабо покачала головой. Читтип нахмурилась, потирая рукой плечо Ким.

— Ты не останешься?

— Я не могу, — прохрипела Джису. Она ненавидела свой слабый голос. — Я... Она пострадала из-за меня.

Читтип вздохнула.

— Джису, не говори мне...

— Я опасна, доктор Манобан, — прошипела Джису. — Я убийца.

Старшая Манобан даже не вздрогнула.

— И что?

— И что? — недоверчиво усмехнулась Джису. — Со мной Лиса в опасности.

— Она любит тебя, — спокойно ответила женщина.

— И, поверьте мне, доктор Манобан, я люблю Лису больше, чем когда-либо любила и буду любить что-либо или кого-либо в своей жизни, — слёзно простонала Джису.

Сердце Читтип дрогнуло от этого признания. Даже учитывая обстоятельства, это прозвучало по-странному красиво.