🖤🐍

20 (Петля. 1995.)

(Да, это всё по-прежнему исключительно платонически. Пока...)

Петля.
Спустя 4 месяца, после её начала.

Том не сразу соображает что именно от него хочет Гарри. Он бережно трясёт за плечо. Кошмар магической Британии медленно открывает и закрывает глаза. И только тогда осознает, что уснул за письменным столом носом в книгу. И даже не услышал как Поттер шныряет туда-сюда. Хотя тот успел сгонять до кухни за припасами и притащить ужин в преподавательские апартаменты. Такого с ним не случалось... Кажется, никогда. Во всяком случае без Гарри никогда. Когда Избранный копошится где-то рядом, становится слишком спокойно и слишком уютно. Будто прижимаешься спиной к нагретым солнцем камням Хогвартса. И от этого весь накопившийся за беспокойную жизнь недосып вдруг даёт о себе знать.
Поттер дотрагивается до тонких, холодных пальцев, хмурится и накидывает Тому на плечи плед. Спросонья он всегда мёрзнет. Конечно, согревающее решит проблему на раз. Но... Мальчик-который-выжил заклинанием разжигает камин и переносит ужин к нему. Есть что-то уютное в том, чтобы согреваться под пледом, привалившись плечом к теплому другу. Да и в комнате, по правде говоря, не холодно. Гарри со смехом рассказывает про квиддич. Риддл честно пытается вникнуть, глотая пахнущий можжевельником и земляникой чай. Мальчишка наверняка скучает по этой дурацкой игре... Точно скучает. Надо бы разозлиться, но опять не получается. Осознание приходит, спустя полчашки чая и кусок пирога с патокой. Поттер не ностальгирует по недавнему прошлому. Он пытается разделить с Томом все, что давало хоть немного повседневного счастья. Будто тянет сесть рядом под узкий поток солнечных лучей из окна в холодный день. Это странно. Непривычно. Но кажется до боли естественным. Чем-то, что должно было быть всегда. И всегда будет. Поддавшись моменту, Риддл наклоняется к нему и целует в щеку. Лёгким, почти неощутимым касанием. Это желание копилось давно. Приласкать не в ответ на постоянную, обжигающе-заботливую нежность и не в знак утешения или поддержки. А просто потому что рядом. Наверное именно это называют словом "родной". Вообще-то кошмар магической Британии заранее готов к тому, что Гарри хотя бы поначалу растеряется. А может и отшатнется. Первым и без причины Том его раньше не целовал. Но Мальчик-который-выжил подаётся навстречу, улыбаясь, со счастливо зажмуренными глазами. Риддлу хочется спросить почему так. Поттер такой же сирота. Не привыкший к прикосновениям. Даже с друзьями обнимавшийся редко и, по сути, неохотно. Несмотря на искреннюю привязанность. Он сам не замечает, как машинально начинает искать ответ внутри связи. Гарри тихонько фыркает. Ласково. Будто книззла гладит. Ответ выплывает из глубины сознания, хотя Мальчик-который-выжил вряд ли смог бы сформулировать его вслух. Кресстраж. Осколок души. Единственные родные друг у друга после случившегося в Годриковой впадине. Поттер вдруг утыкается лбом в плечо тёмного мага. Связь заливает слишком взрослой горечью. И сожалением. Будто извиняется за что-то. Хотя он-то за что??
- Ты чего? - Том запускает пальцы в чёрное воронье гнездо. Уточнять нет нужды. И так понятно обоим. Гарри слегка дёргает плечом, придвигаясь ближе:
- Да просто бля... Кресстраж... Ты со мной по второму кругу сиротское детство пережил.
"Пережил то, что сам сделал" - Риддл буквально слышит это, сказанное тоном Дамблдора. Вот только Поттер почему-то ни о чем таком не думает. Ему и правда жаль деливший с ним чулан, голод и травлю осколок души. Но он вряд ли нашёл бы в себе силы от него отказаться... Объяснять словами это все слишком долго и слишком сложно. Сироты понимают по умолчанию. Вселенское зло прижимается щекой к лохматой макушке:
- Зато вместе...