Наследники

Глава XXI. Каньон.

Когда Андраш был младше, он любил прятаться от палящего летнего солнца Санкт-Виссы в тени огромных каштанов, раскинувших свои ветви над садом дворца князей Адер. Воспоминания яркой вспышкой озаряли его память. Вот он собрал целую корзинку коричневых каштанов с белыми боками и показывает маме, а вот она пишет его портрет, пока он уплетает очередной бутерброд. В его детских воспоминаниях было так много Ирен Адер, и так мало отца. Сколько Андраш себя помнил, князь Петер держался в тени.

Он вновь подошёл к окну, чтобы ещё раз увидеть знакомые силуэты. Каштаны всё так же росли в саду, но теперь под ними не был слышен её смех. Их вид приносил ему больше боли, чем счастья. На душе было гадко от того, что ему предстояло сделать, но выбора не было. Андраш накинул плащ поверх мундира и шагнул в предрассветный туман.

***

Ева не проронила ни слова, с тех пор как они оставили тело Иштвана. Лем вновь взглянул на неё, как бы невзначай. Она смотрела вдаль перед собой, и ему показалось, что Ева была мыслями где-то далеко. Её лошадь брела на распущенном поводе, устроившись в хвост коню Диметриуса.

Большой оранжевый диск осеннего солнца встал из-за горизонта, напоминая о том, что новый день наступил, проливая свет на произошедшее ночью. Лем плохо представлял, что они будут делать дальше. Первые эмоции, заставившие его действовать, поблекли, и их место вновь заняли сомнения. Лошадь встала, Лем не заметил, как ушёл в свои мысли, на некоторое время потеряв связь с действительностью. 

Диметриус замер в седле, перекинув поводья в правую руку, и подняв левую, показывая, что нужно остановиться и соблюдать тишину. Лем кивнул ему, и приложил палец к губам, переводя жест для Евы. Он напряжённо вслушивался в тишину осеннего утра, пытаясь понять, что так насторожило Диметриуса. Наконец Лем услышал. Где-то в отдалении был еле различим стук копыт о землю – за ними была погоня.

- Налево, - скомандовал Диметриус, и они круто развернули коней, помчавшись прочь.

На какое-то мгновение Лем потерялся на местности, не понимая, куда их повёл Диметриус, ведь он был уверен, что эта дорога вела к тупику. Где-то в паре километров от них начиналось ущелье Комор. Мрачное ущелье не зря носило своё имя – путников не ждало ничего хорошего в этих отвесных скалах. Горы закрывали юго-западное направление, все дороги проходили в обход, считалось, что горы непригодны для перехода. Так зачем же они идут туда, откуда нет выхода? Сомнение склизким червяком шевельнулось у сердца Лема, но он безжалостно раздавил его. Он доверил бы Диметриусу свою жизнь, и сейчас не время сомневаться.