Наследники

Глава XXXVI. Демон внутри.

Тук-тук-тук. Равномерность ударов колёс поезда о рельсы, прорезавшая тишину, сводила Кегелема с ума. В вагоне было темно, минут десять назад поезд вошёл в туннель, проходивший под горой. Туннель соединял железную дорогу Партакона и Мидельгарда и был инженерным чудом своего времени, но не он занимал мысли Лема. Тревожное чувство поселилось где-то под рёбрами, стоило ему сесть на поезд. Лем не мог объяснить природу своей тревоги, и поэтому предпочёл о ней умолчать, ничего не сказав друзьям.

Диметриус и Андраш всё ещё не разговаривали. Это была плюс одна причина, по которой Лему не хотелось делиться своими сомнениями с ними. Не стоило взваливать необоснованные страхи на тех, кому и так нелегко, решил Кегелем. По пути на поезд Лили попыталась как-то разрядить обстановку, снизить накал, возникший из-за размолвки Андраша и Диметриуса, но успеха не достигла. Она и Игнат составили им компанию в этом путешествии. Огма решила, что разумнее будет разделиться, что бы быстрее отыскать стражей и печати. Провидица указала им путь к третьей печати, и Лем, садясь на поезд, надеялся, что она не ошиблась.

Яркий свет вновь прорвался сквозь окна поезда, стоило им покинуть туннель. Лем на мгновение закрыл глаза, щурясь под солнечными лучами. Когда глаза привыкли к свету, он окинул взглядом вагон. Ровные ряды деревянных скамеек эконом класса, заполненные разношёрстной публикой, тянулись по утробе вагона. Молодая женщина по соседству с Лемом покачивала уснувшего у неё на руках малыша, старик напротив, сидевший рядом с Диметриусом вновь раскрыл свою газету, стоило им выбраться из темноты туннеля.

Через проход от них в другой секции сидела Лили вместе с Андрашем и Игнатом. Девушка дремала, опустив голову на руку Игната, до плеча она не доставала. Эти двое очень выделялись среди толпы. Белоснежные волосы Лили попыталась спрятать под шляпкой, но гигантский рост Игната и косая сажень в его плечах требовали большей маскировки, нежели шляпка. Откровенно говоря, Кегелем так и не смог даже предположить, как можно было бы скрыть Игната от случайных взглядов окружающих.

Всё было так, и не так одновременно. Что-то в идеалистической картине с обитателями вагона было не ладно. Лем ещё раз внимательно окинул взглядом окружающих, и не поверил своим глазам. В противоположном конце вагона на самой последней скамейке сидел он сам. Приглядевшись, Лем понял, что глаза его обманывают, и он видит не себя, а того, кто был на него очень похож, или же наоборот, того, на кого был похож он сам.