Tetra

Глава 19.

Пять месяцев со дня моего воскрешения

Нельзя сказать, что если ты мертв, у тебя нет обязанностей. Когда я еще кутался в серый бесформенный свитер, проходил сквозь двери и искал свою небесную арку, моей основной обязанностью была помощь Луи во время трансформации. Каждый месяц я носил ему «портфельчик оборотня» с водой, салфетками и одеждой, благо найти разбушевавшегося за ночь оборотня было несложно: растерзанные олени или зайцы, исцарапанные деревья, клочья бурой шерсти (из которой я уже подумывал связать варежки) складывались в причудливый ковер на пути в поисках друга-оборотня.

Воскреснув и вытащив Луи из Дурдома Имени Святого Мунго, я сохранял свои обязанности. В начале шестого утра, я подхватывал приготовленную накануне сумку, и прогулочным шагом шел в лес, где проводил ночь Луи. Хоть Ал и был против похождений, его послушать, так все мои родственники в шесть утра сгрудились в нашем подъезде, в ожидании, когда их воскресший Малфой выйдет на свет Божий, я беспрепятственно выходил за пределы квартиры.

Я не мог быть неблагодарным Алу за то, что вернулся. Сомнительный ритуал моего кровепитающегося друга (найденный, как ни странно, в поисковике «Google») дал свой результат, и даже, несмотря на пару недель, проведенных в формалиновой ванне, я был рад. Но в Альбусе проснулся какой-то блюститель моей безопасности, и скоро эта черта превратилась в навязчивый пунктик: мне запрещено было выходить не только из квартиры, но и на балкон.

- Вот представь, что будет, если тебя кто-нибудь увидит! – каждый раз объяснял Альбус, закрывая меня на все замки в квартире. – А тебя каждая собака в городе знает!

Медленно, но верно, Альбус превращался в вампирский аналог моего отца – как только он узнал, что Луи не сам выбрался из палаты со стеклянными стенами, устроил мне такой разнос, что мои разведенные родители нервно курили в сторонке. Луи как мог защищал меня, перекрикивая возгласы Ала и мою ответную истерику, и все-таки выбил для меня право выходить из квартиры раз в месяц. С Алом мы не разговаривали две недели.

Так вот, вернусь к своей цели: принести Луи сумку со всем необходимым. С трудом представив, как там мой рыжий друг, лежит на ледяной почве, в чем мать родила, я вздрогнул от ужаса и поплотнее запахнулся в черную кожанку.

Лондонский лес – четыре квадратных километра, зона для пикников и семейных походов, два сторожа, ужратые в дрова и час ходьбы до спальных районов. Не очень-то идеальное место для оборотня, но выбирать не из чего. Прошмыгнув в приоткрытую калитку, на автомате брякнув «Здрастье» распевающим песни сторожам, которые меня вообще не заметили, я пошел вглубь леса.