жестокий бог

Глава 3

Т/и

У нас с сестрой был очень разный опыт в американской средней школе, и это соорудило между нами невидимый барьер.
Поппи по уши влюбилась в своего парня, квотербэка, суперзвезду Антона Топора. Антон был золотым мальчиком, многообещающим и безрассудным, всегда находящимся на краю пропасти. Он возглавлял школьную стаю, так что Поппи временно заняла место на троне рядом с королем.
Что, полагаю, делало меня шутом. Я имела право проводить время при дворе королевства крутых детей, но только в качестве предмета для насмешек.
Поппи никогда не делала мне ничего плохого, но она была слишком одержима своим положением, чтобы отвлечься и заметить, когда надо мной насмехались.
В любом случае по большей части это не имело значения. Язвительный комментарий здесь, замечание о Друзилле там. Я могла это принять. Это укрепило меня, и я даже чувствовала себя в приподнятом настроении, будто была выше всех этих подростковых проблем.
Главными преступницами являлись Соня и Элис.
У Элис была платиновая стрижка пикси, ореховые глаза и огромные импланты, которые Соня любила называть «в стиле девяностых». Соня была загорелой, с голубыми глазами и длинными, каштановыми волосами, свисавшими ниже поясницы.
Они обе ненавидели меня.
Если подумать, все меня ненавидели.
Мой первый семестр в старших классах Школы Всех Святых оказался катастрофой. Я ожидала, что так оно и будет. Я провела большую часть своего детства и юности, бегая с призраками и гоняясь за демонами в Подготовительной школе Карлайл. У меня был лучший друг Рафферти Поуп и другие дети, с которыми я могла играть.
В Англии я всегда чувствовала себя желанной и ценной.
Но не здесь, в Калифорнии.
Черный камуфляж, который я приспособила, чтобы прогнать Сашу и показать ему, что я не боюсь, заставил людей называть меня уродом и изгоем. Никто, кроме Поппи, публично меня не признавал. Девушки ненавидели меня за то, как я одевалась, за то, что я всегда держала в руках толстую книгу, и за то, что отвечала Саше , Никите и Антону
, когда они дразнили меня. Антон и Никита в шутку, Саша более злобно.
Они назвали меня мусором и чудачкой за то, что я постояла за себя.
Несмотря на то, что в первые несколько недель ко мне подходили слегка заинтересованные парни из альтернативной и готической среды, их внимание угасло, как только они понимали, что Александр Блант считает меня отталкивающей.
Что было буквально тем словом, которое он использовал.
Отталкивающая.
Это случилось в кафетерии через несколько недель после того, как в моей американской средней школе произошла катастрофа. Обычно я выбирала скамейку и ела в одиночестве с книгой, но на этот раз Поппи настояла, чтобы я села с ней.
Она иногда так делала - испытывала приступ вины и заставляла меня тусоваться с ее приятелями. И я соглашалась, чувствуя себя обязанной.
Я сидела с ней и ее друзьями Никитой , Соней и Стейси, которые изо всех сил старались не обращать на меня внимания, когда вошел Саша и сел прямо между Поппи и Антоном, прямо передо мной.
Пластиковая посуда с тихим стуком упала на подносы, и люди оживленно зашептались. Саша никогда не приходил в кафетерий. Я слышала все о его легендарных выходках. Мы, смертные, были недостаточно хороши, чтобы составить ему компанию, если не считать того, что он позволял избранным девушкам сосать его член, когда чувствовал себя щедрым.
Притворившись, что не заметила его, я пролистывала «Ночной цирк»(книга жанра фэнтази), откусывая кусочек от своей пиццы. Я была единственной во всем кафетерии, кто купил кусок жирной пиццы. В Тодос-Сантосе люди относились к углеводам так, будто они военные преступники, а к сахару - как к яду. С самого детства у меня были резкие линии, с небольшими намеками на изгибы, поэтому я не особо заботилась о потере фигуры. Красивые вещи требовали ухода, а у меня не было желания быть очередной красоткой.
Я не понимала одержимости красотой. Мы все стареем. У всех нас появляются морщины. Жизнь коротка. Съешь эту пиццу. Выпей это вино. Заткни этого подонка, который тебя мучает.
Мудрые слова, которые ты должна сказать себе, т/и.
- Саша! Почему ты не ешь? - промурлыкала моя сестра, заискивая перед самим сатаной.
Я не рассказала ей о его визите в наш дом на днях. Она была полной противоположностью мне. Если смерть мамы сделала меня злым, непримиримым подростком, Поппи взяла за правило становиться самой милой, самой приятной Мэри Сью на свете - как будто быть идеальной и милой помешает людям уйти. От смерти.
Да, когда-то давно я была хорошей девочкой. Из-за этого у меня появился заклятый враг. Мне следовало кусать и пинать его, когда у меня был шанс, а не позволять ему задавать тон нашим больным отношениям.
- Вот, возьми мой салат «Цезарь». Я так наелась от того зеленого коктейля, что у меня было это доброе утро. - Поппи пододвинула к нему свой поднос.
Даже когда я перевернула страницу и попыталась сосредоточиться на книге, я могла сказать, что он смотрел на меня. Я его не понимала. Он пришел в мой дом - вломился в него - и пригрозил, чтобы я не делилась его секретом. Я подчинилась без сопротивления. Несмотря на то что я вела себя хладнокровно, я была оскорблена тем, что он наблюдал за мной совершенно голой. Я не разговаривала ни с одной душой в Школе Всех Святых. Ни о его тайне, ни о нашей истории, и вообще ни о чем.
Он вызвал меня на войну, которой я не хотела, но не собиралась избегать любой ценой.
Саша не ответил Поппи. А Антону хватило здравого смысла не задирать меня, раз уж он хотел залезть в трусики моей сестры. Нахмурившись, он ударил Сашу локтем под ребра.
- Скажите спасибо, лорд МакКантсон. Поппи вела себя вежливо.
- Я не голоден, - сказал он со своей хорошо отработанной ледяной скукой.
Мой желудок скрутило в смертельные узлы. Я чувствовала холод его бледно-голубых глаз везде, где они останавливались на мне, и подавляла сильную дрожь, покалывающую мою кожу.
- Как так вышло? - Соня соблазнительно потянулась, не ощущая общего настроения.
- Я нахожу некоторые вещи до отвращения непривлекательными.
Краем глаза я заметила его взгляд, скользнувший по моим губам. Пальцами он пролез в дыру на колене в своих черных узких джинсах. Его колено было слегка загорелым, с золотистыми волосами - совсем не таким, как в детстве, когда его кожа казалась болезненной из-за бледно-голубого оттенка. Сейчас его тело выглядело гладким, мускулистым и несправедливо совершенным.
В этом и заключалась трагедия Бланта. Он был само совершенство.
Холодный шок от его красоты выбил из меня дух, подобно сверхновой звезде. С пухлыми рубиновыми губами, дикими голубыми глазами, обрамленными густыми мужественными бровями, и скулами прямо из комиксов.
Он был великолепен, а я - нет.
Он был популярным, а я - изгоем.
Он был всем, а я...
Жар поднялся по моей шее, но я не сводила глаз с той же строки той же страницы, которую начала до того, как он подошел к столу. Я подумала о том, что не так давно прочитала, как мир ломает всех, но в результате их сломанные места становятся сильнее. Эрнест Хемингуэй сказал это, и я надеялась, что это правда.
Я проигнорировала то, что футбольная команда хихикнула и пожала плечами, указывая на меня. Поппи уставилась на Сашу, открыв рот, в ярости, но, как подобает леди, не стала устраивать сцены.
- Саша находит жизнь отвратительной. Не принимай это на свой счет. - Антон бросил картошку фри в Бланта, смеясь, чтобы поднять настроение.
Я чувствовала на себе взгляд Сони - оценивающий, насмешливый, выжидающий. Она никогда не могла смотреть на меня без того, чтобы не покраснеть. Иногда она точно так же смотрела на Поппи. Я знала, как она привязана к Антону, Саше и Никите - тройке амиго. Соня смотрела на них, как на какой-то невозможный приз. То, что они уделили мне внимание, растревожило что-то глубоко у нее внутри.
- Да. В тебе нет ничего отталкивающего. Я бы трахнул тебя, и не только анально. С удовольствием смотрел бы на твое лицо, когда погружаюсь в тебя. - Никита схватил мою банку диетической колы и одним глотком опустошил ее.
Если Антона считали золотым мальчиком, а Сашу - плохишом, то Никита был смесью их обоих, с волосами цвета пшеницы и хитрой улыбкой, которой даже его мать не могла доверять.
- Я бы смотрел в твои глаза, поедая тебя, как тако в дороге. Противно, но оно того стоит, - воскликнул один из спортсменов, подмигнув мне.
- Я буду насаживать тебя, глядя в глаза,, пока трахаю твою матку. Но это будет стоить тебе кримпая, - бросил третий в мою сторону, многозначительно обмакивая указательный и средний пальцы в кекс на своем подносе.
Саша откинулся на спинку стула с довольной ухмылкой на лице.
Я зевнула и перевернула очередную страницу, не понимая ни одной строчки. Саша давил на меня. Я выполняла свою часть сделки между нами и держала рот на замке, но он намеренно раздражал меня.
Все это не имело смысла. Он не был сумасшедшим. Он был жесток, когда с ним связывались, но если ты держался на расстоянии, ты находился в безопасности.
Почему я не была в безопасности?
- Спасибо за захватывающие мысленные образы, придурки. - Саша встал, оглядываясь по сторонам. - Где Элис Хэмлин? Мне бы сейчас не помешал минет.
Господи.
- Она со своим новым парнем. - Соня тряхнула волосами, излишне усердно посасывая соломинку своего зеленого коктейля.
- Хорошо. Он может наблюдать, - отрезал Блант, поворачиваясь и направляясь прямиком к дверям.
Я почти с облегчением вздохнула - почти - когда он остановился и обернулся, как будто что-то забыл.
- Т/и.
Мое имя казалось хлыстом, скручивающимся у него на языке. Поппи поморщилась. У меня не было выбора, кроме как посмотреть вверх. Я слегка улыбнулась своими черными губами, просто чтобы убедиться, что он знает, что я не впечатлена.
- Ты девственница, не так ли? - Он склонил голову набок, еще одна из его покровительственных ухмылок метнулась в мою сторону.
- Да, если только Люцифер не был в отчаянии... - фыркнула Соня, притворяясь, что рассматривает свои ярко-розовые ногти.
Еще больше смеха прокатилось по кафетерию.
- Хватит, - прошипел Антон, толкая свой поднос, пока он не ударился о пресс самодовольного спортсмена.
Его быстрая смена настроения заставила меня подумать, что Саша задел его чувства. Как будто Антон Топор вообще знал, что такое девственность. Он, вероятно, думал, что девственница - это жительница штата Вирджиния.(в английском языке слова "девственница" и "Вирджиния" созвучны)
- Все в порядке, Антон. Я ценю, что ты пришел мне на помощь, но мне не нужна защита от беззубых, безмозглых собак, которые лают, но ни фига не кусаются, - безмятежно сказала я, засовывая закладку между страницами своей книги.
- Ого... - Парни за столом сжали кулаки и завыли.
Я повернулась к Никите и спортсменам и окинула скучающим взглядом их спортивные тела.
- Кроме того, я ценю гостеприимство, но я довольно непреклонна в том, что спать нужно с мужчинами, а не с незрелыми придурками, которые годятся только для выпивки, вечеринок и сжигания с трудом заработанных денег своих родителей, отчаянно пытающихся забыть, что средняя школа - это вершина их жизни. Что кое о чем говорит, потому что в твоем возрасте не дрочить целый день считается неимоверным достижением.
За столом воцарилась тишина. Все взгляды пытались проникнуть сквозь мою маску безразличия, за которую я цеплялась окровавленными ногтями.
Неужели они ожидали, что я заплачу? Съежусь от страха? Убегу?
Чтобы спросить их, почему они это сделали?
Подавив очередной притворный зевок, я облизнула палец и перевернула страницу в своей книге, вынимая закладку. Мое сердце искало путь к спасению, колотясь о грудную клетку. Одна вещь, которую я знала о таких мужчинах, как Александр Блант - они либо ломали тебя, либо ты ломал их. Середины не было.
Но я не буду собирать осколки, когда мы закончим друг с другом.
- Ты должна прийти и посмотреть, как это делается. - Саша проигнорировал мои слова, его железный голос рассек воздух между нами. - Подготовься к следующему году, Хорошая Девочка.
Я подняла глаза, несмотря на мои лучшие намерения.
- Когда ты будешь помогать мне, глупышка. Я уверен, твой отец считает, что это отличная идея.
Нет, он этого не сделает.
Но когда я в последний раз говорила с папой о своем искусстве? Обо мне? Он был слишком занят, а я была слишком застенчива, чтобы требовать его внимания. Он мог так думать. Он мог.
- Никогда.
- Никогда - это очень долго, - задумчиво произнес Саша, его голос внезапно стал сладким и далеким. - Гордость предшествует падению.
- Не будь так уверен, что именно я уступлю.
- Учитывая, что ты, блин, едва можешь ходить, не спотыкаясь о собственные ноги, я весь трясусь.
- Конечно нет, Саш. Единственное, что тебя пугает, - это чувства и маленькие девочки, которые приходят не в то место не в то время.
Я годами надрывалась ради этой стажировки. И не собиралась возвращаться в замок Карлайл помощником стажера. Я сама собиралась стать стажером. Помогать звездному стажеру было престижно, и я бы с удовольствием воспользовалась такой возможностью, но не в том случае, если стажером будет Саша.
Он никогда не был богом с глазами океана.
Я почувствовала, как мои ноздри раздуваются, когда я посмотрела на него в ответ. Я ненавидела его беззаветно, со страстью, которая жгла мои вены. Ярость могла быть либо оружием, либо обузой, но в моем случае это было и то и другое.
В нем не было ничего дьявольского. Нет. Дьявол был красным, горячим, живым и опустошенным. Саша был Королем Ночи(персонаж из "игра престолов") - холодным, синим, мертвым и расчетливым. Ты не мог добраться до него, как бы ни старался.
Я думала, что ношение черной одежды, подводка для глаз и сочинение сложных историй о моем лете в Бразилии для сокурсников, которым было все равно, покажут ему, как сильно я изменилась. Но он продолжал оспаривать каждый слог, который вырывался из моего рта.
Пришло время дать отпор.
- Знаешь что? Я думаю, что урок горлового пения - отличная идея. И кто может преподать его лучше, чем эксперт? - Я вскочила на ноги, отодвигая свой поднос в сторону.
На самом деле я наслаждалась своей пиццей до его прихода, но я больше не была голодна. Я также знала, что, назвав его экспертом, я опасно приблизилась к правде о том, что произошло в фотолаборатории в тот день.
- Может, взять с собой блокнот, чтобы делать заметки? Или айпад? - Я ангельски улыбнулась, подмигивая ему.
- Только твоя умная попка.
Если Саша и был смущен и ошеломлен, то не подал виду. Поппи, однако, мгновенно вскочила.
- т/и! - Она хлопнула себя по сердцу. - Зачем тебе вообще...
- Возвращайся к притворству, что у тебя есть личность, душа или перспективы, которые не включают в себя брак с богатым, жирным засранцем, который будет изменять тебе со своей секретаршей и родит тебе уродливых детей, Нарцисс, - рявкнул Саша на мою сестру, его ледяные глаза все еще удерживали мои. - Это только между мной и твоей сестрой.
- Я Поппи! - воскликнула она, и Антон потянул ее за подол юбки, чтобы усадить обратно.
- Потому что в этом и состоит вся долбаная проблема с тем, что я тебе только что сказал. - Рот Саши угрожающе дернулся.
Я схватила свой рюкзак и последовала за Сашей из кафетерия, прекрасно осознавая, что все взгляды были направлены на наши спины, когда мы выходили через двойные двери.
Когда мы вышли в гудящий коридор, я не могла не заметить, каким высоким стал Саша. Ел он в школе или нет, но парень определенно ел, все в порядке. Он красиво заправил свою одежду. Он не был мускулистым, но отличался жилистой ловкостью и грацией лучника. На самом деле в нем больше не было ничего мальчишеского. Он был настоящим мужчиной, и по иронии судьбы он так сильно напоминал мне культовые императорские статуи, которые вырезал.
- Что хорошо, Хорошая Девочка? Я имею в виду, кроме твоей нетронутой девственной плевы, - спросил он, скользя по коридору в поисках Элис.
Мне было трудно поверить, что он сможет вырвать Элис из объятий ее парня, но с Александром Блантом случались и более странные вещи. К тому же я знала Элис. Ей нравился Саша, несмотря на его эксцентричное, деспотичное поведение.
- Избавь меня от этого дерьма, Саш. Ты меня ненавидишь.
- Ненавижу тебя? - размышлял он, сжимая кулак под квадратным подбородком. - Нет, это требует каких-то чувств. А я нахожу тебя до неприличия посредственной. Собираешься струсить передо мной, Асталис?
- Нет, - отрезала я. - Ты знаешь, что пятьдесят процентов населения мира составляют мужчины, верно? Твой член не является национальным достоянием.
- Не отрицай, пока не попробуешь. - Его челюсть дернулась, и он, казалось, закончил разговор.
Я задела его за живое. Почему Саша так любил публику, когда он был близок с девушками?
И раз уж мы заговорили на эту тему - почему он выбрал наименее интимный способ близости с девушками? Тот, который не требовал от него прикосновений, ласк, взаимности?
Прошло несколько секунд тишины, прежде чем он завернул за угол и щелкнул пальцами, жестом приглашая меня следовать за ним.
Элис.
- Ты действительно думаешь, что девушка, у которой отношения, собирается отсосать у тебя? На территории школы? Пока люди смотрят? - не в силах сдержаться, выпалила я.
- Да.
- Для тебя это игра?
- Если бы это было так, я бы сдал тебе эти чертовы карты. А теперь заткнись.
Я все слышала о Саше и публичных минетах. В этой школе не было ни одного человека - кроме меня - кто не видел форму и размер его (якобы внушительного) члена, исчезающего в горле очередной девушки. Иногда их было две, они облизывали его по очереди. Люди говорили, так происходит потому, что он был красивым, ни на кого не похожим и самым богатым парнем в городе таким, что каждая девушка тайно хотела выйти замуж за представителя семьи Блантов, которые были практически королевскими особами по имени, имуществу и репутации. Будучи потомственными богачами, они владели железными дорогами, элитной недвижимостью и хедж-фондами и являлись одной из двадцати пяти самых богатых семей Америки.
Его предки построили этот город, и он собирался унаследовать большую его часть. Но я думала, что существовали и другие причины, по которым девушки давали Саше то, чего он хотел. По сути, в глубине души нам всем нравилось быть сексуально униженными, хотя бы немного. Запретная тема, беспомощность, та часть, где вы полностью во власти другого человека. Мы все немного мазохисты.
Особенно когда молоды. И сильны. И красивы. И богаты.
Оцепенение от роскошной жизни легко снималось стыдом, который Саша распространял в изобилии. Ему нравилось унижать людей. Очень. Саша остановился перед рядом черных и темно-синих шкафчиков. На Элис было цветочное платье с вырезом сердечком, пышными рукавами и разрезом сбоку. Парень рядом с ней был небольшого роста, и он выглядел до смерти богатым, с дорогой стрижкой и в элегантном темно-синем блейзере. У него были добрые карие глаза и необычные черты лица.
- Элис, - прошипел Саша, игнорируя парня.
- О, привет, Блантик. - Она сдула прядь своих коротких волос с глаз, ее розовые губы скривились в восхищении. Меня чуть не стошнило, когда она наклонилась вперед, чтобы чмокнуть его в щеку, стряхивая руку своего парня со своей талии.
- Ты могла бы по-быстрому отсосать у меня в течение следующих десяти минут. Новичку здесь нужно преподать урок. - Саша ткнул большим пальцем за спину, в мою сторону.
Взгляд Элис встретился с моим, и ее глаза на долю секунды расширились.
Мы с тобой вдвоем, девочка.
- Ммм... - она взглянула на парня рядом с ней, покусывая сбоку ноготь. Его глаза медленно расширялись, шок просачивался в его организм. Она собиралась бросить его. Хуже всего было то, что она даже не задумывалась об этом и не велела Саше отвалить. Ее глаза говорили: « Прости, ты не будешь возражать? »
- Джейсон... - начала она. Мне хотелось ударить ее за него, желчь подступала к горлу, как вода в переполненной кастрюле. Он уставился на нее с выражением лица, искаженным страданием, безмолвно умоляя не заканчивать предложение.
- Однако практика делает все идеальным, верно? - вставила я с чириканьем, делая шаг вперед. - И поскольку Элис так добра, что согласна продемонстрировать свою безупречную технику орального секса на Саше, ты не мог бы быть моим подопытным кроликом, Джейсон? - Я расстегнула молнию на своей кожаной куртке, сбросила ее и перекинула через плечо. Я протянула ему руку для рукопожатия.
Это было идеально, действительно - выражение ужаса на лице Элис, когда Джейсон бросил взгляд на Сашу, у которого дергалась челюсть, и взял мою руку, вяло пожимая ее.
- Не волнуйся. Я все равно буду наблюдать. - Я похлопала Сашу по спине, сохраняя свой легкий тон, когда мы вчетвером направились по коридору бог знает куда. - Хотя, возможно, у меня есть несколько трюков в рукаве. - Я подмигнула.
Вранье.
Я никогда раньше не делала минет и еще минуту назад не планировала такого ни с кем. Но Саша давил на меня, а Джейсон изо всех сил старался не заплакать, хотя его унижение раздулось и висело в воздухе, как туман. Если бы я могла вернуть Джейсону немного самоуважения, в то же время шокировав Сашу, заставив его понять, что я не слабак, может быть, он наконец отступил бы. Но Саша совсем не выглядел шокированным. Он выглядел... взбешенным. Его челюсть тикала так сильно, что я подумала, что она может вырваться у него изо рта и откусить мне лицо. Он потянул меня за рукав, дергая вперед, заставляя не отставать от него своим шагом, на несколько футов опережая Джейсона и Элис.
- Какого хрена ты пытаешься сделать? Докажешь свою точку зрения? - Он оскалил зубы.
- Какой в этом может быть смысл? Что у меня есть рот? - Я безмятежно улыбнулась, испытывая странное удовольствие от того, что он был раздражен. - Может, я тоже хочу что-то предпринять.
- С этим ублюдком? - Саша фыркнул, его ноздри раздулись. Я подстроилась под его шаг, отчаянно стараясь не задыхаться. - Он не сможет тебя возбудить с четырьмя дилдо, волшебной палочкой, вибратором и всей футбольной командой.
Я бы рассмеялась, если бы так не нервничала из-за того, что мы собирались сделать.
- Некоторым нравятся смуглые, высокие и красивые. Мне нравятся светлые, невысокие и... нормальные.
Саша распахнул дверь и бесцеремонно впихнул меня внутрь с силой, ясно говорящей о том, что он не на шутку разозлился. Комната была темной, захламленной и душной. Здесь пахло пылью и чистящими средствами. Видимо, комната уборщика.
Очаровательно.
Элис и Джейсон присоединились к нам, и Саша закрыл за ними дверь. Он включил свет. Все еще хмурясь, он начал сердитыми, отрывистыми движениями поправлять ремень.
- Я могу помочь тебе с этим. - Элис облизнула губы, ожидая его согласия.
Джейсон настороженно посмотрел на меня, ожидая указаний.
Во что я ввязалась?
- Джейсон, иди сюда. - Я неловко помахала ему рукой, собирая свои волосы и перекидывая их через плечо. Он зашаркал ко мне, по пути ударившись коленом о метлу. Ястребиные глаза Саши следили за нами, пока Элис продолжала расстегивать его. Звук металлического щелчка заставил мое сердце дрогнуть.
Элис обхватила член Саши через его черные трусы, но он все еще смотрел на меня.
- Т/и. - В его голосе звучали угрожающие нотки, жестокие и режущие, как битое стекло. Я поняла предупреждение, когда услышала его.
Не обращая на него внимания, мои неуверенные пальцы теребили застегнутые брюки Джейсона. Вспышки воспоминаний о замке Карлайл, моего тела, дрожащего под пальцем Александра Бланта, как лист, пробежали по темным коридорам моего мозга. Он думал, что я такая наивная, слабая девочка.
Если бы мне пришлось отсосать незнакомцу, чтобы показать ему, что у меня тоже было опасное преимущество, я бы пошла на эту жертву и позже справлялась с психологическим ущербом.
Держась за всю эту неуправляемую ненависть, я, скорее всего, заработала бы сердечный приступ, что и происходило.
Хотя я и не предполагала, что это произойдет, брюки Джейсона соскользнули вниз, ткань собралась вокруг его лодыжек с мягким стуком. Теперь он был в трусах и уже встал. Я наблюдала за выпуклостью его члена, прилипшего к животу через ткань - как пиявка, длинный, опухший и пугающий.
Т/и, ты, глупая корова, на этот раз ты действительно делаешь это.
Ни одна часть меня не хотела этого делать. Правильным курсом действий должно было быть информирование педагогического персонала и моего отца о том, что Саша издевался надо мной. Не то чтобы он сделал именно это. Он не заставлял меня ничего делать, но он бросал вызов каждому моему шагу и следил за тем, чтобы я помнила, что мне здесь не место.
Хотя это был не фильм. Никто не счел бы мои действия героическими или приемлемыми, если бы я вышла вперед и пожаловалась. Люди назовут меня стукачом, отвернутся от меня, в то время как сейчас большинство из них просто игнорировали меня или обзывали. В общем, мне оставалось пережить здесь, в Калифорнии, чуть меньше года. Я могла бы смириться с этим.
- Т/и, - снова съязвил Саша, его властный голос прорезал воздух, как лезвие.
Сглотнув, я осторожно положила руку на... член Джейсона. Он подпрыгнул. Я подпрыгнула вместе с ним, невольно вскрикнув.
- Ты в порядке? - нахмурив брови, Джейсон неловко переминался с ноги на ногу.
Очевидно, он делал это по той же причине, что и я. Воздаяние. Элис была безумна, бросив его ради Саши.
- Все доказательства указывают на то, что это так, - выпалила я, нервно усмехнувшись. - Я в порядке, правда. Это... прекрасно. Я имею в виду, не твой член. - Члены не бывают прекрасными, не так ли? - не то чтобы я говорю, что твой член не прекрасен. Это просто. О... не обращай внимания.
- Ага. Девственница, - сказал Саша рядом со мной, в его голосе слышалось победоносное удовлетворение.
Он смеялся точно так же, как тогда, когда заметил, как двигались мои веки в ту ночь, когда это случилось. Лава закипела у меня в животе, и с вновь обретенной яростью я опустилась на колени и посмотрела на Сашу.
Элис быстро повторила мои движения, как будто это было соревнование, опустилась на колени и попыталась сдернуть черные трусы Саши. Он схватил ее за руку и удержал на месте, не позволяя ей опустить их, его глаза смотрели на меня.
Я обхватила пальцами край трусов Джейсона и стянула их вниз. Я не собиралась признаваться в своей девственности здесь, в этой комнате, ради Саши, чтобы он смеялся надо мной целую вечность.
Член Джейсона выскочил, фиолетовый и злой, всего в нескольких сантиметров от моего лица. Я потрясенно втянула воздух и напомнила себе о призраках в замке Карлайл. Если смогла справиться с призраками, ночуя одна у себя в комнате, то уж с членом, даже таким непропорционально огромным, я точно справлюсь.
- Т/и... - Голос Саши затих. В первый раз он не казался таким мрачно удивленным моими выходками.
Я схватила член Джейсона, все мое тело тряслось от гнева и адреналина. Я хотела сделать это, чтобы разозлить Сашу до неузнаваемости. Причинить ему боль. Я наклонилась вперед, зажмурив глаза и думая о хорошем...
Дом.
Далеко отсюда.
Дом.
Чипсы с уксусом и ледяным спрайтом.
Дом.
Мчусь по полям за моим домом, пока трава хлещет меня по лодыжкам.
Дом.
Снова работаю в студии.
Дом.
Создаю красивые вещи из уродливых.
Дом.
Целуюсь с мальчиками. С правильными мальчиками. Мальчиками, из-за которых мне не хочется умирать.
Дом. Дом. Дом.
- Хватит!
Я почувствовала, как меня дернули за воротник рубашки в другой конец комнаты. Саша теперь стоял между мной и Джейсоном, разделяя нас, пока я лежала на полу. Он указал на меня, повернувшись лицом к Джейсону.
- Что с тобой не так, ты, козел, расходующий кислород? Ты разве не видишь, что она этого не хочет.
- Это шутка? Ты только что сказал моей девушке отсосать тебе у меня на глазах! - закричал Джейсон, его лицо стало ярко-красным и блестело от холодного пота.
- Твоя девушка не девственница, - крикнул в ответ Саша.
- И это дает тебе право обращаться с ней, как с мешком для спермы? Не вешай это на меня, Блант. В этой комнате есть только один извращенный ублюдок, и это парень, который только что сказал моей девушке, что она должна отсосать ему перед новичком, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
Саша запрокинул голову и засмеялся, в то время как Джейсон засунул свой полутвердый член обратно в трусы, подтягивая брюки. С каждой секундой, пока он одевался, я чувствовала, как успокаивается мое сердцебиение.
Саша вел себя так, как будто его идея была сумасшедшей. Я собиралась пнуть его по яйцам. У меня даже был хороший угол обзора с моего места на полу.
- Убирайся отсюда к чертовой матери и больше к ней не подходи. Скажи своим придуркам, друзьям из дискуссионного клуба, чтобы они сделали то же самое. Если приблизятся к ней, им не жить. Все знают, что она моя собственность. И возьми ее с собой. - Саша толкнул Элис в сторону Джейсона, его лицо ничего не выражало, и вытолкнул их обоих. Он захлопнул дверь как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Я вскочила на ноги, задрав подбородок. Здесь витал мускусный аромат и было слишком тесно. Хотелось выбраться отсюда поскорее.
Больше всего я не желала смотреть на лицо Саши после того, как он увидел, что я в ужасе от мужского члена, как будто это трехголовое чудовище.
- Твоя собственность? - зарычала я. - Пошел ты, Блант. Я бы лучше поселилась у озабоченных членов банды, чем позволила тебе облапать меня.
- Заткнись, - прошипел он, снова поворачиваясь ко мне спиной и собираясь с духом, вцепившись пальцами в край стола. Он даже не мог посмотреть на меня, так он был зол.
Даже хорошо. Я тоже покончила с ним.
- Мне надо в лабораторию. - Я направилась к двери.
Саша схватил меня за запястье, поворачивая к себе. Я подняла глаза, ожидая, что он покажется самодовольным. Торжествующим. Счастливым. Саше делал минет любой, у кого был пульс в этой части штата, а я никогда в жизни не прикасалась к члену. Сегодняшний день только подтвердил это.
Просто фантастика.
К моему удивлению, его лицо было лишено каких-либо эмоций - обычный холодный, непроницаемый вид, который я не могла разгадать. Чистый холст.
Думаю, он не был таким насмешливым, когда мы находились наедине. Просто источал тихую жестокость.
- Ты пропустила класс, - сказал он.
Что?
Я нахмурилась, надеясь, что мои щеки и уши не были такими красными, как я чувствовала.
- Когда? - он настаивал.
- С девятого по десятый.
- Почему?
Я потеряла свою мать и закрылась от мира. Я сосредоточилась на учебе и рисовании, уставившись в потолок своей спальни, сидя на кровати, слушая «Прошлой ночью мне снилось», куря отвратительные сигареты с гвоздикой, которые я нашла за розовыми кустами в Подготовительной школе Карлайл.
Я решила, что влюбляться бессмысленно. В конце концов мы все умрем. Я даже так и сказала папе - что я хочу жениться на своем искусстве, как это сделал он после мамы. Искусство никогда не уходит. Оно никогда не умирает. Оно никогда не перестает просыпаться однажды утром.
Ars Longa, Vita Brevis.
Искусство вечно, жизнь быстротечна. Я вытатуировала это на внутренней стороне бедра в тот момент, когда мне исполнилось семнадцать - в уединенном и интимном месте, чтобы напомнить себе, что все, что я хотела создавать, - это более красивые, безжизненные вещи.
- У некоторых из нас есть цели, которые не включают в себя заражение венерическими заболеваниями и получение кайфа. Я усердно работаю ради того, чего хочу.
- Ты осталась в Англии, когда твой отец с сестрой переехали сюда. Почему?
Из-за тебя.
Но это было правдой лишь отчасти. Уезжая, я чувствовала себя так, словно оставила маму позади.
Я ничего не сказала.
- Что заставило тебя приехать сюда? Почему сейчас?
Папа вынудил меня. Кроме того, одиночество грызло изнутри, как рак. Я нанесла боевую раскраску, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы удержать Сашу на расстоянии. Как оказалось, он воспринял это как приглашение к битве и приготовился к бою.
- А как насчет парней? Подружек? Светской жизни? - Его пальцы вокруг моего запястья сжались в болезненной хватке.
Мне хотелось плакать. Не потому, что он причинял мне боль, а потому, что мне это нравилось. Мне понравилось, что он не обращался со мной, как с ребенком, потому что я потеряла мать. Мне нравилось, что он был опытен и равнодушен к сексу. Мне нравилось, что он был ошеломляющим, холодным и многообещающим, как рождественское утро, и я завладела его безраздельным вниманием, даже если это было неправильное внимание. И я была в абсолютном ужасе, обнаружив, что часть меня хотела, чтобы он сильнее сгибал мое запястье, пока тупая боль не стала острой.
Я покачала головой. Моя личная жизнь его не касалась.
- Никакой социальной жизни. - Он хмыкнул. - Отлично. Как продвигается проект по стажировке? Что ты делаешь?
Почему его это волнует? Он только что пригласил меня посмотреть, как кто-то сосет его член. Я уставилась на противоположную сторону, на стену, игнорируя его. Чем меньше я отвечала, тем больше ему надоедала.
- Я начал работать над своим вчера, - сообщил он мне. - С композицией пришлось повозиться.
Он вел светскую беседу?
- Ты ни за что не сможешь сдать ее вовремя, - сказала я.
Мы должны были сдать наши работы для прохождения практики довольно скоро. Мой проект был готов. Осталось только доработать.
Он пожал плечами.
Мое сердце бешено забилось. Это было хорошо. Это означало, что он отстал, и у меня было больше шансов зацепиться за это место.
Я сглотнула, пытаясь скрыть свое ликование.
- Не волнуйся. Даже если работа будет закончена на четверть, твой отец в любой день предпочтет мой проект твоему.
Я ничего не ответила на это, поэтому он продолжил.
- Знаешь... - Его дерзкая ухмылка появилась как раз в тот момент, когда я подумала, что спасена от этого, и моя кровь снова закипела в жилах, а глаза наполнились раздражением. - То, что я сказал тебе за тем фонтаном, когда мы были детьми, все еще в силе.
Он прислонился к столу, притягивая меня к своему длинному, твердому телу. Теперь я была прижата к нему вплотную, и он ощущался как гранит под моими мягкими конечностями.
- Я мог бы поцеловать тебя, и ты все равно позволила бы мне. Потому что ты все еще хорошая, и я все еще плохой. Ничего не изменилось. Мы все те же дети. Наша игра сейчас просто более опасна.
И моей матери больше нет в живых, чтобы предостеречь меня от сахара или таких парней, как ты, с горечью подумала я.
- Я думала, ты пока не собираешься сдавать наши карты. - Я выгнула бровь.
- Я передумал. Одна маленькая игра не повредит. Во всяком случае, мне.
- Тогда проверь это, - прошипела я. Мне хотелось сделать свой первый ход в игре, чтобы знать, куда целиться, когда настанет его очередь пытаться сломать меня.
Он уставился на меня на мгновение, его взгляд скользнул к кольцу на губе. Он наклонился, почти как в замедленной съемке, собираясь поцеловать меня. Я не могла поверить в то, что видела. В то, что он делал. Мальчик, который ненавидел меня, приблизил свои губы к моим. Но в этом не было ничего романтического.
На спор. Пари. Еще один вызов.
Игра во власть.
Когда наши губы соприкоснулись, дрожь пробежала по моей спине, как от зажженной спички. Он терпеливо провел своими губами по моим, его горячее дыхание обдувало мой рот. Мое сердце ускорилось до опасной скорости, светлячки вырвались наружу, словно из каменной банки. Целовать его было все равно что стоять на краю обрыва. Прекрасный вид, но ты знаешь, что это смертельно опасно. Тем не менее глупая, иррациональная, опасно живая часть тебя все еще хотела броситься вниз, чтобы встретить свою собственную смерть.
Я чувствовала его губы не только на своих губах.
Я чувствовала их на кончиках пальцев, вплоть до пальцев ног.
Я чувствовала их, когда моя кожа покрылась мурашками.
Он действительно это делал. Целовал меня. В ту минуту, когда его рот сомкнулся на моем, я открыла рот и сомкнула зубы вокруг его нижней губы, не останавливаясь, пока не впилась так сильно, что почувствовала, как мои зубы стучат друг о друга. Теплая кровь наполнила мой рот. Он не отступил, и я не отпустила его. Я сильнее впилась зубами, когда его рука переместилась между нами, его большой палец скользнул на мою губу, сжимая ее, дразня, причиняя мне боль в ответ.
Он улыбнулся в наш поцелуй. Я поняла, что ему это понравилось. Я причинила ему боль, заставляя его истекать кровью.
Только когда он собирался выдернуть кольцо из моей губы, я наконец отстранилась. Он полностью опустил руку.
«Так вот в чем была игра, - промелькнула у меня мысль. - Я причинила ему боль, и он причинил мне боль в ответ, но только настолько, насколько я могла вынести».
Я провела языком по зубам, смакуя его теплую, соленую кровь. Когда я снова посмотрела на него, он вдруг показался мне невероятно смертным. Даже по-мальчишески. С красной полосой крови, размазанной по его рту, ожидая, что я что-нибудь скажу.
Признать, что он был не единственным испорченным человеком в комнате.
- Твоя ошибка. Я не хотела, чтобы ты целовал меня. - Я облизнула уголки губ, насмехаясь над ним.
Он ухмыльнулся, наклонился и, схватив зубами кончик моего уха, прошептал:
- Ты хотела этого, и тебе это понравилось, но в следующий раз, когда я прикоснусь к тебе, Хорошая Девочка, я не только испачкаю тебя. Я сделаю тебя такой же грязной, как я сам.
* * *
С этого дня одновременно произошли три вещи:
1. Саша начал следить за моим общением в школе, особенно с парнями. Парни полностью перестали замечать мое присутствие, во всех классах и статусах, кроме Антона и Никиты, которые не боялись своего сумасшедшего приятеля. Все остальные узнали, что Т/и Асталис была безвольной собственностью Бланта, и хотя я не интересовалась ни одним из школьных парней, то все равно думала, что они трусы, потому что послушали Сашу.
Конечно, я была самым худшим видом собственности - пренебрегаемым видом. Саша пошел еще дальше, чтобы убедиться в том, что люди знают, что я для него ничто. Прошел короткий слух о том, что я подхватила хламидиоз от бразильского манекенщика, с которым я якобы занималась сексом летом, но слух быстро сошел на нет, когда Саша заявил, что никто не был настолько отчаянным, чтобы переспать со мной.
2. Девушки, которые слышали разные версии того, что произошло в комнате уборщика (исключительно от Элис и Сони), и знали теперь без тени сомнения, что Саша проявил ко мне маловероятный интерес, перешли от неприязни к активному презрению. Поппи часто приходилось пропускать некоторые из своих внеклассных занятий, просто чтобы проводить меня домой и убедиться, что меня не преследуют и не беспокоят. Соня и Элис продолжали называть меня Вампиршей из-за моего наряда и пристрастия ко всему черному и придирались из-за Саши всякий раз, когда приходили навестить Поппи. На их вопросы я отвечала молчанием.
3. Саша начал появляться у меня дома почти каждый день, чтобы работать над своим таинственным проектом с моим отцом.
Папа проникся к нему симпатией, когда впервые увидел его художественный талант на летней сессии, и теперь, когда Саша выразил заинтересованность в тесном сотрудничестве с ним, я думаю, папа почувствовал себя польщенным. Даже несмотря на то, что Саша не знал о том факте, что я была слишком поражена, чтобы говорить с собственным отцом о своем искусстве, он знал, что причиняет мне боль, приходя сюда. Каждый раз, когда я открывала дверь, и он был с другой стороны со своим оборудованием для скульптуры, он одаривал меня кривой усмешкой, которая напоминала мне, что он поцеловал меня не так давно, что независимо от того, насколько отвратительным я его находила, у меня когда-то была его кровь во рту.
Его нижняя губа все еще была в синяках от моего укуса.
- Уже отказалась от этой стажировки? - спрашивал он.
- В твоих мечтах, - отвечала я, и он добродушно смеялся и качал головой, проходя мимо меня.