жестокий бог

Глава 12

Т/и

– Детка, я видел больше признаков интеллекта на заплесневелой булочке с сосисками, – фыркнул Поуп, лежа рядом со мной в моей кровати в темноте, облизывая пальцы от шоколадных пятен.
Мы рассказывали о нашем дне и наслаждались последними корзинами с шоколадом, которые Поппи прислала мне. Эта прибыла сегодня утром. Я отломила кусочек шоколада, отправила его в рот и насладилась сахаром и солеными крендельками внутри.
– Это глупо, да? – Я пошевелила бровями.
Я почувствовала, как Поуп рядом со мной покачал головой. Руку он подложил под голову. Мы уставились на потолок, будто это был кинотеатр на открытом воздухе.
– Не знаю, как ты терпела ее целый год. Эта Соня так сильно тупит, словно это ее гражданский долг. Она даже не знает, как смешивать краски. Нет. Вообще-то она даже не может отличить лак от чашки воды. Честно говоря, надо было дать ей это выпить. Таким образом, мне дали бы другого помощника. Как прошел твой первый день?
Поуп потрепал меня по плечу.
Почему я не могла увлечься кем-то вроде него? Хорошим, порядочным и хотя бы внешне здравомыслящим? Почему я должна была тайно пускать слюни на Сашу Бланта, который хотел, чтобы я сосала его кровь и еще кое-что, но не желал отвечать взаимностью? Парень, который исчез быстрее, чем персонаж Агаты Кристи, как только появился в этом замке, и заставил меня весь день гоняться за ним, как влюбленный щенок?
Мне было так стыдно сказать папе, что я не могу найти стажера, которому помогаю, что я даже не спросила его, где Саша. Вместо этого я спросила дядю Гарри, не знает ли он, где работает Саша над своим произведением. Он дал мне загадочный ответ, который в конечном счете навел меня на мысль, что никто не должен видеть работу Саши, кроме папы.
– Я не смогла его найти, – призналась я Поупу. – Я заглянула во все студии, в его комнату, спросила Гарри и Альму. Никто не знает, где он работает. – Я пожала плечами, пытаясь не обращать внимания, как сильно меня это задело – особенно после прошлой ночи, когда он отказался прикоснуться ко мне там, где я жаждала сильнее всего.
– Ну и придурок. – Поуп покачал головой.
«Не просто придурок», – меня так и подмывало поправить его. Он не доставил мне удовольствие.
– Ну, если ты не сможешь найти его завтра, мне определенно не помешала бы помощь.
– И кто-то с мозгами, – отозвалась я. Мы оба рассмеялись.
Поуп сказал, что Соня вышла из его студии через несколько минут после того, как не смогла отличить кисть от холста, чтобы отыскивать моего отца. Он сказал, что она казалась безумной. Может быть, она наконец поняла, что Саша не будет с ней, даже если она переедет за океан ради него.
– Поуп, – сказала я, мой голос стал серьезным. – О моем подарке на день рождения… Я знаю, чего я хочу.
– Расскажи.
Так я и сделала. Я сказала ему. Это был один из самых неловких разговоров за всю мою жизнь. К счастью, было так темно, что он не мог видеть мой ядерный румянец, и, к моему облегчению, он согласился. Часть меня думала, что он может рассмеяться мне в лицо и сказать, чтобы я отвалила. Но он отнесся к этому совершенно спокойно, сказал, что это не будет проблемой. Затем, чтобы заглушить неловкость, он повернулся и пощекотал меня за талию.
Я засмеялась, отталкивая его в угол матраса, к стене, пытаясь пощекотать его в ответ. Мы боролись на моей кровати, и я была благодарна, что стажеры и ассистенты не находились под строгим наблюдением персонала, как студенты, и я могла незаметно провести его внутрь. Мы захихикали, затаив дыхание, и мне удалось просунуть руку ему под мышку, отчего он вздрогнул. (Поуп был известен своей щекотливостью.) Он забрался на меня сверху и прижал мои запястья к матрасу, точно так же, как это сделал Саша прошлым вечером.
Я извивалась под ним, задыхаясь от веселья.
– Отвали.
– Хм, то, что ты на самом деле имеешь в виду, это продолжать, верно? – Поуп облизнул губы, его глаза озорно загорелись. – Потому что каждый здравомыслящий человек знает, что «нет» означает «да».
У меня болел живот от смеха. Он был забавным. Я притворилась, что борюсь с ним, когда неожиданно Поуп слетел с меня, ударившись спиной о противоположную стену моей комнаты. Сначала показалось, что его отбросило мощным потоком воздуха или постарался невидимый монстр, как в кино.
Я вскрикнула, вскакивая в постели, но затем тень нависла над фигурой Поупа, как темный демон, и я точно знала, кто был этим монстром.
– Прикоснись к ней еще раз, и у тебя не будет рук, чтобы защитить свое уродливое лицо, ног, чтобы убежать от меня, или языка, чтобы выдать меня. Тебе, на хрен, все ясно, Рафферти Поуп? – Голос Саши пронзил воздух, как шипение змеи.
Рафф даже не успел ответить, как кулак Саши поднялся в воздух и нацелился ему в лицо. Я прыгнула на Сашу, обхватив сзади его талию ногами и отдергивая его сжатый кулак назад.
– Ты идиот! – закричала я, падая на пол и ударяя Сашу повсюду, куда могла дотянуться. По спине. Плечам. Голове. – Мы просто дурачились. Он не хотел причинить мне боль!
Что он вообще здесь делал? И с каких это пор его волнует, что со мной случилось?
Он повернулся, и его глаза напугали меня. Они были намного темнее, чем их естественный цвет, и наполненными. Полными ненависти, гнева и… страха? Клянусь, я видела за этими чувствами что-то искреннее.
– Ты спишь с ним? – выплюнул он.
– Моя сексуальная жизнь тебя не касается, – решительно сказала я, возвращая себе выдержку. Он преследовал меня весь день, а ночью вернулся, чтобы сделать… что именно? Но ответ был очевиден. Я. Или, по крайней мере, он хотел от меня того же, что получил от Сони, Элис и своего гарема девчонок: полное подчинение и минет.
Он пришел не в то место.
– Ответь мне! – повысил он голос.
– Конечно, я занимаюсь сексом с Поупом. – Я мило улыбнулась, когда Поуп поднялся, глядя на Сашу с еще большей ненавистью. – Посмотри на него, Саш. Поуп в десять раз талантливее тебя, адекватнее и красивее. Ты насмехался надо мной насчет того, что я девственница, весь наш выпускной год, но знаешь что, Блант? – Я поднялась на цыпочки, приблизила губы к уху Саши и понизила голос, чтобы Рафф не мог нас услышать. – Я думаю, что это тебе нужен урок или два. Стоять там, когда тебе отсасывают член, не требует особого мастерства, и я ни на секунду не верю, что ты не хочешь прикасаться ко мне. Ты просто не знаешь, как это сделать.
Потрясенный, он сделал шаг назад. Потом я увидела его дикие глаза, слегка расфокусированные, и поняла, что зашла слишком далеко.
– Все, что у вас с ним происходит, прекращается сейчас же, – объявил он. – Ты принадлежала мне в Тодос-Сантосе, и здесь ты, черт возьми, тоже принадлежишь мне.
– Ого… – Поуп рассмеялся за спиной Саши, заставив нас обоих повернуться к нему. Он смахнул пыль со своих брюк. – Кому-то нужно успокоительное и выпивка, а еще лучше – взглянуть правде в глаза. Она никому не принадлежит, приятель. В наши дни решение за женщиной. Радикально, я знаю.
– Заткнись, – огрызнулся Саша, поворачиваясь ко мне. – Я останусь здесь на ночь.
Я попыталась подавить свой истерический смех. И по большей части преуспела.
– Проваливай. – Я указала на дверь.
– У меня был действительно фиговый день, Хорошая Девочка, и я не в настроении ссориться. Но если ты выберешь этот вариант, тебе лучше знать, что ты будешь в проигрыше.
Глупо было задумываться о его чувствах, но даже в темноте Саша выглядел таким усталым и измученным, что я не хотела быть той, кто полностью сломит его. По какой-то причине, хоть мне и нравилось трепать ему нервы, я поняла, что больше не жажду его боли. И это беспокоило меня. Очень сильно.
Я выдохнула, слегка кивнув Поупу.
– Все в порядке.
– Ты уверена? – он нахмурился.
Я обошла Сашу, чтобы обнять лучшего друга, понимая, что это, вероятно, был первый раз, когда Поуп и Саша встретились.
– Саша, Поуп. Поуп, Саша. Поуп – мой лучший друг. Саша… – Я замолчала, переводя взгляд между двумя парнями, стоящими друг перед другом. – Саша – сукин сын, – невозмутимо произнесла я.
– Соня сказала, что ты помог ей заполнить анкету, которую я по глупости принял. Спасибо, что обременил меня никчемным малограмотным помощником. – Поуп протянул руку, и Саша мгновение изучал ее, прежде чем неохотно пожать.
– Тронь т/и еще раз, и Соня будет наименьшей из твоих забот. – Саша вежливо улыбнулся, недружелюбно сжимая руку Поупа.
Поуп присвистнул, приподняв бровь.
Клянусь, Саша покраснел, но было слишком темно, чтобы сказать наверняка.
– А теперь беги, дружище, – предупредил Саша.
Как только мы остались одни, он повернулся ко мне. Я скользнула обратно в постель, игнорируя его присутствие. Я устала бродить по замку весь день, пытаясь найти его, и я не хотела драться. Я раскрыла свою книгу фэнтези и прислонила ее к стене, лицом к которой лежала, как будто я не была в кромешной темноте. Позади меня Саша сделал движение, чтобы лечь в постель.
Я подняла руку, даже не обернувшись.
– Даже не думай об этом. У меня все еще есть нож. На этот раз я порежу тебя глубже.
– Это будет уже третья отметина, которую ты оставишь на мне. На данный момент ты уже должна знать, что меня это не волнует.
Я заметила фиолетовый засос у него на шее, но понятия не имела, о каком еще шраме он говорил. Я повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, мое любопытство взяло верх надо мной. Саша приподнял рубашку и показал мне шрам, оставшийся после того, как я зашила его в ванной. Очевидно, я проделала ужасную работу. Я все еще могла видеть, как рана зигзагообразно заживает, как настоящая молния. Его кожа вокруг нее зажила. Метка собиралась остаться такой навсегда.
Я снова вернулась к книге, повернувшись к нему спиной.
– Я оказала тебе услугу.
– Я не жаловался, – сказал он легко.
– Где ты был сегодня?
– Работал.
– Почему ты мне не позвонил?
– Потому что мне не нужна помощь.
– Почему ты предложил мне эту должность, если не хочешь, чтобы я тебе помогала? – Я все еще смотрела на ту же страницу, не в силах разобрать ни слова, не зажигая лампу.
Я спрашивала его о стажировке или обо всем остальном между нами? В одну секунду он был заинтересован – собственнический, неуравновешенный, бешеный – а в следующую он полностью проигнорировал меня.
– Потому что… – Его голос становился все ближе, и я поняла, что он навис надо мной, что он может коснуться меня в любой момент. От этой мысли по моей коже пробежала дрожь. – Я хотел держать тебя в поле зрения, а ты хотела быть здесь. Слушай, у меня был паршивый день. Я даю тебе полную свободу действий, чтобы ты работала над своим проектом следующие полгода. Не беспокойся о моей скульптуре. Она будет готова вовремя, и она будет восхитительна. Предложения о работе будут сыпаться от всех подряд.
– Ты никому не позволишь это увидеть, – сказала я.
– Нет.
– Даже моему отцу?
Ответа не последовало. Господи. Я повернулась к нему, со стуком захлопнув книгу.
– Он знал, что ты не позволишь мне это увидеть, и все равно позволил мне приехать сюда и потратить на тебя шесть месяцев моей жизни?
Саша сел на край моей кровати, разглядывая меня со спокойным любопытством.
– Ты хотела приехать сюда.
– Как стажер.
– Следовало уточнить.
– О, отвали. Я не занимаюсь благотворительностью.
– Никто и не говорил, что это так, – процедил Саша, теряя терпение. – Слушай, ты зарабатываешь себе репутацию, ничего для этого не делая. Я справляюсь со своими делами сам, и, обещаю, я устрою тебя на стажировку, когда мы закончим. Мне это подходит, Хорошая Девочка.
Что-то подсказывало мне, что он хотел прикоснуться ко мне, но не был уверен, как я отреагирую. Его руки неловко лежали на коленях. Саша не знал, что такое неловкость.
Откинув голову на подушку, я медленно выдохнула и стала изучать свой потолок.
– Я должна уйти.
– Перестань, скромница.
Очевидно, для него это всего лишь шутка.
– Я тебе не нужна, – заметила я.
Это правда, и она причиняла боль. Я с самого начала не хотела эту дурацкую должность ассистента, а теперь, когда со всем смирилась, то мне уже в ней отказывали. Все мое существование казалось бессмысленным. Саша ничего не сказал.
– Знаю. – Его голос раздался из ниоткуда, удивив меня. – Ты мне действительно нужна, только не для моей работы. – Он оскалил зубы, наконец-то взглянув на меня. – Счастлива?
– Что ты имеешь в виду? – Я села, протирая глаза.
Он опустил взгляд на свои колени, и после короткого молчания я проследила за его взглядом. Он был тверд. Мы даже не прикоснулись друг к другу. Мы даже не флиртовали. Но я догадывалась, что такие вещи случались, верно? Ему было девятнадцать. У парней этого возраста член вставал от чего угодно.
– Это. – Он убрал руки с колен, предлагая мне лучше рассмотреть его пульсирующую эрекцию под черными спортивными штанами. – Со мной такого не случается. Ну, иногда случается, но только когда я этого хочу, и это ощущается не так… когда я с тобой.
Он пробормотал всю фразу, как будто признавался в ужасном преступлении. Я облизнула губы, проглотив комок чего-то в горле. Волнение? Нет. Это было нечто большее. Я почувствовала… триумф.
– Что ты хочешь этим сказать?
Его взгляд скользнул прямо ко мне. Он злобно усмехнулся.
– Для чего, блин, ты думаешь, я говорю? Ты горячая штучка, и, наверное, я хочу подурачиться с тобой. Я не использовал никаких новых слов, Хорошая Девочка. Не нужно открывать словарь.
Опять этот засранец. Но я знала, что он боялся правды. По какой-то причине секс был для него щекотливой темой. И, может быть, я была права. Может быть, мы оба были девственниками. Я сказала это в шутку, но это имело большой смысл, когда я подумала об этом. Я никогда не видела, чтобы он на самом деле целовался с девушкой. Я никогда не видела, чтобы он флиртовал или с кем-то разговаривал.
Я никогда не видела, чтобы он целовал девушку.
Господи, я даже не думаю, что когда-либо слышала, чтобы он целовался с кем-нибудь.
Я спустила ноги с кровати и села рядом с Сашей, бедром к бедру. Я задала свой следующий вопрос, не встречаясь с ним взглядом.
– Я стала первой девушкой, которую ты поцеловал?
Это означало бы, что первый поцелуй Саши был более или менее в восемнадцать лет. Догадка слишком нелепая, чтобы принимать ее всерьез. Ни одному парню не делают минет перед поцелуем, конечно.
Он фыркнул, качая головой.
– Отвали.
– Скажи мне.
– Нет, ты не стала моей первой, – безжалостно отрезал он.
Я ничего не сказала. Может быть, я все-таки ошиблась. Последовала пауза, прежде чем он снова открыл рот.
– Ты стала второй. Я поцеловал Стефани Рексрот на предрождественской вечеринке у Топоров в прошлом году назло Антону, чтобы он наконец сделал шаг.
Мой пульс снова участился. За всю свою жизнь он поцеловал только одну девушку. Двух, включая меня. А первая даже не в счет. Это казалось не только нелепым, но и совершенно безумным. Даже я целовалась с четырьмя парнями. И у меня не было никакого опыта, о котором можно было бы говорить. Саша действительно не хотел иметь ничего общего с девушками, ему не хотелось быть с ними. Но почему?
– Может быть, я асексуален, – бесстрастно сказал он.
Я так не думала. То, как мы целовались… в этом чувствовалось волшебство. Дикая, необузданная похоть двух горячих, смертных тел, соединяющихся, взрывающихся и отчаянно пытающихся вырвать друг друга из кожи и слиться во что-то единое и интимное.
То же самое.
Вот почему я не могла устоять перед поцелуями Саши, или когда он запустил пальцы в мои волосы, или когда посмотрел на меня с другого конца комнаты. Когда мы соприкоснулись, мне показалось, что мы одно целое, и это напугало и взволновало меня.
– Я не хочу спать с тобой. Не хочу ублажать тебя, – серьезно сказал Саша, его горло подрагивало.
Сегодня вечером он был на грани прозрения. Что случилось, что сделало его таким?
– Но я хочу поцеловать тебя. Много раз. И везде. И… – Он нахмурился, со вздохом закатив глаза. – Я думаю, я не возражаю, если тебе в конечном итоге понравится, когда я это сделаю.
Я расхохоталась.
Он этого не ожидал. Он нахмурился еще сильнее, и его глаза расширились от раздражения. Казалось, он не мог понять, почему мне льстила и полностью развлекала мысль о том, что его так сильно влечет ко мне, что он был готов нарушить многие из своих правил. Он должен был смириться с тем, что заставляет кого-то другого чувствовать себя хорошо. Господи, с этим парнем мне нужно было быть осторожной. Такие моменты, как этот, заставляли меня любить Сашу как личность, видеть за пределами личности. К счастью, таких моментов было немного, и я была неспособна влюбиться по-настоящему.
– Это не смешно.
– Так и есть. Ты прав, мне не следует уходить отсюда. Ты будешь делать работу за нас обоих, а я могла бы использовать это время для работы над своим проектом. Но что касается поцелуев, у меня есть несколько вопросов, прежде чем я приму решение относительно твоего предложения.
– Это не было предложением, – огрызнулся он, словно испугавшись, что я могу воспринять это как комплимент.
Я пожала плечами, указывая на дверь, на случай, если он забыл, как выйти.
Он тяжело вздохнул.
– Положись на меня.
– Ты будешь целоваться с другими девушками? – Я схватила подушку и прижала ее к животу. А именно, с Соней.
– Нет. – Он почти вздрогнул, уставившись на меня, как на сумасшедшую. – Конечно, нет.
– Ты позволишь им делать тебе минет? – спросила я.
– Ты сделаешь мне минет?
– Нет, нет, если ты не набросишься на меня.
– Ну, тогда, я думаю, да. Я найду девчонку для минета в другом месте.
– Тогда сделки не будет.
– Ты серьезно? – Он отстранился, чтобы рассмотреть мое лицо.
Я пожала плечами.
– Я не прошу кольцо, Саш. Мы оба знаем, что это будет обычным дурачеством, и мне нравится целоваться с твоей кислой рожей. Теперь, когда мне нечего делать, кроме как работать над своим произведением, я думаю, ты мог бы быть хорошим развлечением, пока мы не выберемся отсюда. Но я не хочу иметь с тобой ничего общего, если ты продолжишь совать свой член в рот другим девушкам.
– Хорошо, – выплюнул он, его губы стали тонкими от ярости.
– Хорошо, – сказала я беззаботно и каким-то образом – каким-то образом – поняла, что мне удалось убедить себя во время этого разговора, что это была блестящая идея.
Что это замечательно, что Саша уделил мне столько свободного времени.
Что это прекрасно, что мы собирались целоваться, ласкать друг друга и, может, даже заниматься сексом.
На Земле не было ни единого шанса, что я почувствую что-то к Люциферу Младшему. Я не хотела влюбляться. Выходить замуж. Заводить детей. Вот почему я вытатуировала девиз Карлайла на внутренней стороне бедра.
Мне даже удалось убедить себя, что Саша, напрягающий свои мускулы перед Поупом, не доставит в будущем проблем, что я держу обоих парней под контролем.
На самом деле единственным горьким привкусом, от которого я не могла избавиться, было предательство папы. То, как он скрыл от меня правду о моей стажировке. Мне казалось, что мой отец скомпрометировал меня, чтобы помочь моему врагу, и я была зла на него.
Саша мне ничего не должен.
Но мой отец? О, он сделал это.
– И я имею в виду, что ты можешь причинять мне боль, – продолжил Саша, прочищая горло. – То есть кровь и другая хрень, если тебе это нравится.
Не знаю, почему меня так огорчило, что он предложил мне свою боль в знак нашей сделки. Мне нравилось причинять ему боль, когда он причинял боль мне. Но я не была знатоком боли, как он.
– Я этого не хочу, – осторожно произнесла я.
– Хорошо.
– Теперь, когда мы покончили с этим. – Я хлопнула себя по бедрам, отчаянно пытаясь выбросить из головы гнев и разочарование из-за моего отца. – Помнишь свой первый поцелуй со Стефани?
– Смутно… – Румянец снова вспыхнул на его щеках. Он не смотрел на меня.
О, Саш.
– Я хочу, чтобы ты стер это из своей памяти. – Я встала над ним, согнув ноги в коленях, и обвила руками его шею. Медленно опустилась, обхватив коленями талию Саши. У него перехватило дыхание. Мое полностью остановилась. Воздух снова казался густым и влажным. Я устроилась на нем сверху, чувствуя, как его выпуклость прижимается ко мне.
– И все последующие со мной. Это твой первый поцелуй. – Мои губы порхали над его губами, когда я говорила.
– т/и. – Мое имя вылетело из его рта прямо в мой, страстно и отчаянно.
Веки Саши закрылись, несмотря на все его усилия держать себя в руках.
Но не мои. Я целовала и смотрела на него широко открытыми глазами.
Не было ничего прекраснее, чем наблюдать, как Саша Блант теряет контроль.