жестокий бог

Глава 19

Т/и

– Я уже говорила, что если ты толкнешь меня, то я в ответ толкну тебя сильнее. – Прищелкнув языком, я направилась к Саше в своем сексуальном нижнем белье. – На самом деле впервые я сказала это много месяцев назад, когда мы были еще выпускниками, помнишь?
Сейчас я исполняю свое обещание.
Саша уселся на мою кровать. Круглое изголовье с тонкими металлическими прутьями позади него идеально подходило для моего плана. Я взяла наручники, которые Поуп достал из ящика своей тумбочки и вручил мне, – я не осмелилась спросить, откуда они у него, – и оседлала стройный живот Саши, чувствуя, как его пресс напрягается под футболкой, когда он втягивает воздух.
Его горло дернулось, но губы остались поджатыми и угрюмыми. Он обладал одним потрясающим качеством, которое не мог купить ни один новоиспеченный мужчина, – наглостью богатенького мальчика, от которой появлялась сладкая ноющая боль между ног.
Во всяком случае, у меня.
Он наблюдал за мной сквозь прищуренные хищные глаза, вероятно, думая, что мой план состоял в том, чтобы приковать его к изголовью кровати и встать перед ним на колени, как и все остальные. Он был предсказуем и слишком привык получать то, что хотел.
Но то, чего мы хотим, не всегда является тем, что нам нужно. Саша нуждался в напоминании о том, что он не правит миром. Он должен был приблизиться к реальности. Больше всего ему надо было узнать кое-что об интимной близости.
– Наконец-то обхватишь губами мой член? – усмехнулся он. Его голос от возбуждения прозвучал хрипло и напряженно.
Мы все еще не затронули тему нашего последнего разговора. Тогда я велела ему оставить меня в покое. Казалось, он совершенно забыл об этом. Совсем не похоже на наблюдательного и остроумного Сашу. Он что, даже не спросит, чем я занималась тут в сексуальной ночной рубашке? Зачем хотела приковать его наручниками к своей кровати? И почему я передумала насчет своих слов?
Твои чувства не имеют к этому никакого отношения, отругала я себя. Ты просто преподашь ему урок.
Моя скульптура, частично спасенная, но в основном уничтоженная – только лицо осталось совершенно нетронутым – была накрыта простой бежевой тканью и стояла в углу моей комнаты. Забавно, но я чувствовала себя такой же разрушенной, как моя скульптура.
В ответ на вопрос Саши я лишь пожала плечами.
– Есть только один способ выяснить это, верно?
Я взяла его руку в свою. Она была мускулистой, но расслабленной, готовой подчиниться, и дрожь пронзила мой низ живота, отозвавшись в сердце.
Пристегнув его первое запястье к изголовью кровати, я наклонилась к нему, моя грудь касалась его рта через ночную рубашку. Пока я работала над другим его запястьем, мое тело гудело от сладкой боли. Саша не пытался прикоснуться ко мне. Он казался зачарованным, следя за каждым моим движением остекленевшим взглядом.
Бедняга.
– Не волнуйся, Хорошая Девочка. Я дам тебе несколько советов. Это не так уж трудно – сделать минет.
– Полагаю, это будет уроком для нас обоих, – усмехнулась я, вставая и поворачиваясь к нему спиной.
Сексуальной походкой я направилась к двери, мое сердце билось так быстро, что я чувствовала его в горле. Атмосфера в комнате изменилась. В воздухе витали опасность и предвкушение.
Сомневаюсь, что ты будешь называть меня Хорошей Девочкой после сегодняшнего вечера, Блант.
– Куда ты собралась? Тащи свою задницу обратно.
В его тоне послышалась угроза. Но он ничего не мог мне сделать, находясь в таком положении. Он лежал беспомощный, прикованный цепью к металлическому изголовью кровати. В этом и была вся прелесть ситуации – полное отсутствие его власти.
Я распахнула дверь и отступила в сторону. В комнату вошел Поуп, все еще одетый в свои серые испачканные брюки и грязную белую рубашку. От него пахло краской, лаком и потом.
– Блант, приятель. Странно видеть тебя в таком компрометирующем положении. – Он провел рукой по лицу.
Я наблюдала за тем, как Саша извивается на матрасе со сцепленными над головой руками. Он потянул их и сдвинул кровать на дюйм. Хотя Саша и не поморщился, я знала, что наручники, вероятно, болезненно впились ему в запястья.
– Иди ешь дерьмо, Поуп.
– О, я лучше обращу внимание на т/и. Она кажется гораздо более съедобной. Тем более гигиена, сам понимаешь. – Он щелкнул пальцами, указав на Сашу и подмигнув ему.
Глаза Саши расширились, сверкая от ярости. Это был первый раз, когда он выглядел по-настоящему встревоженным. Подавив смешок, я подошла к своему чертежному столу, прислонилась к его краю и обхватила пальцами столешницу. Поуп направился ко мне, стягивая с себя грязную рубашку и бросая ее на пол в полушаге от меня.
– Что это, черт возьми, такое? – Саша вскипел от злости, не оставляя попытки снять наручники.
Это была та самая кровать, на которой когда-то лежала я. Слабая, юная и испуганная. Тогда он стоял надо мной. Все поменялось местами, как я и обещала.
И знаете? Похоже, Бланту не нравилось быть на моем месте.
Поуп остановился примерно в футе от меня, ожидая дальнейших инструкций, повернувшись мускулистой спиной к Саше. Мы говорили с ним об этом еще до моего дня рождения. Это было то, чего я хотела. Мой подарок. Расплата. Я мечтала, чтобы сердце Саши обливалось кровью так же, как мое в тот последний день в школе.
Хотела, чтобы он чувствовал себя так, словно кто-то вырвал когтями его сердце и бросил на пол, позволив толпе наступать на него со смешками, издевками и радостными возгласами.
Я повернулась лицом к своему врагу и серьезно посмотрела не него.
– Я же обещала тебе, что будут последствия. Ты позволил Соне отсосать тебе перед всеми в последний школьный день. Ты улетел в Индиану на семейный праздник, взяв Соню с собой, прекрасно осознавая, что слухи об этом распространятся и дойдут до меня, и я узнаю, что ты пригласил поехать с собой моего врага, мою мучительницу. А потом ты привез ее сюда. И теперь у нее роман с моим отцом – моим единственным родным человеком, не считая Поппи и Гарри. Это действительно сработало, Саш. Ты играл с огнем, и сейчас ты обожжешься.
Бог он или нет.
Но я желала пробудить в нем что-то человеческое, дикое и постыдное. Нужду. Плотскую похоть.
Он был девственником, даже если и не признавался в этом напрямую. И я не понимала почему, но секс явно вызывал у него отвращение. Близость пугала его. И все же по какой-то безумной, извращенной причине мне хотелось, чтобы он стал моим первым мужчиной. Я знала, что Саша был неспособен влюбляться, но я хотела украсть у него кое-что. Его время. Его талант. Его слова. Его улыбки. И да, его девственность тоже. Я желала похитить все, чем обладал Саша Блант.
Он был полностью неприкасаем. Полубог. Нереальный.
– Ты была слабой, – усмехнулся Саша, его голос был сухим и спокойным, его бицепсы отчетливо прорисовывались даже в этой позе с прикованными к кровати руками. Они подчеркивали его мужественную фигуру. – А я сделал тебя сильной. Сделал выносливой. Сделал тебя одной из нас. Теперь ты не миришься ни с чьим дерьмом – даже с моим. И все это в течение одного года. Ты больше не нуждаешься в черных волосах и всей этой готической чуши. Все стали бояться тебя и уважать. Я лишил себя силы и отдал ее тебе, потому что каждый раз, когда ты неуважительно относилась ко мне, бросала мне вызов, ослаблял меня. Я старался для того, чтобы ты могла постоять за себя. Я спас тебя, т/и, и уже не в первый раз.
На мгновение воцарилась тишина.
Что он имел в виду? Когда еще он спасал меня?
Конечно, Саша на самом деле верил в свою странную логику: каждый раз, когда проявлял ко мне грубость и жестокость, он оправдывал это тем, что закаляет меня.
Я улыбнулась.
– Ну, мастер, я думаю, что вы слишком хорошо поработали. Оказывается, я тоже неравнодушна к публичным сексуальным играм.
– Тогда мы не были вместе, – огрызнулся он, прежде чем я успела произнести последнее слово.
Он прав. Мы не были. Но я все равно чувствовала, что он принадлежал мне не меньше, чем он утверждал, что я принадлежу ему.
– Мы и сейчас не вместе, – возразила я.
Он рассмеялся, как будто все это было шуткой.
– Мы можем быть вместе по-настоящему.
– Сейчас не время говорить об этом. Сейчас самое время поквитаться.
С этими словами я приблизилась к Поупу. Наши лица находились совсем рядом, дыхание смешалось, сладкое и теплое. Его рука обвила мою талию, а пальцы собственнически обхватили поясницу. Другой рукой он скользнул между нами, обхватив мое лицо.
– Нет, – прорычал Саша диким голосом.
Поуп прижался своими губами к моим, нежно целуя меня, просовывая язык в мой рот так, чтобы предоставить Саше возможность насладиться этой сценой.
Действительно, самым горячим в этом поцелуе было чувство, что Саша наблюдает – не то чтобы Поуп плохо целовался, но я едва ощущала его присутствие в комнате. Месть была сладкой и острой, и от нее у меня запульсировало между ног.
Я чуть не умерла, наблюдая, как Соня делает Саше минет. Но и не могла отрицать, что меня это немного заводило.
– Не смей позволять ему сделать то, о чем я думаю, Хорошая Девочка. Я уничтожу твоего дружка-вундеркинда и даже не оставлю прах для его семьи, чтобы развеять его по родному Кантвиллу.
Мое сердце разрывалось от того, что до этого дня Саша не испытывал настоящей, неприкрытой ревности. Он считал, что ненавидит меня, но не мог отпустить. Он всегда искал меня. Это сводило его с ума, когда меня не было рядом, и чертовски раздражало, когда я подбиралась к нему слишком близко. У его чувств ко мне было название, и я собиралась заставить Сашу произнести его. Даже если это станет последним, что я сделаю.
Даже если я никогда не смогу полюбить его в ответ.
Мой поцелуй с Раффом стал глубже, и в этот момент я подняла свою черную ночную рубашку так, чтобы были видны мои кружевные трусики в тон. Обычно я выбирала эластичное белье из хлопка – удобный вариант, – но сегодня мне хотелось подразнить Сашу. Я услышала, как наручники звякнули о металлические прутья, как кровать сдвинулась на дюйм в нашу сторону, затем еще на дюйм. Я улыбнулась в ответ на поцелуй Раффа.
– Я убью тебя. Ты же знаешь, что я так и сделаю, – прошипел Саша, его глаза превратились в две ледяные щелочки. – Сделай шаг назад, и я ограничусь всего лишь двумя фингалами и предупреждением. Позволь мне спасти тебя от самого себя, Поуп, потому что прямо сейчас ты совершаешь непоправимую ошибку.
Рафф на мгновение отстранился от меня, с нежной улыбкой поглаживая мое лицо. Он был хорошим другом, потому что согласился на это. У него не было выгоды в этой игре, кроме как помочь мне вернуть гордость и власть в этой запутанной борьбе, которую начал Саша.
– Но Блант, приятель, она такая офигенно милая.
Поуп начал спускаться вниз по моему телу, прокладывая дорожку из поцелуев между грудями и вдоль живота через ночную рубашку.
– Хватит, – прорычал Саша. – т/и, ты высказала свою точку зрения. Мне уже несколько месяцев никто не делал минет. Отцепи меня.
Я проигнорировала его. Судя по всему, он и правда вел себя целомудренно с момента прибытия в замок Карлайл, за исключением наших встреч. Но в моем представлении именно на нем лежала вина за то, что Соня появилась на пороге моего дома. Она была здесь из-за него.
К тому же у меня имелась немного безумная теория, которую я втайне лелеяла с самого детства: что между нами существовала особая, чувственная, связь, начавшаяся с того момента за фонтаном, когда мы разделили дурацкую, наполовину растаявшую плитку шоколада под палящим солнцем.
Но с тех пор Саша позволил десяткам девушек отсосать у него.
Он предавал меня каждый раз, когда позволял кому-то прикасаться к себе после того дня, когда угрожал поцеловать меня, после того, как показал мне первые признаки своей человечности, после того, как мы посмотрели друг на друга и поняли – осознали – что кто-то другой, третий, станет ужасной ошибкой. Мы не были случайностью. Мы были судьбой. И наши тела – хотя и не наши души – принадлежали друг другу. Но он нарушил договор. Много раз.
Саша был не единственным, кому позволялось совершать ошибки.
Если мы собирались простить друг друга, то мне тоже следовало согрешить.
Он много раз обижал меня. Я никогда не обижала его в ответ. До сих пор.
Ему тоже нужно было простить меня.
Этим я помогу нам стать напарниками.
Я почувствовала прикосновение холодного воздуха к своей обнаженной коже, когда Поуп стянул с меня трусики. Я отшвырнула их в сторону, и они отскочили к стене. Рафф опустил лицо между моих бедер и сделал долгий, жадный вдох.
– Хм, – вздрогнул он, прижимаясь ко мне.
Саша молча наблюдал за происходящим. Я оторвала взгляд от копны непослушных светлых кудрей Раффа и посмотрела, как Саша разглядывает нас. Он перестал сопротивляться наручникам. Он просто наблюдал. На его лице играли желваки.
– Что мне сделать, чтобы заставить тебя остановиться? – прорычал он.
Переговоры. Бог, который спустился на Землю и попытался заключить сделку со смертным.
– Чего ты хочешь, т/и? Верность? Свидания за ужином? Чтобы я вернул твою драгоценную стажировку?
– Извинение, – сказала я без улыбки.
Поуп пока еще сдерживался. Его губы уже так близко приблизились ко мне, что я практически чувствовала их у себя между ног.
– Для начала, – добавила я.
– Приношу свои извинения. – Саша выплюнул последнее слово так, будто оно было ядовитым, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к его вкусу.
– За что? – непринужденно спросила я.
– За то, что позволял случайным телкам отсасывать у меня, когда ты была за океаном или всего в нескольких футах от меня. Прошу прощения за то, что привез сюда Соню. Я рассчитывал, она станет просто еще одной пешкой в нашей игре. Понятия не имел, что она будет спать с твоим отцом. Что-то еще?
Я почесала свой подбородок, притворяясь, что его слова ничего не задели внутри меня.
– Больше не обращайся со мной так, будто я твоя собственность. Мы оба знаем, что я тебе ровня.
– Хорошо, – выплюнул он, казалось, желая продолжить выполнение плана. – А теперь врежь ему по морде, пока я не сделал этого с другого конца комнаты.
Я медленно покачала головой, уже мысленно готовясь к следующему шагу. Понятно, что он не мог отдать мне свою стажировку, но все остальное, о чем я просила, он уже отдал. Вот почему он продолжал возвращаться. Он не мог мне отказать.
Но мне нужно было что-то еще. Что-то более значимое.
– Хочу увидеть твою секретную скульптуру, – добавила я. – Твой таинственный шедевр.
Саша закрыл глаза, прерывисто вздохнув. Это выглядело так, словно его ударили по лицу. Слишком далеко зашла, мелькнула у меня мысль.
– Что-нибудь еще, т/и? – тихо сказал он. – Для тебя все, что угодно.
– Нет.
Он зажмурил глаза от страданий, которые испытывал, его грудь поднималась и опускалась.
Когда он снова открыл их, выражение его лица стало мертвым и пустым. Его действительно было трудно понять – и этим он переворачивал мой мир с ног на голову.
– Сделай это быстро, – сказал он, смирившись.
– Держи глаза открытыми.
– Пошла ты.
– Это приглашение? – усмехнулась я.
– После сегодняшнего вечера? Тебе повезет, если я просто плюну в твою сторону.
И после этого губы Раффа исчезли у меня между ног. Я откинула голову назад, потрясенная горячим, влажным ощущением его языка, уверенно скользнувшим внутрь меня. Он простонал, схватив меня за обе ягодицы. Прислонившись к столу, я стала наблюдать, как он наслаждается мной.
Стон вырвался у меня изо рта, когда Поуп провел языком по кругу, коснувшись моего клитора. Он повторял это движение снова и снова. Я дрожала, мои соски затвердели, а груди набухли и стали чувствительными. Я ощущала в них легкую боль от желания. Схватив одну из них, я сжала ее, представляя, что это Саша, и задаваясь вопросом, совершит ли он когда-нибудь нечто подобное – сделает мне приятно, ничего не попросив взамен.
– О мой бог, – пробормотала я.
– Жестокий бог, – издалека прошипел Саша металлическим голосом. – Просто помни, что я делаю это с тобой, а не он. Мы оба это знаем. Вот кого ты представляешь, т/и. Меня. Прошлое. Настоящее. Будущее. Это всегда буду я.
Я обхватила бедром плечо Поупа, запустив пальцы в его шелковистые волосы. Удовольствие нарастало во мне, подобно урагану, сметающему все на своем пути. Каждый дюйм моего тела горел от возбуждения.
– Точно так же, как ты отсасывала у меня тысячи раз. – Он продолжал говорить, отвлекая меня от Поупа. – С первого и до последнего минета я видел только тебя.
Рафф продолжал ласкать меня.
– С того дня за фонтаном мы хотели, чтобы у нас все получилось. Мы просто не могли объяснить это. Но теперь можем.
Я испытала невероятный оргазм, мне казалось, я вижу звезды. Мое тело сотрясала дрожь, и хотя это Поуп доставил мне удовольствие, мне захотелось выкрикнуть имя Саши. Наслаждение волнами прокатывалось по мне. Я посмотрела вниз и увидела, как мой лучший друг дьявольски улыбается мне своими распухшими и блестящими губами.
– Восхитительно. – В последний раз он провел большим пальцем между моих бедер, не сводя с меня глаз.
Поуп был похож на прекрасно сложенную поэму. Вы могли бы читать ее каждый день и все равно находить что-то новое, вызывающее восхищение. Однажды какая-нибудь счастливая девушка приберет к рукам этого талантливого, великолепного парня, и ей безумно повезет. И это уж точно буду не я, потому что, несомненно, я одержима одним Сашей, самым сложным и неоднозначным парнем в истории.
Я посмотрела на него. Он молчал, не сводя с меня пристального взгляда. Конечно, я не ожидала никакого особенного проявления эмоций, но полное отсутствие реакции вообще не укладывалось в моей голове.
– Поуп, убирайся к чертовой матери, – отрезал он.
Мой друг вопросительно посмотрел на меня, когда встал, и я кивнула, приподнявшись на цыпочки и нежно поцеловав его в губы. Он заправил прядь моих волос за ухо, повернулся и подошел к двери. Там он остановился, постучав по дверному косяку, стоя спиной к нам.
– Я не боюсь тебя, Блант, и твои милые речи в стиле «я тебя уничтожу» меня не колышат. Как и раньше, я буду спать, как младенец. Но раскрою тебе правду, у меня нет романтических чувств к твоей девушке. Она моя подруга. А это значит, что она всегда будет рядом со мной. Также это означает, что, если ты сделаешь ее счастливой, у нас с тобой не будет проблем. Но если ты причинишь ей боль… – он замолчал, с усмешкой покачав головой. – Твой длинный язык и богатый папочка не смогут спасти тебя от моей мести. Спокойной ночи, детишки. – Он закрыл за собой дверь.
Саша уставился на меня с такой яростью, что его всегда безупречно гладкая кожа покрылась морщинками вокруг сведенных бровей и поджатых губ.
– Сними наручники, – приказал он.
Я схватила ключи с тумбочки и вставила их в замок, отчего пришлось наклониться к Саше. До сих пор между ног ощущался тупой, пульсирующий жар от оргазма, подаренного Рафферти, и это заставило меня еще раз содрогнуться над Сашей, который сжал свою напряженную челюсть так, что чуть не треснула кость, и даже не осмелился взглянуть на меня. Как только я освободила его, он встал, затягивая шнурки на ботинках.
Он собирался уходить.
Я притворилась, будто мне плевать, бросилась на матрас и взяла книгу фэнтези с прикроватной тумбочки, вынимая закладку с того места, где остановилась. Если он хочет вести себя как лицемерный ублюдок, то пожалуйста, но только не со мной.
Мне казалось, он выйдет за дверь и вернется после того, как остынет, а это случится примерно через десять лет, судя по его настроению. Вместо этого он бросился в угол моей комнаты, схватил чертежный стол и ударил его о стену, сломав пополам. Затем схватил рубашку Поупа, все еще валявшуюся на полу, открыл окно и выбросил ее. После этого Саша повернулся к стене и ударил по ней кулаком. Я услышала хруст костей и вскочила, подавив вопль.
Его рука.
– Что ты делаешь? – в отчаянии воскликнула я. – Ты же навредишь себе и не сможешь работать.
Не обращая на меня внимания, Саша подошел к скульптуре, скрытой бежевой тканью. Окровавленной рукой он поднял тряпку и отбросил ее в сторону, обнажив мою величайшую слабость.
Скульптуру.
Испорченную. Разрушенную. И все же каким-то образом остававшуюся по-своему совершенной.
Он стоял перед ней, задрав подбородок и тихо насвистывая. Его самообладание возвращалось в норму.
– Кто-то поддался чувствам и закатил гребаную истерику, – выпалил он, в его голосе не слышалось ни капли удовольствия.
Я подбежала к нему, схватила с пола ткань и набросила ее обратно на статую.
– Ты не имел права. – Я толкнула его в грудь.
– Правда? – Он горько рассмеялся мне в лицо, отталкивая меня назад.
Это был первый раз, когда Саша был груб со мной физически. Первый раз, когда я услышала, как он повысил голос.
– Там какой-то чувак разгуливает по коридору с твоим запахом и блестящими губами, потому что ты терлась о его лицо, и ты говоришь со мной о правах? Ты сумасшедшая. – Он покачал головой, будто не мог поверить, что связался с кем-то настолько ненормальным.
Я пожала плечами.
– Кстати, о двойных стандартах. Как поживает Соня? Видел ее недавно? Ну, знаешь, не сверху?
Спала ли она только с моим отцом? Господи, лишь от одной мысли об этом мне становилось тошно.
Саша провел рукой от скулы к подбородку, раздраженно потирая кожу. Он размазал кровь со своих раненых костяшек по всему лицу.
– Откуда, черт возьми, мне знать? Я обменялся с ней шестью словами за всю свою жизнь, включая поездку в Индиану. Ты встречаешься с этим парнем каждый божий день. Хорошо попрактиковалась за все эти ночи?
Я склонила голову набок и моргнула.
– Как ты узнал, что он приходил сюда каждую ночь?
Его щеки очаровательно покраснели, отчего он показался таким юным. Затем Саша посмотрел в сторону и нахмурился.
– Это была ошибка.
– Тогда исправь ее. Уходи.
Он повернулся к двери, и у меня сжалось сердце.
Не слушай меня. Не уходи.
Саша направился к выходу, но остановился и вдруг резко обернулся ко мне.
– Не могу, – прорычал он, стоя совершенно неподвижно, как те статуи, над которыми он ежедневно трудился. – Черт возьми, я не могу уйти!
– Говоришь, как оскорбленный парень. – Я подавила улыбку.
– Поверь, и ощущаю себя так же. – Он издал многострадальный вздох. – То, что происходит между нами… – он махнул рукой. – Это напоминает неудачную пересадку органов. Мое тело каждой клеткой отвергает то, что я чувствую. Это чуждо и странно. Но так и есть. Это похоже на рак, что распространяется по всему моему организму. Я хочу избавиться от этого. Хочу избавиться от тебя, т/и. Ты не даешь мне покоя, и мне это чертовски мешает.
– Разве я больше не Хорошая Девочка? – Истерика уже пыталась вырваться наружу, но внешне я оставалась спокойной. Пока сложно было определиться, хочу ли я сохранить такой статус или нет. Для Саши это прозвище имело какое-то особое значение, отчего я испытывала необъяснимую гордость, но в то же время меня задевало это унизительное ласкательное прозвище.
– Ты всегда будешь Хорошей Девочкой.
– Даже после этого шоу? – Я пошевелила бровями, пытаясь поднять настроение.
Он застонал – такой обычный человеческий звук, который я никогда от него не слышала.
– Ты была Хорошей Девочкой не потому, что ты примерная, добрая и порядочная. Я называл тебя так из-за того, что ты слишком хороша для меня, и нам обоим следовало помнить об этом.
– Что заставляет тебя так думать? – удивленно спросила я. Казалось, он не испытывал недостатка в уверенности в себе. Я шагнула вперед, положив руку ему на плечо. – Не думаю, что многие люди согласились бы с такой оценкой. У тебя больше таланта и денег, больше перспектив, а внешность просто потрясающая.
– А еще множество неприятностей, проблемы с управлением гневом и враги. То, на что я способен… – Он сделал шаг в сторону от меня, отчего моя рука повисла между нами. – Ты не должна быть с тем, кто способен на то, что я собираюсь сделать.
Я вообще не представляла, о чем шла речь, и все же сразу поверила, что он не преувеличивает. У меня давно поселилось такое чувство, что однажды Саша кого-нибудь убьет. Впервые эта мысль промелькнула у меня в голове в ту ночь, когда он пришел ко мне в комнату после того, что я увидела в фотолаборатории. Уже тогда я боялась, что он перережет мне горло.
– Я могу о себе позаботиться.
– У нас есть прошлое и настоящее, т/и. Но нет никакого будущего.
– Я никогда не просила тебя о будущем, – проговорила я, слова прозвучали уверенно, но на самом деле я не чувствовала никакой уверенности.
– Чертовски обидно, – хмыкнул он.
Я понятия не имела, чего он от меня хочет. Иногда казалось, что ему нужно все, а иногда – что у него вообще нет никаких желаний.
На мгновение воцарилась тишина.
– Тогда не делай этого, – прошептала я. – Будь достаточно хорош для меня.
О чем я прошу, кричал мой разум. Я даже не хочу отношений.
Но это не было связано со мной. Внезапно появилось такое чувство, что Саша никогда не отступится от того, что собирался сделать.
Он покачал головой.
– Я должен.
– Почему?
– Потому что я поклялся в этом самому себе.
– Нарушь свое обещание, – огрызнулась я.
Он сделал шаг ко мне. Бесконечное танго Саши Бланта и т/и Асталис. Я ощутила его прикосновение к моей щеке. Не знаю почему, но происходящее казалось мне похожим на расставание.
– Если мы продолжим в том же духе и между нами что-то произойдет, прощание будет слишком тяжело пережить. Я уже готов разорвать мир на части, когда кто-то другой прикасается к тебе.
– У каждого болезненного прощания есть прекрасное начало, – грустно улыбнулась я, прислонившись к его ладони, чувствуя, как мои глаза блестят от непролитых слез.
Его грудь сжалась, и он сделал прерывистый вдох, притягивая меня к своему телу.
– Я не знаю, как обращаться с прекрасными вещами. Я всегда держался от них подальше. Ты убиваешь меня, Хорошая Девочка.
Ты убил меня раньше, когда мне было двенадцать. Ту мою часть, которой должны были нравиться другие парни. Ты взял ее с собой.
Я посмотрела на него снизу вверх, вне себя от злости, что он заставлял меня испытывать чувства, которых не должно было быть, и прошептала:
– Тогда умри.
Он схватил меня за затылок, запустил пальцы в мои волосы и притянул к себе в карающем поцелуе, обжигая меня горькой, горячей ревностью. Его угрожающее шипение, прозвучавшее, когда наши языки впервые соприкоснулись, убедило меня, что он не простит мою маленькую выходку с Поупом.
– Моя. – Он схватил мой подбородок, целуя так глубоко, что я подумала о том, что сейчас задохнусь.
Он заявлял свои права на меня, но от этого ни один из нас не почувствовал себя удовлетворенным. Он прижал меня к стене и, когда я коснулась ногами холодного бетонного пола, снова потянул за ткань, покрывавшую статую, склоняя меня к ней и заставляя смотреть на нее.
– Видишь это?
Я молча сглотнула.
– Это больно, – сердито сказал он.
Боль. До сих пор я сомневалась, что он способен испытывать это чувство и тем более признаваться в этом.
– Почему?
– Потому что ты лучше меня. И это чертовски убивает.
Мое сердце будто воспарило, бабочки принялись кружиться вокруг него кругами. Он никогда раньше не признавал мой талант.
– Что ты использовала? – Он отпустил мой подбородок.
– Консервные банки, – выдохнула я, когда он просунул руку между моих ног, поглаживая кожу бедер дразнящими движениями и не доставляя мне удовольствия.
Но он это обязательно сделает. Я была уверена, что, несмотря ни на что, он сотрет Поупа из моей памяти, прежде чем уйдет отсюда.
– Что же случилось со мной? – спросил он, указывая на статую.
– Ты уничтожен.
– Как проницательно. – Его пальцы нашли чувственное место, и внезапно я снова стала влажной.
Я захныкала, когда он убрал руку, но затем Саша уверенно и умело погрузил в меня свои пальцы, удивительно, учитывая отсутствие у него практики. Я сжала его пальцы, прикусив нижнюю губу, зная, что он не хочет, чтобы я кончила – он хочет лишь показать мне, что я принадлежу ему.
Он ласкал меня пальцами медленно и глубоко, останавливаясь, когда достигал чувствительного места, и вновь дразня меня легкими прикосновениями. Мои соски затвердели, когда я смотрела на его отстраненное, холодное выражение лица. Ноги ослабли, колени дрожали, но я знала, что он не позволит мне устроиться поудобнее.
– Почему ты никому не показываешь свою статую? – спросила я с вожделением в голосе. – Разве все идет не так хорошо?
Он ухмыльнулся мне, как будто я задала глупый вопрос. Но он больше не мог меня одурачить. Я проникла ему под кожу и сделала удивительное открытие. Его кровь была такой же красной, как и моя.
И теплой.
Самой обычной, как у всех людей.
– Тогда почему? – настаивала я.
– Потому что, – сказал он, оставив меня в подвешенном состоянии.
Его глаза блуждали по моему лицу. Этот взгляд сулил неприятности. Я не понимала, смогу ли выдержать нечто большее, чем то, что чувствовала сейчас.
– Я собираюсь заняться с тобой сексом. – Он стал ласкать меня быстрее. Я застонала, прислонившись головой к стене. – Отодрать тебя, пока этого не сделал он. Чтобы ты, черт подери, всегда помнила, что я был первым. Поиметь тебя так же, как ты имела меня, снова и снова, с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.
После этих слов я испытала сильный оргазм, всхлипывая от экстаза. Это было совсем не так, как с Поупом. Ставки стали выше. Мне было не все равно. Мне было не наплевать, что он подумает, когда посмотрит на меня в этот момент. Я мечтала, чтобы ему понравилось происходящее. Желала доставить ему удовольствие, и это меня беспокоило.
Вместо того чтобы облизать пальцы, как это сделал Рафферти, Саша вытер их о мою щеку, все еще глядя на меня с презрением.
– К твоему сведению, – произнес он в тот самый момент, когда я собиралась сказать ему, чтобы он не рассчитывал на многое, я не буду спать с тем, кто относится ко мне так, как он, и неважно, как сильно мне этого хочется. – Я не рассказал тебе о Соне и твоем отце, потому что мне не представилось возможности. Хотя я не могу сказать, что сделал бы это наверняка. Втягивать себя в семейные драмы – это больше по душе твоей сестре. Но это не было планом по причинению тебе боли. Что касается твоего подарка на день рождения, моя милая… – Он наклонился к моему лицу и с ухмылкой провел пальцами, которыми доставил мне удовольствие, по моим губам. – Разберись с этим сама. Ты уже большая девочка. Жду тебя завтра. В семь вечера в подвале.
Он ушел, не сказав больше ни слова.