Он ведьма

Глава 25. Снохождение

 – Ух... больно, – я охнул, когда мама приложила холодное полотенце к больной скуле. Странное чувство – боль от холода. Но вскоре прохлада разошлась рябью по лицу, и я расслабился.

– Да уж, недели две держаться будет, – проговорила мама, – а, может, неделю.

Тот мудачелло залетел мне кулаком прямо по скуле. Благо не в глаз, а то бы на том месте образовался такой фонарь, что я бы мог освещать им себе дорогу. Даня сидел на диване в гостиной и наблюдал за манипуляциями моих родственниц. Бабушка Марья уже обработала ему царапнутую щеку. Либо пуговицей, либо замком задели, пока пытались дать поддых.

Мама смочила полотенце ещё раз и отдала мне. От холодного прикосновения по спине побежали мурашки. Не будь здесь Дани, меня, конечно, давно вылечили, но, с другой стороны, я бы не дался. Надо Матвею засветить этот фингал. Пусть его совесть замучает.

Мы с Даней поднялись ко мне в комнату. Я повесил полотенце на спинку стула и плюхнулся на кровать. Даня ещё раз потёр больную щеку.

– Так что это было? – вылетело одновременно у нас обоих.

Мы переглянулись.

– С чего ты взял, что я знаю? – я упёр руки в бока и серьёзно посмотрел на друга.

– А ты?

Резонный вопрос.

– Но ты же умный, – парировал я.

– А ты с Матвеем общаешься, – ответил он.

– Если я с Матвеем общаюсь, это не значит, что я знаю всех его Насть.

– А у него не одна?

Может, и не одна. Правда, я почему-то думал, что там далеко не Насти, не Марины, не Леры и подобное, а всякие там Антоны, Валеры и Васи. Странно это всё.

– Ладно, – выдохнул я. – Спрошу его завтра. Всё-таки мне за него влетело.

Я закинул руку за спину, хотел потереть затёкшую шею, но тут заметил отсутствие привычного тепла между лопатками. Где Фырфыр?

– Никит, ты чего глаза так выпучил? Что-то вспомнил? – сразу же заметил Даня.

– А? – я дёрнул рукой. – Шея хрустнула.

Удовлетворившись моим ответом, Даня подмял под себя маленькую подушку и растянулся на диване. Я бы его поругал, что он полез в драку со своими навыками выживания, но по-другому он бы и не поступил. Я отвернулся к окну. На улице стало значительно темнее. Как можно любить зиму, если она нагоняет тоску чуть ли не каждый вечер. Надо просить маму уже повесить гирлянды и фонарики, а то совсем скучно.