Прямо перед ней появился кряжистый пень с торчащей обломанной щепой. Вдруг в самую его серёдку воткнулся охотничий нож. Глубоко, так что лезвие на треть ушко в замшелую древесину.
Изображение отодвинулось - и высветилась лесная полянка в обрамлении мрачных елей. Мерцала зелёная луна. Около пня смутно вырисовывались две тёмные человеческие фигуры. Вроде разговаривают... Лунный луч выхватил невысокого мужика - тот слушал, кивал, что-то спрашивал, азартно рубил рукой. На месте его собеседника можно было разглядеть только чёрную шевелящуюся тень. Луч погас, и мужик исчез...
Тень тряхнула головой - и вступила в лунную полосу. У неё не было лица, только белая кожа - без глаз, без носа, с бездонной дырой рта, которую обрамляли треугольные желтоватые зубы.
Даше словно верёвку накинули на горло - так стало страшно.
А белое лицо заколыхалось, поплыло, исказилось в могильной лунной зелени. Челюсти вытянулись вперёд. Сверкнули маленькие красные глазки, спрятались в глазницах. Изо рта вылезли и загнулись вверх жёлтые бивни. Нос свернулся пятачком, на щеке выскочила розовая бородавка, рядом с ней заколыхалась вторая. И вот уже скалится волосатое кабанье рыло.
Изображение закачалось , пошло кругами.
Тени на поляне ожили, задвигались. Смутно было видно, как первый мужик разбежался и сиганул через пень. Кабан злорадно скривился. Мужик рухнул на четвереньки, лицо его смялось, вытянулось, превратилось в тяжёлую медвежью морду.
Кабан протянул лапищу и выдернул нож. Брызнула кровь , словно не дерево было под лезвием , а живое мясо. Медведь прыгнул на кабана, но тот небрежно отмахнулся ножом. Медведь упал...
И - словно камень бросили в водяное зеркало. Побежали трещины , сплетаясь в паутину, покатилось по синей эмали полосатое яблоко. А печальный невидимый голос шепнул:
- Вот так и сделался твой сосед оборотнем , медведем шатучим. Зарок на яво положен - бегать в звериной шкурке три года, три месяца да три дня. А время-то подходит - коль вернётся на поляну да прыгнет вдругорядь через пень - вновь человеком станет. Да только заклятье на пне. Нож востёр, а под ним - жар-костёр, красная ржа, не тронуть зверю того ножа.
- Кто же выдернет нож? - перебивая первый , пискнул второй - тонкий и звенящий - голосок.
- Медведь нож чует, да видеть яво не может. Коли найдётся добрый человек , да прийдёт на поляну в ближнее полнолунье, да перекинет нож по-новому, на обратную сторону - всё по слову моему исполнится.. - прошелестел первый.
- Сгинут проклятые чары! - тоненько подхватил второй.
- Не всё ты ска-азываешь, - мурлыкнул третий, насмешливый , собеседник. - Не всё ска-азываешь...
Сперва заклятье снять надо...
- Да... - виновато спохватился первый. - У кабана того на спине в щетине растёт единый волос серебряный. Сила в нем колдовская. Ты волос вынь да в огонь кинь. Как волос тот загорится - так медведь в человека обернётся.
- Но надо спеши-ить, - пискнул второй. - Полнолунье не за горами...
- Кабан страшён, - мурлыкнул третий. - Кто встанет у него на пути? Кто посмеет?
- В море-океане, да на острове Буяне стоит Латырь камень бел-горюч, в поле - вихорь летуч, в лесу - зверь рыскуч...На том на Латыре на камне сидит ворон черный, клюв железный точит, беду пророчит... Ты лети, ворон, под небеси, беду с собой унеси. Встану я сильна да могуча, против зверя рыскуча, вихря летуча... А слово моё - замок да ключ.
- Не бойся, - шепнули три голоса разом. - Мы тебе поможем...
-Снимем чары...
- Разгоним тьму...
- Остановим зверя...
- Только переверни нож!
- Нож , нож.. - откликнулось затухающее эхо.
